Книга Повелительница грозы - Илона Волынская

– И подушечки! – смущенно подхватил Федор.

– Не найдется! – мстительно отрезала Ирка и убралась наконец к себе в комнату. Больше ее никто не задерживал. Дом был тих и спокоен – если не считать доносящейся из гостиной возни, а потом многоголосого богатырского храпа, от которого сотрясались стены.

Короткая стрелка старых ходиков со щелчком перескочила на цифру «пять». Ирка покосилась на непроглядную темень за окном, вздохнула и набрала номер Танькиного мобильного. Будить подругу в такую рань, конечно, абсолютное свинство, но чем раньше они встретятся, тем быстрее что-нибудь придумают. Желательно до того, как в набитый богатырями дом явится Андрей с ее курткой.

6. Дикие китаянки атакуют

Андрей искренне удивлялся самому себе. Он и в школу-то всегда вставал с трудом, а уж подняться засветло и тащиться куда-то по темному морозному городу его могли заставить только совершенно чрезвычайные обстоятельства. Недаром родители проводили его недоуменными взглядами – он поторопился выскочить за порог прежде, чем они начнут задавать вопросы. Особенно мама на это мастерица – охнуть не успеешь, как уже выкладываешь ей и куда идешь, и к кому… Не может же он сознаться, что собирается в балку, самый паршивый район города, чтобы отнести потерянную куртку одной семикласснице, которая вчера улетела у него из рук? В буквальном смысле слова – через разбитое окно кафе. Андрей чувствовал, что родители этого не поймут. Он и сам не понимал.

Ирка и правда маленькая – ей даже тринадцати еще не исполнилось, что с высоты Андреевых почти семнадцати было полным и абсолютным младенчеством. Правда, когда Ирка оказывалась рядом, о разнице в возрасте он забывал. Наоборот, появлялось неприятное ощущение, что именно его, взрослого и продвинутого, девчонка считает… маленьким. Или идиотом, что еще хуже. Особенно когда чуть наклонив голову и занавесившись длинной челкой, она смотрит исподлобья невероятными, изумрудно-зелеными глазищами, на дне которых отчетливо тлеет крохотный, едва заметный насмешливый огонек. Точно знает что-то такое… особенное, чего всем остальным никогда не увидеть и не понять, и это всеобщее незнание ее немножко огорчает, а немножко – забавляет. Мол, и рада бы поделиться, да извините, уважаемые, слишком долго объяснять придется.

Может, все дело в том, что Ирка… того… из неблагополучной семьи? Родителей нет, живет с придурковатой бабкой (видел он ту бабку один раз – впечатлений на всю жизнь!), в жуткой развалюхе на самом дне балки. Мама б узнала – залегла бы в обморок на сутки, а восстав, тут же улеглась поперек порога, дабы «не допустить»! Страх перед «девочками из неблагополучных семей» был, наверное, самым большим у его мамы. Чуть не каждый день она завывала: «Какая угодно, Андрюшенька, хоть косая, хоть кривая, хоть толстая, лишь бы из хорошей семьи». В последнее время еще стала добавлять: «Помни про Америку!» Почему-то ей в голову не приходило, что косая-кривая-толстая не устраивает самого Андрея, и Америка тут совершенно ни при чем!

Он и на Ирку-то по-настоящему запал, когда вокруг нее начали нарезать круги аж два крутых парня. Если девчонка нравится сразу двоим, значит, на нее сто процентов следует обратить внимание! Его мама в таких случаях обычно кривилась и утверждала, что он, Андрей, стадное животное и полностью лишен собственного мнения. На что Андрей только пожимал плечами – с его точки зрения, все было правильно: если девчонка, кроме тебя, никому не интересна, на кой она вообще сдалась?

А еще – в Ирке, несомненно, была тайна. Какая – докапываться Андрей и не пытался, потому что отлично понимал: ну какая, на самом-то деле, тайна может быть у семиклассницы, всю жизнь проторчавшей на одном месте, на глазах соседей, учителей и одноклассников? Курение за гаражом? Тайный поход на ночную дискотеку? Но ощущение некой Иркиной загадочности Андрею страшно нравилось, привлекало его и будоражило. Особенность – тайна! – была и в Иркиных буйных черных кудрях, во взгляде, в походке, в непривычных разговорах, вроде того, последнего, в кафе. Опять-таки, Андрей не сомневался, что девчонка просто начиталась всякой фигни в Интернете, но с другой стороны – кто б еще рассказал ему о змеях из иного мира?

Только после происшествия в кафе Андрей с неприятным чувством начал осознавать, что некая, и похоже самая настоящая, тайна у Ирки все-таки имелась! Вокруг твердили о непрогнозируемых антициклонах, атмосферных возмущениях и перепадах температуры, вызвавших резкие воздушные завихрения – но Андрей видел то, что видел! Атмосферное возмущение и воздушное завихрение, а попросту – закрученный штопором смерч ломился в кафе, и была в его действиях жутковатая настойчивость и целеустремленность. Будто смерч охотился – и охотился именно на Ирку! Чего, конечно, быть не могло, потому как смерчи – не тигры какие, а тупая природная стихия, и охотиться, тем более за человеком, никак не могут! Перед глазами невольно проплыла невозможная картина подхваченных вихрем людей, несущихся в безумной карусели, и выпученные глаза летящей на него барменши с прижатым к широкой груди кофейным аппаратом. Оборванный провод извивался в воздухе.

Очнулся Андрей от вылитой ему на голову воды – крепко сбитый, кряжистый немолодой милиционер с недобрыми волчьими глазами изо всех сил тряс его за плечи, не переставая орать:

– Где Хортица? Она была здесь? Где она? Говори!

Будто Андрей преступник! И успокоился милиционер, только когда Андрей позвонил Ирке на мобилу и убедился, что она давным-давно благополучно добралась домой. Ну а что, собственно, могло случиться? Всего лишь ветер в городе, не в штормовом же море, честное слово!

Но почему милиционер сразу спросил, была ли здесь Хортица? Откуда он Ирку знает? Она ж не дочка президента, чтоб ее вся милиция знала! Значит, тому пожилому менту Ирка известна, скажем так, совсем с другой стороны? И он ждет от нее неприятностей? Господи Боже мой, как говорит его мама, кем должна быть девчонка, чтоб городская милиция ждала от нее неприятностей? Боссом международного преступного синдиката, объединяющего седьмые классы по всему миру?

Если спускающаяся ко дну балки дорога и была когда-то вымощена асфальтом, то теперь от покрытия остались лишь черные булыжники, похожие на спекшиеся островки – будто остатки лавы после давнего извержения вулкана. Глубокая колея, выдавленная в осенней грязи колесами грузовика, застыла на морозе. Ботинки Андрея скользили по ее рифленому дну – школьная сумка хлопала по заду, пакет с Иркиной курткой путался в ногах, заставляя спотыкаться еще больше. Нормальные дома проспекта остались позади, впереди показались двухэтажные коттеджи вперемешку с обложенными кирпичом развалюхами вроде Иркиной хаты. Вокруг росли низкорослые деревья, упорно цепляющиеся корнями за пологий склон, словно они пытались вылезти прочь из проклятой балки – и не могли!

– Кар-рр! Ка-рр! – Воронья стая снялась с ветвей и понеслась, обдавая парня пронзительным, похожим то ли на рыдание, то ли на издевательский смех карканьем.

– Ну и на кой я сюда поперся? – в досаде буркнул Андрей. – «В школу не в чем идти!» – передразнил он отсутствующую Ирку. – Добралась бы как-нибудь, а там я б уже ей куртку отдал… – снова забормотал он, пытаясь звуками собственного голоса развеять висящее вокруг ледяное безмолвие. Вздохнул и снова пошел вперед – не возвращаться же?