Книга Елена Троянская - Маргарет Джордж

— Это самый благородный из диалектов! — Эфа шутливо толкнула его. — Разве не на нем говорил Эней?

— А что стало с Энеем? — спохватилась я.

— С той ночи его никто не видел, — ответила Эфа.

— Я видела его в ту ночь, он шел по улице. Я окликнула его, но он не оглянулся. Когда мы были вместе в плену, Илона сказала мне, что Креусу убили. Больше мне ничего не известно. Афродита обещала спасти его — но кто знает, исполнила ли она обещание?

— Многого мы никогда не узнаем, — вздохнул Геланор. — Конец многих историй навсегда потерян. А у моей истории конец простой. Мы с Эфой поженились — после того, как ее отец убедился, что я не сумасшедший. И вот живем здесь в мире и покое много лет. Я себя ощущаю в каком-то смысле стражем Трои. Точнее, того, что осталось от нее.

— Я рада вашему счастью, друзья мои, — сказала я. — А что с Эвадной?

— Думаю, она не пережила ту страшную ночь. Как и многие другие, — покачал головой Геланор. — А как ты? Я знал, что Менелай забрал тебя с собой, и боялся, что он выполнил клятву и убил тебя из мести. Как ты жила эти годы?

— Менелай не тот человек, который наслаждается местью. Этим он отличался от прочих греческих вождей. У него доброе сердце, но они заставили его стыдиться этого. Менелай обещал им, что убьет меня по возвращении в Грецию. Но мы не сразу вернулись — семь лет провели в Египте. Потом уж добрались до Спарты. Там я и прожила все эти годы.

— Как же ты выдержала это? Вернуться в Спарту, жить с Менелаем? — спросил он с болью, и я узнала прежнего Геланора.

— Не ты один умеешь готовить разные зелья. В Египте меня научили делать эликсир, который помогает забыться. Так я и выдержала. Но с этим покончено. Больше я не принимаю эликсир. Теперь я хочу чувствовать. Я должна чувствовать.

— Ты в этом уверена? Я себе этого не позволял очень долго. А тебе будет гораздо тяжелее. Неужели ты отважишься пойти туда?

— Неужели нет?! Для чего же я приехала сюда? Там мое сердце, там я сама. Или ты забыл, что я Елена Троянская?

Они приготовили мне постель. Несколько дней я жила у них. Мы делали вид, будто мы самые обычные люди: пастух, его жена, гостья. Нас не обременяет прошлое. Наши глаза никогда не видели ничего, кроме медленной смены времен года в Троянской долине, кроме овец, которых нужно перевести на другое пастбище, когда ветер начнет срывать с веток спелые оливки. Поверить в это так сладко, так сладко забыться. Но это значит предать не только себя, но и погибшую Трою, и тени, которые взывают к нам.

LXXX

Наконец я собралась с духом, чтобы отправиться в Трою. Я снова должна увидеть ее. Мы с Геланором шли по равнине. Остался позади его уютный домик в тени оливковой рощицы. Я отметила, что для старика, которым он стал, шагает он резво. Я улыбнулась, вспомнив, какими глубокими старцами казались мне Приам и Нестор. А ведь теперь мы с Геланором старше их. Но те и выглядели, и двигались как старики. А мы с Геланором — другое дело!

Геланор указал в сторону Иды:

— Сначала сходим туда. Если ты готова увидеть все, начнем оттуда.

Я покорно шла за ним, не спрашивая, куда он меня ведет. Я страшилась зрелища разрушенной Трои и потому не возражала против отсрочки. Мы прошли через оливковую рощу, через ячменное поле.

За поворотом я увидела большой белый камень квадратной формы. Его окружали темные кипарисы, которые подсказали мне, что это могила. Геланор обнял меня.

— Последняя жертва войны, — прошептал он. — Мало кто приходит сюда.

И правда, букет белых цветов совсем засох — давно сюда никто не наведывался.

— Кто это?

— Бедняжка Поликсена. Бессмысленная жертва. Ее смерть вобрала всю чудовищность этой войны.

Я подошла поближе. На камне виднелась надпись, но я не стала читать. Я опустилась на колени и положила руки на холодный камень. Она покоится здесь, утолив алчность и тщеславие Ахилла. Я прижалась лбом к надгробию.

— Поликсена, — прошептала я, — твоя жертва была самой большой.

Она не получила от войны никаких выгод, только страдала и подставила свое горло под нож. Свидетелей ее смерти осталось немного. Будут ли помнить ее? Или восторжествует несправедливость и люди станут воздавать почести Ахиллу, а про нее забудут?

Мы прошли к могиле Ахилла, которая находилась на расстоянии. Ее покрывала густая трава, а у подножия располагался скромный алтарь — двойник того, на котором рассталась с жизнью Поликсена.

— Люди приходят сюда, приносят жертвы, делают возлияния, — говорил Геланор. — За долгие годы слава Ахилла очень выросла. Даже у Гектора нет насыпи. Я покажу тебе потом, что сталось с могилой Гектора. Зато есть статуя Гектора, и возле нее тоже приносят жертвы. Должен сказать, статуи распространились очень широко — это влияние Египта. Героям войны поклоняются. Это хороший знак. Ибо Троя должна — непременно должна! — сохраниться в памяти человечества. Слишком много было мужества и слишком много страданий, чтобы все это кануло без следа.

— А Парис? Его гробница сохранилась?

— Увы, она была слишком близко к Трое. Пожар, разрушения… Сама понимаешь.

У меня вырвался стон. Даже могилы не осталось!

— Есть у тебя место, где ты сама хотела бы побывать? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой. Все дорогие места находились внутри города. И все погибли вместе с ним. И вдруг у меня всплыло воспоминание. День, когда мы катались с Парисом и он привез меня на берег Скамандра.

— У нас не было возможности проводить много времени за чертой города, — сказала я. — Но есть одно место — я была там только раз. Не думала, что доведется побывать там еще. Я не запомнила, где это…

— Попытайся вспомнить. Мы разыщем его.

— Хорошо.

Я напрягла память, но тщетно.

— Возможно, я увижу это место во сне, — сказала я. — А сейчас идем в Трою.

Он посмотрел на меня прежним испытующим взглядом. Его глаза теперь опутывала сеть морщинок, но они остались такими же пронзительными, как раньше.

— Готова ли ты? Уверена в своих силах?

— Нет, не уверена. Но я должна туда пойти.

Решительно шагая, мы приближались к руинам Трои, а они становились все больше, нависая над равниной. Первое, на что я обратила внимание, — отсутствие стен. Мощные стены Трои разрушены. Остался только нижний ряд каменной кладки, не более трети былой высоты. Он защищает разве что от шакалов. Башен нет. Вокруг их оснований сиротливо лежат составлявшие их камни. «И запылают бесконечноверхие башни Илиона». Эта фраза непрошеной приходила мне в голову много лет назад.

— Идем. — Геланор лавировал среди камней.