Книга Вечная мерзлота - Виктор Ремизов

– Честный человек, который всех оболжет! – закончил за него Сан Саныч. – Зачем вам мои признания в том, чего я не делал? Вы же знаете, что не было никаких антисоветских разговоров! Козин прямо над этим смеялся, говорил, что выбьет из меня любые признания… что я подпишу, как со своей матерью спал!

– С Козиным разберемся, считайте, что его дни в госбезопасности сочтены. Что же касается меня, в моей практике не было случая, чтобы подследственный не сознался!

– А если он не был виноват? – удивился Сан Саныч, но Антипин его не слышал.

– Мы знаем, что в Енисейском пароходстве ведутся антисоветские разговоры. Начались они в голодные годы после войны, а в последнее время усиливаются. Связано это с большим количеством заключенных и ссыльных в крае, с огромными и трудными стройками. Все это и в Москве знают, Иосиф Виссарионович недавно принимал начальника нашего управления и лично ставил ему задачи… Нам поручено вскрыть этот нарыв.

Антипин подошел к окну, шире раздернул шторы. Солнце вставало и заливало курящийся дымами город розоватым морозным светом. Старший лейтенант, слегка картинно задрав подбородок, смотрел куда-то вдаль.

– Идите сюда!

Белов осторожно подковылял, придерживая штаны. Его тело снова начало болеть.

– Смотрите! Краны и краны! Самые современные корпуса! Сплошные заводы! Десять лет назад сказать кому, что мы здесь будем делать телевизоры! И такое по всей стране! Вы это не хуже меня знаете! Разве не Сталин говорил нам об этом? Не он провел через страшную войну и заложил основы коммунизма?! Наши дети увидят совсем другую жизнь! А есть люди, которые ненавидят все это, вставляют палки в колеса! Не помогая нам, вы помогаете им!

За окном, и правда, было хорошо. Солнечно. Сан Саныч почти два месяца не видел снега. Подъемные краны ворочали свои стрелы, из высоких труб по голубому небу тянулись светлые, розоватые в утреннем солнце дымы.

– Я был в Ермаково и в Игарке, машина завертелась, это будет большое дело! Я знаю, как вы относитесь к Макарову, но материалы следствия полностью его изобличают. Его, и его замов Селиверстова и Питкуна, опять же знаю, что вам не понравится, но замешан и белогвардеец Мецайк. Они многим успели промыть мозги.

– Почему белогвардеец?

– Наивная вы простота, Белов… думаете, что все знаете. Потому что белогвардеец! Настоящий! С высшими колчаковскими наградами! И вы должны вспомнить, о чем с ним разговаривали. Вспомнить в подробностях, а я уже разберусь, что есть что.

Антипин замолчал, открыл портсигар с папиросами.

– У вас два выхода – или вы с нами, или идете вместе со всеми по самым тяжелым статьям, как нераскаявшийся злобный враг. Москва с такими не шутит – двадцать пять лет или расстрел!

Сан Саныч сидел, опустив голову. Он вспотел и от тельняшки пахло мочой.

– Вы понимаете теперь, что я действительно хочу помочь! Хочу сохранить вам жизнь и свободу! А понадобится, простите за откровенность, можем уничтожить вас, как опасного свидетеля. В архиве будет лежать бумажка о вашей смерти в результате болезни.

– Даже если я не виноват?

– Возможно. Мы решаем большие задачи. Енисейское пароходство – транспортная артерия огромного Красноярского края. Это должен быть здоровый механизм. Ради счастья миллионов с одним человеком можно и ошибиться. Во время войны ошибки тысячами, даже десятками тысяч измерялись. И мы победили!

Белов молчал. Старший лейтенант закурил, придвинул портсигар, но понял, что Белов не сможет взять папиросы опухшими пальцами. Достал сам и помог прикурить:

– У меня большие возможности. Помните прошлогоднее дело красноярских геологов? Больше двухсот человек были осуждены! Академики! Доктора наук! Это потом Москва подключилась, а начинал это дело я! И все, с кем я работал, сознались. Вы должны понять, что и без вас дело вашего пароходства будет раскрыто. Уже арестовано больше тридцати человек, все дают показания, будут еще аресты. Вы своим упорством ничего не добьетесь, есть свидетельства и против вас. Но вы лично мне очень симпатичны. – Он прижал руку к груди. – Моей власти достаточно, чтобы вам помочь, но и вы должны нам помогать.

Это была та же ситуация, что и с Квасовым, Белов не раз возвращался мыслями в те времена. Если бы он тогда согласился, пришлось бы жить с паскудным чувством стукача, но теперь все было намного хуже.

Антипин курил, спокойно посматривая на Белова. Ждал. У Сан Саныча голова закружилась от табака. Папироса в неловких пальцах мешала думать.

– Значит, я должен написать о своих товарищах то, чего не было… должен рассказать, что они недостойные советские люди, враги… – Сан Саныч глядел в стол и говорил медленно, будто сам пытался понять, что его слова значат. А может, думал о чем-то совсем другом. Распухшие руки подрагивали на столе. – Оболгать людей, которые меня учили жить и работать?! Знаете, Андрей Александрович, я вижу, что вы мне хотите помочь, но я так не могу. Как-то все не по-людски…

– Вы меня в самом деле не слышите? Те, о ком вы не хотите сообщать, уже а-ре-сто-ваны! Они признаются, дают показания. Вы не можете повлиять на их судьбу!

– Почему же вы со мной так возитесь? Зачем вам мои нечестные признания?

– Вы – талантливый капитан! Орденоносец! Я вижу, что вы не враг, а искренний человек, преданный делу партии, делу строительства коммунизма. Для вас слово Родина не пустой звук!

– Но как можно обвинять Макарова? На нем пароходство держалось всю войну! – Белов напряженно соображал. – Я хочу написать Сталину! Я имею на это право?

– Вы не знаете самого плохого… – старший лейтенант открыл стол и достал лист бумаги. – Это ордер на арест вашей подруги!

От мужества, с каким Сан Саныч защищал Макарова, не осталось и следа. Он прочел имя Николь. Все эти два месяца он не верил, но больше всего боялся именно этого.

– Она ничего не могла… она беременная была. Потом с ребенком… – заикался Сан Саныч, с мольбой глядя на старшего лейтенанта. Опустился на стул, не чувствуя боли, в висках стучало.

– Я был в Ермаково, допрашивал вашу Николь. Красивая женщина… – Антипин чиркнул спичкой и прикурил. – Дочка на вас похожа. У них, кстати, пока все в порядке, они живут в отдельном домике.

– Вы ей сказали про меня?

– Не имел права. Мы арестовали Померанцева, Захарова, коменданта Ермаково… вы знаете таких, они все под следствием. Ее, – он кивнул на ордер, – не тронем, если вы начнете сотрудничать.

Сан Саныч сидел, качая головой. Антипин подошел, сел на край стола и заговорил совсем доверительно.

– У вас есть выбор. Ваша жена Зинаида официально отказалась от вас, теперь вы сможете жениться, Николь рассказала мне о ваших проблемах, получите большой теплоход и заживете нормальной жизнью. Подойдет?

Сан Саныч слушал с удивлением. Антипин много знал.

– Говорю прямо – нужны показания на руководство. Какая, в конце концов, вам разница, кто будет руководить Енисейским пароходством. У вас своя жизнь. С молодой женой, полная радости! Вы столько еще можете сделать для родины! – он помолчал секунду и добавил: – Или лагерь… очень надолго. И она тоже…