Книга Не предавай любовь. Книга 2 - Тата Ефремова

— Не-е-ет, — прошептала Саша. — Какой смысл? Все закончилось. Кровотечение остановилась. Диана сказала… нужно полежать. Она приедет.

— Ты с ума сошла? Могут быть последствия. Тебя должен осмотреть врач. Я поеду с тобой в больницу.

— Я не хочу в больницу! Мне плохо!

— Это не шутки, Саша. Я помогу дойти до машины.

— Тебе все равно? — с надрывом спросила Максимова, заливаясь слезами. — Тебе плевать, что я сейчас чувствую? Ты хочешь, чтобы я прошла… через это? Через эти вопросы, домыслы? Они будут спрашивать снова и снова! А мне так больно вспоминать об этом несчастном ребенке!

— Мне не все равно, — жестко сказал Глеб.

— Я же позвонила Диане, она приедет, отвезет к моему врачу.

— Слишком долго. Поедем в больницу. Сейчас.

— Глеб, ты меня не бросишь? — зачастила Саша, подскочив и на коленях двигаясь к краю матраса. — Поклянись, что ты меня не бросишь.

— Я звоню в скорую.

— Ты меня бросишь! Я знаю! Ты никогда меня не любил! И этого ребенка тоже! Ты только рад! — ее глаза бегали, она искала выход — точку, на которую можно было надавить, эмоцию, с помощью которой можно было отвлечь.

— Хватит, Саша. У тебя истерика, ты себе еще больше навредишь. Я хочу знать, что с тобой все хорошо, что последствий для здоровья не будет.

— Они все равно будут!!! — а это истерика, уже непритворная. Страх разоблачения? И все-таки слова Сашей подбирались… эффектно. — Нельзя потерять ребенка и… вот так, без последствий! Они будут у меня в голове, потому что я вижу — ты не веришь! Ты мне не веришь!

— Не нервничай, — ровно проговорил Глеб. — Я поверю, когда тебя осмотрит врач и скажет, что у тебя был ребенок, а сейчас его… нет.

— А если он так и скажет? — негромко спросила Саша, резко успокаиваясь.

Глеб моргнул и упрямо качнул головой:

— Это было бы очень печально. Было бы. А вообще, на будущее советую не налегать на алкоголь. Сопьешься.

Они оба застыли, глядя друг другу в глаза. Слезы высохли, на лице Максимовой проступила гримаса усталости и разочарования. Больше не было смысла настаивать на лжи. Саша проиграла, но последнее слово должно было остаться только за ней.

— Ты в своем репертуаре, Никитин. Все виноваты, кроме тебя. За что ты так со мной?

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил Глеб. — Зачем я тебе?

— Я тебя люблю. Я люблю тебя. Ты взрослый дурачок, не понимаешь, а я… люблю.

— Все кончено, Саш, — устало проговорил Глеб. — Тебе не стоило… так поступать. Это не любовь, это… болезнь какая-то.

Он отошел к окну и посмотрел на светлеющее небо. Новый день. Еще один. Чистый лист. Как прожить его так, чтобы не вспоминать как упущенное время или испорченный черновик?

— Пойдешь к ней? — спросила Саша ему в спину.

Он промолчал, не ответил.

— Я спала с Матвеем, — сказала Максимова. — С Гурминым. Помнишь Матвея? Мы общаемся. Ты не знал?

Еще одна провокация, не нужно поддаваться.

— Каждый раз, когда мы ссорились и я сваливала в Екатериногорск, я с ним спала. Это правда. Это была месть. Это помогало мне отвлечься, я каждый раз давала себе слово не возвращаться в Каратов, а потом… все люди как люди, парни как парни, один ты… ненавижу тебя, — вяло проговорила Максимова. — Как было хорошо, когда мы были детьми, как было просто.

— Осторожнее за рулем, — сказал Глеб, не оборачиваясь.

Катя

Пары были интересными, а после занятий Майкл должен был собрать клуб у себя в блоке, но Катя не могла сосредоточиться.

«Он же с мымрой какой-то приперся загламуренной. Она походу еще и беременная ванилька-алкоголичка…», — звучало в голове.

Саша беременна? Саша. Беременна. Крошечная искорка надежды была потушена ледяной волной разочарования. Чтобы вспыхнуть снова. Сегодня Глеб придет на занятие у Майкла, он должен прийти, он записался. Саша и в школе могла болтать всякую чепуху, ей веры нет. И все же…

После третьей пары корпус опустел — те, у кого не было пар в субботу, уезжали домой на выходные. Студенты надевали теплые куртки и плащи. Недаром Катю предупреждали о капризном климате Каратова: осень пришла вот так, сразу, с ледяным дождем и пронизывающим ветром. Теперь, выйдя на ступеньки перед главным корпусом, уже нельзя было разглядеть горы на горизонте. От этого Катя словно потеряла связь с Екатериногорском.

В блоке было пусто. Катя переоделась, потом, вспомнив, что выключила звук на телефоне, заглянула в мобильник. Что? Пятьдесят два сообщения? Только одно было от Майкла, он уточнял время встречи. Все остальные оказались перепиской в чате. Катя бегло просмотрела месседжи. Все понятно: Эля Миулина добавила ее в чат. Новый номер Кати она, наверное, узнала от Оксаны, которая тоже была в беседе.

Катя пролистала список участников чата. Почти весь класс. Кроме Эли и Оксаны, в списке не было никого, с кем она хотела бы общаться. Матвей Гурмин шутил и балагурил, вспоминая школьные шалости. Утехин хвастался фотками из-за границы, он вырос, похудел, и только сквозь уши по-прежнему просвечивало солнце. Саша в ответ на сообщения лениво кидала смайлики. Потом прислала фото: она в каком-то роскошном ночном клубе, сидит в узком черном платье на фоне танцующей толпы, на лице сердечки и звездочки — спецэффекты от приложения, в руке — бокал.

Катя вцепилась в телефон, жадно вглядываясь в фото. Не похоже, чтобы Максимова готовилась стать мамой. Но кто знает? Возможно, в представлении Саши именно так должны развлекаться беременные девушки.

Катя занесла палец над кнопкой «покинуть чат». И тут телефон загудел.

>привет, — писала Оксана, — элька тебя тоже в конфу добавила? выходи, если кринжово. я тоже, наверное, выйду. что нам там ловить, да? элька опять фигней страдает. ностальгично ей, блин. я вот по школе совсем не скучаю. очень-очень-очень сильно извиняюсь, что не отвечала! разбила телефон и ходила как бомжиха с треснутым стеклом. купила новый. зацени, какие фотки!

Оксана щедро украсила сообщение смайликами. Ниже было ее селфи, смешное и милое. Бобринюк сидела на нем на лекции, позади что-то старательно записывали ее однокурсники. Оксана опустила очки на кончик носа и вытянула губы.

> вот такой он, мой вуз, — было написано ниже. — признайся, я круче всех? о да, я звезда!

Катя аж задохнулась от радости. Весточка от подруги вызвала у нее неожиданные эмоции, вплоть до слез умиления.

>ты несомненная звезда на небосклоне, — написала Катя.

>небосклоне? стебешься? — немедленно ответила подруга. — когда увидимся? приезжай ко мне на новый год. или вообще приезжай, в любое время. я тебе билет оплачу. я теперь богачка, веду блог и получаю аж целых десять штук в месяц. не смейся. нас с мамой круто как-то прижало по деньгам. но теперь все ок.