Книга Мара и Морок. Трилогия - Лия Арден

Отец вместе с ней объезжал пограничные деревни. Князь меня не видел, но Алия тотчас узнала, и мне пришлось ей всё рассказать.

– Шесть лет назад, – шокированно подсчитываю я. – Шесть лет…

Мне не с первого раза удаётся отставить миску в сторону, рука нервно трясётся. Картина складывается воедино, теперь мне ясно, почему Алия пришла ко мне три года назад, прося отвести её к богине.

«Валада можно вернуть, и только ты можешь нам помочь. Ты ведь служишь Моране, выбрана её рукой, а значит, можешь её просить. Умоляю, Вела. Это не ради меня, а для Валада! Попроси её отпустить его!»

Глупая княжна.

– Ты рассказал ей, что ты Морок, верно? – с горькой усмешкой уточняю я.

Мне даже не нужно видеть согласный кивок Валада, чтобы знать, что это так. Он рассказал этой княжне всё.

– Да, она, как и ты, просила меня снять маску и явиться к отцу. Но я Морок и не могу перестать им быть, теперь это моя жизнь.

Алия решила, что Морана может освободить Валада от звания Морока. Решила, что богиня способна на это и что смертные вообще имеют право об этом просить. Я сгибаюсь, давя нервный смех. Мне хочется плакать, а моё тело почему-то смеётся.

– Княжна действительно верит в сказку, что путь через Смородину-реку может привести её к Моране, хотя единственные, кого она может там встретить, – это упыри или Озем и Сумерла? Она думает, что может говорить с Мораной?

Я сгибаюсь так низко, что распущенные волосы спадают вперёд и касаются травы. Я обнимаю себя, надеясь справиться с новой информацией, но несколько нервных смешков всё-таки вырываются.

– Первый побег она совершила в свои восемнадцать, – продолжает рассказывать Валад, понимая, что скрывать ему уже нечего. Значит, когда мы с Ясной её вернули, – это был первый раз. – С тех пор она сбегала ещё несколько раз, но всё время я сам её отлавливал и возвращал. Теперь же она одурачила даже меня. Мы отстаём от неё на три или четыре дня. В этот раз она пошла длинным и непрямым путём, сбивая со следа. Она даже совершила остановку в Долкоре, намеренно путая меня.

– Она может быть мертва, – уверенно напоминает Ясна.

– Может, – соглашается Валад, – поэтому я оставил записку Ираю, прося о помощи. Если что, он может вернуть её к жизни. И я же попросил привести Мару, потому что только с Марой можно выйти из Подземного царства.

Так вот почему косторез готов отдать свой дар, даже не зная Алию. Ради Валада.

Теперь, узнав всё, Ирай смотрит на меня с виной в голубых глазах, но видно, что его решение окончательное. Если надо будет, он оживит Алию и отдаст часть своей жизни ради друга, а возможно, Валад стал ему большим братом, чем мне.

– Но разве не каждый Морок на это способен? Зачем тебе косторез, если ты и сам можешь её оживить? – интересуется Ясна.

– Он не может, – отвечает Ирай. – Из-за того, что он сам уже умирал. Вся его жизненная сила слуги Тени ушла с кончиной, а живёт он только за счёт половины Кирея. Валад даже стареет как обычный человек, потому что был оживлён. От Морока в нём сила, маска, способность отправлять в Тень и убивать мертвецов.

Я проглатываю новые возникшие доводы в пользу того, чтобы Валад стал князем и мы бы наконец покончили с бесполезным риском. Брат постареет как обычный смертный и не вызовет у других подозрений.

– Вы уверены, что Алия уже добралась до Смородины-реки и Подземного царства? – с сомнением отзывается Ясна.

– Я был около того озера сегодня утром, – отвечает Валад. – Там рядом её вещи, но я обещал Ираю, что в одиночку туда не полезу. Переход по перевалу занимает не больше трёх часов.

– Ты действительно попросил костореза привести Мару, чтобы она пошла с вами на такой риск?

– Да, но я не думал, что он каким-то образом приведёт именно Велу.

– То есть подвергать меня опасности ты не хочешь, но любая из моих сестёр бы подошла? – хлёстко отвечаю я, а брат громко вздыхает. – Они моя семья! Единственные, кто был рядом все эти годы. Мары даже вылечили мой недуг, и я вновь способна разговаривать.

– Вела, Мара нужна лишь, чтобы выйти. Твоя сестра осталась бы в безопасности у самого выхода, – заверяет Валад и берёт меня за руку, но я вытаскиваю свою ладонь из его тёплых пальцев. Я не дам ему сбить меня с толку.

Наступает тишина. Я устала спорить и кричать, тело у меня болит от внезапной драки, глаза – от слёз, голова – от раздражения и сердце – оттого, что брат, будучи живым, бросил меня. Слишком много для одного дня. Сумерки становятся всё гуще, а костёр потрескивает, пожирая последние сучья.

– Я пойду, – говорит Ясна, собирая наши пустые миски.

– Нет, – тут же отрезаю я. – Эти проблемы из-за моего брата. Пойду я.

– Вела, ты не в подходящей форме, чтобы с кем-то сражаться, – пытается отговорить Ясна, но я завершила обучение, и она не может мне приказывать. После девятнадцати лет каждый выбор – мой личный.

Я поднимаюсь на ноги, показывая, что эта дискуссия окончена. Если Морокам нужна Мара, то ею стану я.

– Вела, я с самого начала не собирался тебя брать, – вмешивается Валад, поднимаясь на ноги вслед за мной. Неожиданно его голос становится строгим, но я в ответ окидываю его хмурым взглядом.

– Ты перестал быть моим старшим братом в шесть лет, – сухо отвечаю я. – Ты сам выбрал этот путь, поэтому не тебе мне указывать. Ясна не пойдёт решать проблемы нашей семьи. И это моё окончательное решение.

23

Во всех историях сказано, что Морана пришла в ужас и негодование, когда наружу из образовавшегося озера начали вылезать мертвецы. Ко времени её правления нечисть успела разнести заразу по всем княжествам. И неупокоенные души, вместо того чтобы отправляться на перерождение, продолжали ходить по земле.

Сказано, что после произошедшего Морана начала отмечать избранных девушек и обвалила перевал, однако это не всё, что богиня сделала. Она решила наказать Озема и Сумерлу за их поступки, ставшие причиной катастрофы.

Мы отчасти уже привыкли думать о Моране как о богине, дарующей милосердное перерождение, но позабыли, что в руках у неё острый серп, а шагает Богиня Зимы и Смерти по чужим костям.

Я слышал несколько историй о том, как Морана наказала Озема. Своим острым серпом она немилосердно отсекла его золотой язык, лишив того