Книга Угнанное пианино - Елена Нестерина

…И вот с душераздирающим воем сирены «Скорая помощь» въехала во двор одного из домов по улице Трикотажной.

– Эй, пацан, этот твой дом? – поинтересовался водитель.

– Этот, этот! – нетерпеливо закивал Антоша, натягивая на голову заветный пижамный колпачок.

– Ложись на носилки, – скомандовала врач Вера Васильевна. – Кирилл, накрой его простыней.

Антоша быстренько улегся на носилки, которые подготовил для него Кирюша.

– И меня ногами вперед, пожалуйста, несите! – когда открылась дверь и в нее заглянула Вера Васильевна, скомандовал Антоша.

– А это ты еще успеешь, герой… – твердо сказал водитель Егорыч, который принялся вытаскивать носилки из машины, помогая Кирюше.

– Ну, пожалуйста, так трагичнее! – засучил ножками Антоша.

– Не надо, мальчик, – Вера Васильевна поправила на нем простыню и заставила улечься спокойно. – Ну, ребята, пойдемте в квартиру.

Носилки выплыли из машины, и под присмотром врача Веры Васильевны Антошу аккуратно внесли в подъезд.

– Я вам сейчас быстренько объясню, что нужно сказать… – зашептал Антон Мыльченко, выглядывая из-под белой простыни. – Слушайте…

– Ой, цирк, ой, цирк… – слушая его указания и поднимаясь по лестнице, не переставал повторять скептически настроенный фельдшер Кирюша.

И действительно, цирк получился редкий. Все четверо ребят, узнав подробности Антошкиных похождений, смотрели на него сейчас в полном недоумении. И не знали, что делать. То ли ругать дурака такого, циркача-артиста, то ли радоваться, что он жив-здоров.

Да и Антошка растерялся. Он не подумал о том, что все так за него испугаются, когда увидят недвижимое тело вперед ногами. Он ведь, по большому счету, такую акцию и не планировал – шел-то он скитаться по миру, это «Скорая помощь» случайно под руку подвернулась. А дальше творческое воображение подсказало ему замечательный сюжетный ход… И вот он, ход…

Сейчас Антон сидел на диване и старался не подавать виду, что переживает. Наоборот, даже хорохорился, выкрутасничал. Потребовал даже чаю себе к дивану.

Вероника метнулась ставить чайник, вытащила Антону чистую чашку с блюдцем. Подала восседающему на диване пострадавшему горячего чаю и пригласила всех остальных за стол. Девочки и Артур тут же расселись вокруг торта, которого по-прежнему было много – щедрая, видно, душа была у Вероникиного кавалера Артурчика, с размахом.

Пили чай, молчали. Думали. Антон – о проведенной акции, перепугавшей такое количество народу. Не сговариваясь, Вероника и Артур подумали об одном и том же: что никогда, больше НИКОГДА они не будут с безумным поэтом связываться! Зоя Редькина о пропавшем пианино скорбела. А Арина не переставала обмозговывать версии того, как и где именно Зоино пианино следует искать.

Вскоре Антон, напротив которого уселась за стол и гоняла чаи раскрасневшаяся Редькина, переключил свои мысли на нее. Ух, как он был зол на Зою! Ух, сколько гнева и презрения было в его взгляде на эту мымру, когда он принялся вспоминать, как нес пижаму этой глупой конопатой девице, чтобы подарить!

С приближением Восьмого марта обилие цветов на улицах, женских портретов на щитах рекламы и экране телевизора так вскружило голову Антону Мыльченко, что он понял – нужно непременно сделать роскошный, глубоко осмысленный подарок. Для кого? Странный вопрос. Конечно же, для самой милой, терпеливой и доброй девочки на свете – для соседки по парте Зои Редькиной. И пусть она иногда драла его за вихры, пусть обзывала дураком и даже иногда Гуманоидом, стихоплетом несчастным и так далее, Антошка-то был в ней уверен на все сто! Он присмотрел в ювелирном магазине одно замечательное изделие. Оставалось только заработать денег, купить его, дождаться праздника Восьмого марта и идти поздравлять Зою… Стихи к этому случаю уже давно готовы, а вот денег не было.

И тут подвернулась удачная сделка – соседи-коммерсанты из квартиры сверху, дядя Боря и тетя Мила, торгующие на рынке, предложили ему работу: по утрам выгружать их товар, а вечером забирать его и тащить на тележке до ворот рынка к машине.

– Деньгами не обидим! – заверили они Антошу, тем более что по простоте душевной он успел сообщить им, что копит деньги на элегантный подарок даме.

Так и трудился Антоша честно целую неделю, даже первые уроки пропускал в школе из-за этого – таскал тележку, грузил туда-сюда шуршащие пакеты с тряпками.

Утром Восьмого марта, когда по договоренности должен был состояться расчет, Антон проснулся ни свет ни заря. Намылся до резинового скрипа, надушился папиным одеколоном, причесался, приоделся и отправился к соседям. Те, видно, не собирались в этот день работать, а потому необходимости в грузчике у них не было. Поначалу соседи даже на порог Антошку не пустили.

Он не падал духом, звонил им в дверь, барабанил кулаками и ногами, требовал зарплаты.

Наконец дверь соседской квартиры распахнулась, появилась тетя Мила, накрученная в бигуди и завернутая в розовый халат. Зевнув, она протянула Антоше красивый пакет с чем-то шелковым.

– На вот, держи, – сказала она. – Подаришь своей даме.

– А деньги? – удивился Антоша, получая в руки пакет.

– Э, голубчик, бери что дают, – тетя Мила пошла на него пузом, отпихивая таким образом Антошку от своей квартиры подальше. – А то и этого не получишь. Денег мы еще не наторговали, плохо ты помогал… А эта вещица гораздо больше стоит, чем мы тебе обещали деньгами. Так что будь здоров. Беги и лучше не даме, а маме подари. И больше не тревожь нас.

И все. Тетя Мила исчезла в своей квартире. А Антон Мыльченко, трудолюбивый и галантный, остался на лестничной площадке с серо-розовым шелковым изделием, завернутым в полиэтиленовый пакет.

Несколькими минутами позже он на чем свет стоит ругал себя за то, что схватил это барахло, а не спрятал руки за спину и не потребовал денег в ультимативной форме. Но это уже было после, когда соседская дверь закрылась и больше не открывалась.

Он развернул пакет, увидел шелковую пижаму и колпачок. «Маме подари!» – чуть не плача передразнил тетку Милу Антоша. У него были совершенно другие планы. А маме он уже смастерил подарок: из двух ее кофточек самостоятельно сшил одну – необыкновенной красоты, прямо-таки королевскую, с большим стоячим воротником. Это было просто: он взял одну кофту, раскромсал ее, сделав из нее воротник. Его нужно было пришить к другой кофточке. У нее словно специально был большой вырез. Именно туда-то воротник такой и просился.

Хотел Антон собрать воротник гармошкой, чтобы мама в этой чудо-кофте совсем уж была королевой, но материал не поддавался. Тогда Антон сложил веером толстую бумагу, приклеил на нее тонкую трикотажную материю. Но получалось плохо – какие-то мокрые пятна незасыхающего клея кругом, все края в разные стороны закондрючиваются. Долго трудился Антоша, в работу шли булавки, для устойчивости в суперворотник были вшиты две линейки. После недели трудов нарядная кофтейка для любимой мамы получилась что надо.