Книга Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отвезу их туда, куда они хотят.
— Это хорошо.
— Женщину тоже.
Биас посмотрел на него.
— Я не знал, что были какие-то сомнения насчет женщины.
— А я не упоминал о ней? — поинтересовался Одиссей, понизив голос. — Она беглая жрица с острова Теры. Это означает смерть для каждого, кто будет помогать ей.
— Беглая… Ох! Ты все еще пытаешься разыгрывать меня.
— Нет, я не шучу.
— Прекрати, Одиссей, — сказал чернокожий моряк. — Я не в настроении для таких шуток.
Царь Итаки вздохнул.
— Ты говоришь, что знаешь меня, Биас, мой друг. Тогда посмотри мне глаза и ответь, шучу я или нет. Она та, о ком я говорю.
Биас посмотрел на него, затем сделал еще глоток.
— Я начинаю жалеть, что это не вино, — усмехнулся он. — Теперь поговорим серьезно, мой царь. Она беглая жрица с Теры?
— Да.
Биас выругался.
— Разве они не сожгли последнюю беглянку? — прошептал он, нервно оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что все спят.
— Сожгли заживо. Они сожгли семью, которая приняла ее, и капитана корабля, на судне которого она сбежала. И отрезали голову мужчине, с которым она скрылась.
— Да, да, теперь я это вспомнил! — воскликнул первый помощник. — Так, кто такая Пирия? Пожалуйста, скажи мне, что она дочь какого-то вождя племени, живущего далеко от моря.
— Ее отец — Пелей, царь Фессалии.
— Зубы Кракена! Она сестра Ахилла?
— Так и есть.
— Мы могли бы выдать ее в Киосе, — предложил моряк. — Там есть храм Афины, и жрицы могли бы подержать ее там, пока не сообщат семье.
— Выдать ее? Биас, парень, не ты ли говорил мне, что двое храбрых мужчин спасли эту девушку? И что все мои истории о героях? Какая разница?
— Ты хорошо знаешь, в чем разница, — зашипел Биас. — Двое микенцев испарятся, присоединившись к какому-нибудь чужеземному отряду, и это будет разумно. Девушка — сестра Ахилла. Убийцы Ахилла, Кровопийцы, Потрошителя. Когда ее поймают — а это случится, — пойдут слухи, что «Пенелопа» участвовала в ее побеге. Ты хочешь, чтобы Ахилл охотился за тобой? Нет более известного убийцы в западных землях.
Одиссей тихо засмеялся.
— Так, по-твоему, мы можем вести себя героически, когда нас невозможно поймать, но если существует реальная опасность, тогда нам следует вести себя как трусы?
Теперь чернокожий моряк вздохнул.
— Не имеет значения, что я скажу, ты уже принял решение.
— Да, это так. Пойми это, мой друг. Я согласен со всем, что ты сказал.
— Тогда зачем рисковать? Одиссей помолчал минуту.
— Наверное потому, что это история, Биас. И я не имею в виду сказки, которые рассказывают на берегу в лунную ночь. Это нить в огромном ковре. Может быть, я хочу увидеть весь узор. Подумай об этом. Жрица царского рода убегает из Великого Храма, ее захватывают пираты. Двое из этих пиратов выступают против своих товарищей и рискуют жизнью, чтобы спасти ее. Они не знают почему. Затем мы случайно попадаемся на их пути. Зеленое море огромно. Но она оказывается на корабле, которым управляет царь, знакомый с ней. И куда она направляется? В Золотой город, куда едут все цари запада и востока. В город интриг, заговоров и надежд разбогатеть.
— И Ахилл будет там, — заметил Биас.
— О, да. Как он может не приехать? Гектор и Ахилл — два великана на поле битвы, две легенды, два героя. Гордость и тщеславие приведут Ахилла в Трою. Он будет надеяться, что Гектор примет участие в играх, устроенных в честь его свадьбы. Он мечтает о том, чтобы победить его, чтобы люди говорили только об одном великом герое.
— Поэтому мы плывем в Трою со сбежавшей сестрой Ахилла? И что она там будет делать? Ходить по улицам, пока кто-нибудь не узнает ее?
Царь Итаки покачал головой.
— Мне кажется, что она ищет другую бывшую жрицу Теры — подругу.
Внезапно к чернокожему моряку пришло озарение:
— Ты говоришь об Андромахе?
— Да.
— Сбежавшая сестра Ахилла направляется к невесте Гектора?
— Да. Теперь ты видишь, что я имею в виду, говоря о нитке и ковре?
— Меня не волнуют нити! — с чувством воскликнул Биас. — Но команда не должна узнать, кто эта девушка.
— Она не станет им рассказывать. И чем меньше они будут знать, тем им будет лучше.
— Я бы тоже предпочел ничего не знать, — со злостью сказал моряк.
Одиссей усмехнулся.
— Так ты все еще полагаешь, что знаешь меня лучше, чем я сам?
Биас замолчал на какое-то время, а когда заговорил, то царь Итаки услышал печаль в его голосе.
— Это не имеет отношения к тому, что я знаю о тебе, Одиссей. Человек, которого я действительно не знаю, — я сам.
— Думаю, мы никогда так и не узнаем себя по-настоящему, — глубоко вздохнул Одиссей. — Я привык быть Грабителем городов, торговцем рабами и разбойником. Мне казалось, что я удовлетворен этим. Затем я стал торговцем, человеком, у которого нет врагов. И я считаю, что я удовлетворен. Я ошибался тогда, может, я ошибаюсь и сейчас? — он посмотрел на Биаса. — Порой мне кажется: чем больше я узнаю, тем меньше знаю.
— Ну, мне больше нравится служить человеку, у которого нет врагов, — улыбнулся моряк.
Они посидели молча какое-то время. Наконец Одиссей встал.
— Знаешь, он все еще снится мне, — сказал он. — Я все еще слышу его смех.
Биаса охватила печаль, когда он смотрел вслед удаляющемуся царю Итаки.
«Знаешь, он все еще снится мне. Я все еще слышу его смех».
Прошло четырнадцать лет с тех ужасных дней смерти и отчаяния, но у Биаса остались яркие, тяжелые и болезненные воспоминания.
Во время похода за рабами Биаса ранили в левую руку топором. Треснула кость, руку пришлось долго лечить. Все же им удалось захватить восемнадцать женщин, предназначенных для невольничьих рынков Кипра. Рабыни молчали все путешествие, сбившись в кучу в центре палубы. Но когда они наконец прибыли на остров, одна из них, высокая женщина с темными глазами, зло посмотрела на Одиссея.
— Наслаждайся своей победой, Грабитель городов, — сказала она. — Но знай: прежде чем закончится этот сезон, ты узнаешь ту же боль, что переживаем мы. Твое сердце разобьется, а душа будет гореть в огне.
Одиссей покачал головой.
— Ты неблагодарная сука, — ответил он. — Тебя изнасиловали? Тебя избили? Разве я не следил, чтобы вас кормили и заботились о вас? Тебе будет так же хорошо на Кипре, как в твоей вшивой деревне.
— А кто вернет нам мужей, которых ты убил, детей, которые остались там? Проклятие Сета падет на твою голову, Одиссей. Вспомни мои слова, когда придет этот день.