Книга Беспринципный - Белла Ди Корте

я, но что-то подсказывало мне, что все они тоже играют с дьяволом.

Они изголодались. Девушки находились в постоянном состоянии борьбы или бегства. Они только существовали.

Прямо как я.

Да чтоб меня.

Безумное желание спросить кого-нибудь, что происходит, просто распирало меня изнутри, но вес моего отяжелевшего языка мешал мне сделать это. Казалось, в густо пахнущем воздухе витают невысказанные правила. Никаких разговоров. Никаких вопросов. Вы же читали правила. Вы приняли их. Сейчас. Тсс. Молчите.

Я не читала правил, что ставило меня в крайне невыгодное положение. Я понятия не имела, зачем я была здесь, или что должно было произойти со мной. Все, что я знала, это то, что отчаяние - мерзкая сучка, и когда она царапается ядовитыми ногтями, ты слушаешь эту сучку. Несмотря ни на что, я отделю свое тело от разума, своих эмоций и продолжу жить.

В каком-то смысле это было выживание наиболее приспособленных. Где бы ни был тот рог изобилия, что бы он ни содержал в своем нутре, я была готова сражаться за него. Единственная проблема заключалась в том, что эти женщины были великолепны во всех отношениях. Это будет кровопролитная война.

Если бы не было конкуренции и нас всех загоняли, как животных, чтобы продать тому, кто больше заплатит... что ж, тогда я не чувствовала себя такой одинокой. Мы все были здесь с одной и той же целью - жить, а не выживать. Раз и навсегда.

Только время покажет, на чьей мы стороне - единства или битвы.

Вошел парень в костюме, с наушником в ухе, направившись прямо к девушке, собирающейся запихнуть в рот слойку с кремом. Оказавшись достаточно близко к ней, он протянул ей руку. Она посмотрела на него, вытерла рот салфеткой, еще раз оглянулась на десерты и взяла его за мускулистую руку. Они повернули направо и через секунду исчезли из комнаты.

Интересно, какой у нее номер и когда настанет мой черед?

Взяв свой напиток и выйдя из комнаты с буфетом, я решила присесть на удобный стул посреди этого хаоса. Смех становился все громче. Двое мужчин передо мной издевались друг над другом, в то время как одна из женщин, которых я видела в столовой ранее, наблюдала за их дурацким поведением. Еще несколько женщин, находившихся в комнате, тоже общались с мужчинами.

Разве нам позволено было флиртовать с парнями, если это был какой-то аукцион? Мне была ненавистна сама мысль о том, чтобы даже попытаться продать себя. Вся эта ситуация была плоха сама по себе, но не продавать же товар до того, как на него сделали ставку? Невозможно. Как я должна была конкурировать со всеми этими королевами красоты?

Вышел еще один парень с наушником, внимательно оглядывая толпу.

Только не я. Только не я. По крайней мере, пока.

Я выдохнула, когда взгляд его глаз скользнул мимо меня и остановился на женщине, смеющейся над двумя парнями. Он подошел к ней, подал руку, и прежде чем увести, она что-то успела сказать обоим парням. На этот раз человек с наушником пошел не направо, а налево. Они с женщиной направились к лестнице.

Ага. Он ведет ее обратно на улицу. Знала ли она об этом?

Через несколько минут то же самое произошло еще с двумя женщинами, которые смешались с мужчинами в толпе.

Каждый раз, когда парень в костюме приходил осмотреть толпу женщин, мой желудок сжимался. Я поставила стакан на мраморную подставку, чувствуя, что мне уже не так жарко. Все это было плохой идеей. Мне было холодно и жарко одновременно, а руки покрылись мурашками. Меня прошиб холодный пот, и я понадеялась, что косметика Сьерры была не из дешевых. Я промокнула испарину вместо того, чтобы сильно тереть, надеясь, что синяки останутся скрытыми еще некоторое время.

Как раз в тот момент, когда я подумала о том, что поход в туалет - хорошая идея, старикан в подтяжках уселся рядом со мной и сказал что-то по-итальянски.

Я отрицательно покачала головой.

— Я не говорю по-итальянски, — сказала я, мой голос был близок к тому, чтобы выдать, как сильно я нервничаю и меня уже начинало мутить.

— Ах, — сказал он почти со вздохом. — Как вы себя чувствуете?

Добрые глаза под стеклами очков впились в мое лицо, и я не почувствовала необходимости лгать.

— Честно? — выдохнула я. — Не очень хорошо. Это все нервы.

Он кивнул в ответ.

— Я Тито. А вы кто?

— Ма… Сьерра. Сьерра Андруцци.

Его глаза под стеклами очков стали щелочками, и он склонил голову набок.

— Сьерра Андруцци, — повторил он.

— Сьерра Андруцци.

Этот Тито знал, что я не Сьерра. Он внешне не показал своего удивления, что я назвала ее имя, но я просто знала, что он знал. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент передо мной появился еще один человек в костюме и с наушником. Он посмотрел на меня сверху вниз, но ничего не сказал.

Время пришло. 11:11 вечера.

Загадай желание, Мари.

Сделав глубокий вдох, украдкой бросив последний взгляд на Тито с добрыми глазами, я взяла предложенную руку сопровождавшего меня парня. Он повел меня по коридору, подстраиваясь под мой неуклюжий шаг, мимо комнаты с едой, направо, прямо в кромешную тьму.

***

В темноте запах шоколада казался более концентрированным. Мне стало интересно, восполнят ли мои чувства утраченное зрение. Я ничего не видела, но парень рядом со мной, казалось, знал, куда мы направляемся. Мы ни на что не натолкнулись.

Музыка в этой части тоже казалась более интенсивной. Ритм был насыщенным, пульсирующим, медленным. Певица пела о том, как впала в немилость ради любимого мужчины.

В песне пелось о преданности. Она была до крайности преданной, даже когда любовь сводила ее с ума.

Я не была уверена, как долго мы шли в темноте - пару минут, по крайней мере, - но, когда мы остановились, я почувствовала, как мой сопровождающий толкнул что-то. Затем мы вошли в пространство, имитирующее темноту.

Стены комнаты были темными, все места для сидения обиты черным бархатом, а столы - того же черного цвета. Пространство вокруг нас было полностью монохромным, за исключением двух декоративных дополнений - хрустальной люстры, свисающей с потолка, горящей большим количеством свечей, и самого потолка. Все пространство наверху было выложено перламутром.

— Не хотите ли выпить, Мисс Андруцци? — спросил сопровождающий хриплым голосом.

Не знаю, ты мне скажи, чуть не выплюнула ему