Книга Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 10 часов утра в «Кист» прибывают 10 офицеров Корниловских, Марковских и Дроздовских полков и проходят к номеру, занимаемому Главнокомандующим, для принятия знамен, которые не смогли им быть вручены при последней поездке на фронт. Просто проходит церемония. Офицеры скромно, как бы чувствуя неловкость, становятся в коридоре. Звонко отбивая ногу, приносят конвойные казаки знамена, и Главнокомандующий вручает их. Почти три года существовали полки — дети революции или, вернее, «контрреволюции», три года сражались, и сражались геройски, и какая насмешка судьбы! Получили знамена лишь в тот день, когда покидали последний клочок русской земли, прекращали борьбу, а может быть и свое существование. Впрочем, кто знает, это могло быть насмешкой и не судьбы…
Собираются последние вещи, постепенно переносятся на Графскую пристань и на катер для отправки на «Генерала Корнилова». По лестнице Графской пристани спускается в сопровождении командующего флотом генерал Врангель, садится на катер и едет в Килен-бухту. Часа через полтора возвращается и с чувством глубокого удовлетворения сообщает: «Войска погружены. Сейчас грузятся заставы». Пустеет площадь, пусто и на пристани. Несколько беженцев садятся на французский катер и едут на «Waldeck-Rousseau».
Главнокомандующий обходит грузящиеся заставы. Здоровается. Слышно «Ура!». Где-то раздается стрельба. Это, вероятно, громят последние склады, несмотря на приказ о том, что все имущество является народным достоянием и передано под охрану рабочих. А может быть, ссаживают с пароходов население, чтобы дать возможность погрузиться последним заставам. Вот от здания «Киста» отделяется небольшая группа. Проходит к пристани и грузится на «Херсонес». Это последние телеграфисты, державшие связь, и дежурные офицеры. Последняя связь с фронтом была прервана Симферопольским телеграфным узлом, сообщившим в ставку, что чины узла занимают нейтральную позицию и не будут более обслуживать ни одну из воюющих сторон. После этого дежурные телеграфисты Ставки и Симферополя обменялись взаимно только несколькими частными вопросами и распрощались. Подходят последние ординарцы во главе с ротмистром Е. Последние чины армии, оставшиеся на берегу до последней минуты. На пароходе не хватает места. В воду сбрасывают ящики со снарядами, мешки с солью.
Вот на белых ступенях Графской пристани появляется высокая фигура Главнокомандующего в серой офицерской шинели и фуражке Корниловского полка. За ним идут начальник штаба, генерал Коновалов, генерал Скалой, начальник связи, генерального штаба полковник П., адъютант, несколько лейб-казаков. Все садятся на катер, казаки становятся по бортам. В 2 часа 40 минут дня катер отваливает от пристани. Медленно обогнув с носа крейсер «Корнилов», он приближается к правому борту. У Андреевского флага видна высокая фигура в серой шинели. Команда выстроена у борта. Главнокомандующий поднимается по трапу. Оркестр играет встречу. Рапорт. Генерал Врангель произносит речь, указывает на то, что Русская Армия принуждена оставить родную землю, и выражает надежду на продолжение борьбы.
Вспоминается солнечное утро 25 марта. Первый парад в Крыму. Вспоминается другая речь, другое настроение. При взгляде на эту высокую фигуру, на осунувшееся, похудевшее лицо, в памяти воскресает вдруг образ старого, железного рыцаря средневековой легенды. Главнокомандующий проходит в отведенное ему помещение. Все устраиваются с радостным чувством, что отделались, что эвакуация Севастополя прошла благополучно.
На крейсере «Генерал Корнилов» (К. Тимофеевского)
В самом начале эвакуации при распределении кораблей между различными лицами и учреждениями, «Генерал Корнилов» был предназначен специально для Главнокомандующего, его личного штаба, командующего флотом со своим штабом и для некоторых лиц из центральных управлений, как то: генерал-квартирмейстера, высших чинов оперативного отделения, генерала Скалона и для некоторых других. Во время самой эвакуации, когда выяснилось громадное число желающих выехать из Крыма, как служащих центральных учреждений, так и частной публики, а также семей военных, пришлось сделать исключение и на «Генерале Корнилове» разместить лиц, не попавших на другие корабли. Главным образом это исключение было сделано для семей морских офицеров, но потом уже в последние дни разбирать не приходилось, принимали много посторонней публики, в результате чего «Корнилов» оказался перегруженным, как и все другие корабли.
Все палубы, трюмы, кубрики, все было переполнено беженцами, вещами. Команда ютилась вперемежку с частной публикой. Около кухни в каком-то закоулке были скучены даже свиньи — собственность команды. Публика самая разнообразная. Стоят матросы и оживленно беседуют с кем-то; оказывается, происходит товарообмен, меняют на предметы питания, боясь голодовки. Вот рядом группа казаков из конвоя. Яркие красные бескозырки резко выделяются среди общего серого тона. Проходит судовой священник, какие-то офицеры, у всех озабоченный вид: как бы лучше устроиться, разместиться, но все же видна радость на всех лицах, радость избавления от опасности, может быть, от смерти.
Мимо «Корнилова» проходят последние суда — «Херсонес», яхта «Лукулл». Трубы крейсера дымятся черным, густым дымом. Все ждут с нетерпением отхода. Единственное место, не столь загруженное, это адмиральское помещение на корме, отведенное для Главнокомандующего. Кают-компанию с прилегающей к ней небольшой каютой занимает Главнокомандующий. Собственно, в кают-компании ютятся все, и адъютанты, и генерал Скалой, и все чины личного штаба. У дверей стоят парные часовые. Рядом в маленькой каюте устроились генерал-квартирмейстер генерал Коновалов, начальник связи, начальник оперативного отделения, еще несколько офицеров, и временно устраивается тут же Донской атаман генерал Богаевский. В каюте с трудом можно повернуться. Несколько дальше по коридору помещается начальник штаба командующего флотом. В конце коридора каюта самого командующего. Сквозь полуоткрытую дверь виднеется в углу портрет генерала Корнилова. Командующий флотом постоянно проходит к Главкому.
В 3 часа 10 минут дня «Корнилов» поднимает якорь и медленно и плавно выходит из Южной бухты под флагом Главнокомандующего. В глубине большой бухты видны «Waldeck-Rousseau», какие-то транспорты с войсками, миноносцы. «Корнилов» поворачивает, идет вдоль Приморского бульвара, выходит на внешний рейд и становится на якорь. Рядом видны американские, французские и английские миноносцы; проходят с войсками какие-то баржи, проплывает громадный американский транспорт «Faraby». Проходит транспорт с ранеными.
— Санитарный инспектор у вас? — кричит генерал Шатилов.
— Нет.
— Где же он?
