Книга Мертвая хватка - Дженнифер Роу

И тут же мысленно себя отругала за нарушение золотого правила: никогда не оправдывайся и ничего не объясняй.

– Мэй в кухне, – многозначительно оповестил Макс.

– Знаю. Мы с ней уже побеседовали.

Скрипнула лестница. Они подняли головы и увидели Бервин, которая спускалась медленно, в глубокой задумчивости.

– А, Бервин! – воскликнул Макс. – Вот и ты! Мэй готовит обед. Нальешь Берди чего-нибудь выпить? Я как раз собрался искупаться. Немного поплаваю, взбодрюсь и составлю вам компанию.

Хитро подмигнув, он вышел на террасу, аккуратно сдвинул стеклянные двери, снял очки, положил на полотенце и сразу, без малейшей подготовки, нырнул в бассейн.

Гладкое зеркало воды разлетелось вдребезги, заблестело и вспыхнуло светом. Худое загорелое тело в пестрых шортах пронзило прозрачную глубину. Словно по волшебству, дом ожил. Бервин стала копаться в холодильнике и в баре. На лестнице появилась Уэнди. Она только что подкрасила губы, а сейчас на ходу поправляла прическу и потуже затягивала пояс. С улицы вошел Дуглас, громко всех приветствуя и объявляя о невыносимой жажде.

Все трое уселись вокруг Берди. Дуглас потянул носом и мечтательно произнес:

– Обед.

Дневная отлучка, в чем бы ни заключалась, вернула ему хорошее настроение.

– Опять азиатская еда, – поморщилась Уэнди. – Конечно, Мэй превосходно готовит, но все эти острые приправы быстро надоедают. Все бы отдала в обмен на хорошую отбивную или нечто подобное.

Дуглас рассмеялся. Бервин беспокойно поднялась и начала бродить по большой комнате. Уэнди дождалась, пока она отойдет в противоположный угол, наклонилась к Дугласу и прошептала:

– Тебе удалось что-нибудь сказать Мэй?

Тот смутился и залпом проглотил треть стакана пива.

– Нет. Пока нет.

– Лучше поговорить тебе: ведь ты мужчина.

– Хорошо.

Берди бросила на них вопросительный взгляд. За стеклянной дверью Макс кувыркался в голубой воде.

– Я… мы с Дугласом подумали… конечно, звучит ужасно, Верити Джейн, но вдруг Мэй решила выйти замуж за папу потому, что у нее очень мало денег? – тихо произнесла Уэнди.

– Уэнди, ради всего святого, – прошипел Дуглас. – Только не начинай…

– Ничего страшного. Верити свой человек, давно и хорошо знает папу и понимает, как все это ужасно. – Уэнди кивнула Берди. – Вероятно, у девушки какие-нибудь серьезные неприятности, требующие значительной суммы. Или возникла необходимость помочь родственникам. В азиатских семьях всегда так. – Она вздохнула. – Вот я и подумала, что если предложить небольшой подарок от нас с Дугласом, то она решит, будто…

– Она решит убраться отсюда, – усмехнулся Дуглас и покачал головой. – Вот только ты, сестричка, не понимаешь, что мы не в состоянии предложить ту сумму, которая могла бы ее устроить. У меня ничего нет. Тебе придется заложить дом, а ведь ты этого не хочешь, правда? У Бервин деньги водятся, но она не согласится объединиться с нами. А если бы даже и согласилась, только представь, как смешно прозвучит наше предложение: любые деньги покажутся мелочью по сравнению с той ставкой, на которую рассчитывает Мэй.

Стеклянная дверь раздвинулась, и в гостиную вошел Макс в белом махровом халате и с мокрыми волосами. Все вскочили.

– Так-то лучше, – заметил он, умиротворенно оглядев компанию. – Сейчас переоденусь и приду. Довольны? Отлично.

Насвистывая, Макс легко поднялся по лестнице и скрылся в спальне.

– Кому что налить? – спросил Дуглас. – Бервин, иди к нам, а то пропустишь следующий круг. – Он шагнул к бару и, пытаясь перевести разговор в более приемлемое русло, громко поинтересовался: – Какие новости насчет Изы и кота?

– Пока ничего нового, и слава богу, – вздохнула Уэнди. – Что делать с папой? Несчастная Иза. – Она подвинулась, освобождая место Бервин, но та с улыбкой покачала головой и устроилась на валике дивана.

– Сегодня днем садовник закапывал кота, – сообщила Берди. – Внизу, возле забора, под большой магнолией.

– Ах да. Там бедняжка устроила кошачье кладбище, – пояснила Уэнди. – Под деревом.

– Я не стал бы так щедро расточать сочувствие, сестра, – иронично заметил Дуглас, ставя на стол напитки. – Этот садовник не только хоронит убитых животных, но и исправно утешает хозяйку. Не понимаю, как у парня хватает терпения. Лично я даже за три куска в день не стал бы спать со старой каргой.

– Не смей так говорить! – воскликнула Уэнди. – Отвратительно и глупо!

На мгновение перед Берди предстала тень добропорядочной юной Уэнди, отважно защищающей собственное понимание допустимого и приличного от всего, что происходило перед глазами.

Макс услышал реплику с лестницы и рассмеялся.

– Молодец, Уэнди! – похвалил он, подошел и похлопал дочь по плечу. – Неизменно верна себе. Кстати, что ты думаешь о моей сегодняшней программе?

– Замечательно. Вот только ты собирался обсуждать импорт товаров, а говорил о…

Макс усмехнулся:

– Так случилось, что тема одичавших кошек оказалась актуальнее, поэтому выбросил скучные рассуждения об импорте и за полчаса настрочил новый текст.

– Надеюсь, Иза тебя не слушала?

– Обычно слушает. Чертовски хочется верить, что и сегодня не пропустила. Говорил специально для нее.

– О, папа…

Берди отвлеклась и переключила внимание на другой диалог.

– … на самом деле, Дуглас, – серьезно рассуждала Бервин, – ты удивишься, но Иза до сих пор великолепно выглядит. Вчера я решила, что должна написать ее портрет. Как только она успокоится, обязательно попрошу позировать. Великолепный образ.

Макс засмеялся:

– Да, старушка в порядке! А в молодости была просто сногсшибательной. Сногсшибательной во всех смыслах. И все же, Бервин, с парнями ей пора заканчивать: что ни говори, а ведь почти семьдесят.

– Тебе, друг мой, уже семьдесят, а заканчивать ты, похоже, не собираешься.

– У женщин все иначе, – заметила Уэнди. – Женщины… с одной стороны, с возрастом теряют интерес, не так ли? Особенно после известной границы. С другой стороны, утрачивают привлекательность, чего с мужчинами не происходит. К тому же пожилая женщина должна сохранять достоинство. В возрасте Изы подобное поведение просто неприлично.

Бервин возразить не успела: помешал звонок в дверь.

– Ну вот, помяни дьявола… – вздохнул Макс. – Наверное, перелезла через забор. Открой, Уэнди, мой добрый ангел, и защити!

Нахмурившись, дочь послушно направилась в холл. Послышался невнятный разговор, а потом она тревожно, громко позвала:

– Папа! Папа!

– Только не это! – Макс вскочил и с бокалом в руке поспешил к двери.