Книга Срединное море. История Средиземноморья - Джон Джулиус Норвич

В 305 г. произошло не имеющее аналогов в истории Римской империи событие — добровольный отказ императора от власти. Диоклетиан решил, что с него достаточно. Он удалился в свой огромный дворец, в Салоне (совр. Сплит) на побережье Далмации, и принудил сложить власть и Максимиана, который очень этого не хотел. Неожиданно Констанций Хлор оказался старшим августом, но ему не пришлось долго наслаждаться доставшимся ему наследством. Несколько месяцев спустя, 25 июля 306 г., он скончался в Йорке. Едва он испустил дух, как его друг и союзник с восхитительным именем Крок, царь алеманнов, провозгласил августом молодого Константина вместо его покойного отца. С криком одобрения британские легионы возложили на его плечи пурпурную тогу, подняли его на щитах и стали приветствовать громкими возгласами.

В это время Константину исполнилось тридцать с небольшим. Отец его был самого высокого происхождения; с другой стороны, его мать Елена отнюдь не являлась дочерью Кола, мифического основателя Колчестера, как пытается внушить нам писатель XII в. Гальфрид Монмутский (и позднее Ивлин Во), и Старого Короля Коля из детской песенки, а скорее всего происходила из семьи скромного трактирщика из Вифинии — провинции на азиатском берегу Боспора, простиравшейся вдоль южной части Черного моря. (Другие, менее авторитетные историки дошли до того, что уверяли, будто до замужества Елена помогала отцу в его деле, отдаваясь за дополнительную умеренную плату постояльцам.) Лишь на склоне лет, когда ее сын достиг высшей власти, она стала самой почитаемой женщиной в империи. В 327 г., когда ей уже перевалило за семьдесят, Елена, страстно уверовав в Христа, совершила свое знаменитое паломничество в Святую землю, где чудесным образом обрела Честной Крест Господень и благодаря этому заняла почетное место в святцах.

Но вернемся к Константину. Прежде всего следует отметить, что ни один правитель в истории — ни Александр, ни Альфред, ни Карл, ни Екатерина, ни Фридрих, ни даже Григорий — не заслуживал титула «Великий» в большей степени, чем он. В течение короткого времени, примерно пятнадцати лет, он принял два решения, каждое из которых изменило будущее цивилизованного мира. Первым явилось принятие христианства. Ведь всего поколением раньше, при Диоклетиане, преследования христиан были более жестокими, чем когда-либо, а теперь христианство стало официальной религией Римской империи. Вторым по важности стало решение о переносе столицы империи из Рима в новый город, построенный на месте старого греческого поселения Византия, которое в последующие шестнадцать веков будет носить его имя — город Константина, Константинополь. Оба этих решения и их последствия оказались столь значительными, что это дает основание рассматривать его как человека, оказавшего наибольшее влияние на мировую историю из всех живущих, за исключением Иисуса Христа, пророка Магомета и Будды.

Сразу после провозглашения его императором Константин, естественно, отправил послание своему соправителю августу Галерию, чья резиденция находилась теперь в Никомедии (совр. Измит), на берегу Боспора. Но Галерий, очень неохотно согласившийся признать его цезарем, категорически отказался видеть в нем августа, уже назначив таковым некоего Валерия Лициниана, именовавшегося также Лицинием, одного из своих давних собутыльников. Кажется, Константин не проявил особого беспокойства из-за этого. Возможно, он еще не чувствовал себя годным для высшей власти. Во всяком случае, он оставался в Британии и Галлии в течение шести месяцев, управляя этими двумя провинциями мудро и умело. Только после смерти Галерия в 311 г. он начал готовиться к тому, чтобы провозгласить себя императором, и не раньше лета 312 г. пересек Альпы, двигаясь на своего первого и наиболее опасного соперника, собственного тестя Максенция, сына старого соратника Диоклетиана, императора Максимиана.[77]

Две армии встретились 27 октября 312 г. н. э. в семи-восьми милях к северо-востоку от Рима, где над Тибром пролегает мост Мильвио.[78] Сражение у Мульвийского моста прежде всего вспоминается в связи с легендой, рассказанной современником Константина, епископом Евсевием Кесарийским, который, по его словам, от самого императора слышал, что «уже после полудня, когда солнце начинает клониться к закату, он собственными глазами увидел в небе выше солнца образ сияющего креста, на котором была начертана надпись „Сим победиши“ [hoc vinces]. Это зрелище привело его в изумление, и его армию тоже».[79]

Вдохновленный, как он уверял, этим видением, Константин нанес сокрушительный удар армии своего тестя и обратил ее в бегство, гоня вражеских воинов на юг, к старому мосту. Здесь было тесно, и Максенций на случай поражения приказал сделать рядом с Мульвийским мостом другой, наплавной мост, по которому мог бы при необходимости отступить, сохраняя порядок, и затем сломать его посредине, чтобы предотвратить преследование. Уцелевшие воины армии Максенция двинулись по нему, и все могло бы кончиться хорошо, если бы инженеры, ответственные за мост, не потеряли голову и не извлекли болты слишком рано. Внезапно вся конструкция обрушилась в быстротекущую реку. Те, кто еще не ступил на новый мост, в ужасе устремились к старой каменной переправе, и это привело к роковым последствиям. Была такая теснота, что многие оказались задавлены насмерть, кого-то затоптали, других просто выталкивали в реку, несшую свои воды внизу. Среди последних оказался и сам Максенций, чье тело позднее течением прибило к берегу. Его отрубленную голову, насаженную на копье, несли перед Константином во время его вступления в Рим.

Победа у Мульвийского моста сделала Константина полновластным повелителем западного мира от Атлантического океана до Адриатического моря, от вала Адриана до гор Атласа. Трудно сказать, стала ли эта победа причиной его обращения в христианство, но с этого момента он становится активным защитником и патроном своих подданных — христиан. По возвращении в Рим Константин тотчас оказал помощь из своих личных средств двадцати пяти уже существовавшим церквам и нескольким новым. Он подарил только что избранному папе Мельхиаду старый дом семьи Латеран на холме Целий, который оставался дворцом пап в течение следующей тысячи лет. В дополнение к этому император приказал построить — опять-таки на собственные средства — первую из Константиновых базилик, храм Святого Иоанна Латеранского, который до сих пор является кафедральным собором города. Тем более удивительно, что изображения на его монетах последующих двенадцати лет связаны не с христианскими символами, а с популярным в то время культом Sol invictus — «непобедимого солнца»; также удивителен его отказ принять крещение, которое он откладывал четверть столетия, до своего последнего часа.