Книга Зорро в снегу - Паола Дзаннонер

Но зачем ворошить прошлое? Когда началась учеба, Мари словно заново родилась. Она почувствовала себя взрослой и сильной. Афиной, вышедшей из головы Зевса, мудрой и независимой. У нее случались короткие интрижки, но не с одногруппниками. С ними Мари и без того виделась почти каждый день. Первый парень был волонтером, он оказался в городе проездом. Второй – студент из Голландии. Он прожил в городе три месяца и обожал собак. Третий работал музыкантом в баре, куда Мари иногда приходила со своими новыми подругами, Бертой и Вале. Он тоже любил собак. Это качество стало для Мари обязательным требованием. К тому же Джеремия, или просто Джереми, был непринужденным, веселым, страстным. Он играл на барабанах и вообще практически на любом ударном инструменте: кастрюлях, сковородках, стаканах, столах, учебниках по биологии. Из такого сочетания личных качеств следовал единственный, но очень важный недостаток: вокруг Джереми образовался целый гарем из девушек. Мари вычислила нескольких и пришла в ярость.

Но ничего не поделаешь. Джеремии нравилось быть всегда в центре внимания – и на сцене, и в отношениях. После расставания с ним Мари была разочарована, разгневана, но потом как будто выдохнула. Девушка поняла, что ни за что не будет делить парня с другими и встречаться одновременно с несколькими парнями тоже не собирается. Теперь у нее было предостаточно времени, чтобы побыть с самой собой.

В итоге они даже остались с Джереми друзьями. По крайней мере, он привил девушке вкус к хорошей музыке. Не к джазу, который царил в доме ее родителей, и не к тем дурацким попсовым песенкам, которые Мари загружала в телефон. Например, он любил песню Smells Like Teen Spirit группы Nirvana.

Кстати, хорошая идея. Почему бы не посмеяться немного? На страничке щенков в социальной сети Мари публикует фотографию Паппи с нарисованными наушниками и названием песни в облаке. Щенок как будто слушает Smells Like Teen Spirit.

Ведь нюх у Паппи очень острый, он и правда учует аромат юности[4] за сотни метров.

15. Мне нужен центр тяжести

Лука встречается с родителями за ужином. Может, этого не видно со стороны, но он вооружен, словно древний воин. Вместо доспехов и оружия он подготовил аргументы и обещания, которые обдумывал не один день. Самая главная броня – ирония, она позволит не поддаваться на провокации.

– Собака, – повторяет он. Ему показалось, что родители не обратили никакого внимания на его слова.

– Подожди-ка, – вмешивается мама. – Ты сказал: «я решил»? В каком смысле «ты решил»?

– В том смысле, что я заведу собаку, даже если вы не согласитесь.

– Ясно, – коротко отвечает мама. Она нахмурилась.

За столом воцаряется неприятная тишина, наполненная самыми разными эмоциями. Но прежде чем мама открывает рот, на помощь Луке приходит его ангел Мария Кьяра. Но она, оказывается, заботится вовсе не о нем, а о своем личном пространстве, поэтому кричит из своей комнаты:

– Надеюсь, ты будешь держать ее в своей комнате?

Лука улыбается. Он говорит спокойно, хотя смысл его слов довольно дерзкий:

– Даже если вы будете против, я тоже имею право голоса. Это ведь и мой дом, здесь полно свободного места. К тому же я сам займусь собакой.

– Ну конечно, – бормочет мама.

Наконец папа подает голос. Он явно недоволен, но говорит мягко:

– Это очень деликатный вопрос. А ты давишь и ведешь себя довольно агрессивно. Тебе так не кажется, Лука?

– По-моему, совсем не агрессивно. Я просто сказал, что думаю, и предупредил, что у нас появится собака.

– Да, но это похоже не на просьбу, а на ультиматум, – сухо отвечает папа. Он работает карьерным консультантом и сейчас выпускает на волю профессиональные словечки и интонации. Так он чувствует себя увереннее.

– Вот именно, – саркастично отвечает Лука.

Мама не выдерживает:

– Лука, мне кажется, ты не понимаешь, как это выглядит. Ты садишься за стол и заявляешь, что заведешь собаку, даже не спросив разрешения… то есть нашего мнения, – поправляется она, но слишком поздно.

Лука так и искрит сарказмом:

– Ах вот оно что! Разрешения? Ну давай, мам!

– Мнения, я сказала, мнения! – повторяет мама.

Она в тупике, и Лука пользуется этим. Он спокойно продолжает:

– Я умею обращаться с собаками.

– Ну конечно! Научился у тех собачников, – не может не возразить задетая мама.

– Они из кинологического отделения, – отвечает Лука с завидной выдержкой.

– Ах, извините, пожалуйста. Так или иначе, ты меня понял. Но ты не осознаешь, что это их работа. Они взрослые, живут в горах, у них много места… – начинает перечислять мама, заметно изменившись в лице.

– Прости, Лара, – вмешивается папа. Он хочет защитить и поддержать жену: – Мама абсолютно права. Мы боимся, что это мимолетный каприз и ты не осознаешь, что такое собака в маленькой квартире, без двора и сада, какие обязанности…

– Собачьи дела, два раза в день! – вмешивается мама, подняв палец в воздух. Затем она добавляет: – И корм, кто-то должен об этом заботиться, чтобы не было «мама, раз уж ты идешь в магазин…».

– Он еще ничего не сделал, а ты уже его ругаешь! – неожиданно говорит Мария Кьяра. Когда она превращается в ангела, это всегда ангел с мечом в руке. Она резко, без всякой иронии, перебивает родителей: – Мама, ты забыла, что произошло с Лукой? Кто его спас?

– Конечно, нет! – возмущается мама. Она опускает глаза и тихо произносит: – Только этого не хватало. Конечно, я помню и всегда буду благодарна тем людям и тем потрясающим собакам.

– Но ведь если человека спас пожарный, он не должен становиться пожарным, – пытается пошутить папа.

– Почему бы и нет? Это очень важная профессия, – Лука пожимает плечами.

– Я хочу сказать, что, если человека спас шерпа, он не должен покупать яка и становиться шерпой…[5]

– Папа! – фыркает Мария Кьяра. – Давай без этого?

– Я просто хочу, чтобы он понял, – бормочет папа, нахмурив лоб.

– Ты делаешь только хуже, приводишь странные примеры, чтобы всех запутать.

Лука улыбается и победоносно заявляет:

– В общем, договорились. Собака будет, и точка. Это центр тяжести.

– О чем ты, Лука? – устало вздыхает мама.

– Центр тяжести? – папа озадаченно поднимает брови.

А вот у Марии Кьяры глаза так и сияют, над головой словно появляется голубой нимб: