Книга Горы, моря и гиганты - Альфред Деблин

С. 617. Беспутному де Ла Молю… Жозеф Бонифас де Ла Моль (ок. 1526–1574) — знаменитый авантюрист царствования Карла IX, фаворит герцога Франсуа Алансонского и, вероятно, любовник его сестры Маргариты Наваррской. Был привлечен к суду как участник «заговора недовольных», направленного против итальянских советников Екатерины Медичи, и четвертован на Гревской площади.

Был киклопом… Киклопы (или циклопы) — три одноглазых великана, рожденных Геей и Ураном; сразу после рождения были сброшены своим отцом в Тартар, а после — освобождены Зевсом, который хотел, чтобы они помогли олимпийским богам в войне против титанов. По одной из версий, отраженных в «Одиссее» Гомера, киклопы составляли целый народ.

Блез де Монлюк… Блез де Монлюк (1502–1577) — французский маршал, оставивший интересные мемуары. Он умер в своем замке Эстильяк на берегу Гаронны.

…в Аквитанию. Аквитания — область на юго-западе Франции, ограниченная на юге Пиренеями, на западе — Атлантикой; отличается мягким, но влажным климатом.

С. 618. Цветущая Турень. Турень — область на западе Франции, по обеим берегам Луары; центр ее — город Тур. За необычайное плодородие Турень называли «садом Франции».

…на горе Амбуаз… Замок Амбуаз на Луаре — резиденция французских королей из династии Валуа (построенная Карлом VIII в 1492 году). Упоминается в выписках Дёблина: «Большой замок Амбуаз: в 1560-м придворные здесь наслаждались истреблением гугенотов, целый месяц; особенно радовалась миловидная Мария Стюарт. В скале Амбуаз — пещеры, расселины, переходы (oubliettes), где содержались пленные». Дёблин имеет в виду казнь участников Амбуазского заговора в 1560 году. Заговорщики — гугеноты и представители семейства Бурбонов — намеревались захватить власть путем похищения молодого короля Франциска II, ареста Франсуа де Гиза и его брата Шарля де Гиза, кардинала Лотарингского. Этот неудавшийся заговор послужил одной из предпосылок Религиозных войн 1562–1598 годов.

С. 622. Я нарекаю тебя Ходжет Сала. Крутой Обрыв. Словосочетание Ходжет Сала с переводом («крутой обрыв») упоминается в составленном Дёблином списке арабских племен.

С. 627. …Кара Уюк… Караоюк (или: Кара-Оюк, Кара-Уюк) — гора и река на Алтае.

С. 628. …в образе древесного кенгуру… Древесные кенгуру (или: древесные валлаби) обитают в тропических лесах острова Новая Гвинея, в северо-восточной части австралийского штата Квинсленд и на близлежащих островах. Высота этих животных — от 1,3 до 1,8 м; они могут прыгать с одного дерева на другое на расстояние 9 м и спрыгивать на землю с высоты до 18 м; ведут ночной образ жизни.

…белоголового сипа. Сип — крупная хищная птица семейства ястребиных, питается исключительно падалью. Распространен на засушливых горных и равнинных ландшафтах в Южной Европе, Азии и Северной Африке.

С. 631. Они стали двумя коршунами… Два коршуна, терзающие печень титана Тития, упоминаются в «Одиссее» (XI, 576–579). Верховного скандинавского бога Вотана сопровождают два ворона, Хугин и Мунин, которые садятся ему на плечи и рассказывают, что они видели в мире. Но в романе Дёблина «Карл и Роза» имеется глава «Коршуны на плечах Вотана», которая кончается так: «На плечах древнего языческого бога Вотана сидят, согласно преданию, могучие коршуны, которые взлетают, когда Вотан поднимается, чтобы совершить тяжкое дело. Двое людей не слышали, как упал стул, который Вотан опрокинул, поднимаясь, не слышали ни тяжелой поступи бога, ни звука его катящейся по облакам колесницы — но услышали карканье коршунов, летящих впереди бога. И увидели, как солнце потемнело и опять посветлело, потому что птицы на мгновенье заслонили свет своими чудовищными крыльями».

В романе «Манас» (стр. 17), когда принц Манас и его учитель Путо летят на Поле мертвых, их сопровождают коршуны:

Коршуны ужасно летели пред Манасом — лысые грифы-сукуни:

Шеи у них голые, клювы черны, лапы кровавого цвета,

А под ними бушует ветер.

Лысоголовый коршун (Sarcogyps calvus) по-русски называется индийский ушастый гриф или лысый гриф. Эта птица родственна белоголовому сипу.

С. 641. Теперь огонь у нас… По мнению исследователя творчества Дёблина Луи Юге[201], весь роман «Горы моря и гиганты» инспирирован мифом о Прометее и показывает этапы борьбы титанов за сверхчеловеческое могущество. В переработанной версии романа, «Гигантах», содержится прямая отсылка к мифу о Прометее: «Прометей принес только искру. Мы же завладели им целиком. Огнем бессмертия». В 1938 году Дёблин написал эссе «Прометей и примитив».

С. 645. Мардук, не позволяй себя окликать. Мотив окликания по имени встречается в романе несколько раз: в рассказе об уничтожении исландских вулканов («И вдруг эти каменные сущности повели себя так, будто каждую из них кто-то окликнул по имени», стр. 430; с последующей развернутой метафорой, стр. 431–432), здесь и в рассказе о гибели гигантов (стр. 660–662).

С. 651. Власть над градшафтом Лион делили между собой три гиганта… Может быть, этот эпизод косвенно связан с тем фактом, что город Лион расположен на трех холмах.

С. 651. …человекосамка Куссуссья… Это имя упоминается в подготовительных материалах к роману, в списке негритянских имен.

С. 653. Зачем нам в эту юдоль печали? Много дней им не удавалось уговорить Кюлина покинуть долину мертвецов. Первая из трех частей романа «Манас» называется «Поле смерти». Герой романа, индийский принц и полководец Манас, отправляется в мир умерших, объясняя свое решение так:

Я — застываю в оцепенении.

В оцепенении перед богами.

В оцепенении перед смертью.

В оцепенении перед Сейчас.

Знай: когда на Наре-реке я замахнулся мечом,

Ударить хотел — рука моя окоченела, зависла.

Ударю ли, меня ли ударят, не все ли едино.

Меч, что в горло вошел, он остается.

Путо, есть океан глубоко под землей,

По которой ступает моя нога.

Огонь полыхает внизу под землей,

По которой ступает моя нога.

Всякая же победа — никчемна.

Я кричу: Увы мне, увы,

Я Манас, сын царя Удайпура,

Я победитель, вернувшийся из Соляной пустыни,

Я кричу: Увы мне, я хочу к мертвецам,

Я хочу к ним, хочу, чтобы они меня растерзали, растоптали,

Хочу туда, где боль, боль,

Хочу этого больше, чем жить, жить.

И они брели все дальше по ужасной долине — пока плот, который переправился с восточного берега, не изверг им навстречу толпу обезумевших искалеченных людей. Тогда они сами погрузились на этот плот, поплыли по окутанной дымом реке к другому берегу. Этот эпизод явно соотносится с мифом о перевозчике Хароне, переправляющем умерших в Аид.