Книга Ловушка на умников - Владимир Аверин

— Кто? Паша Блин? Ну-ка. — Вадик взял из рук Дины письмо, осмотрел конверт, затем перечитал письмо, которое было написано крупным, по-детски округлым почерком, и заметил, что «Блин» в отличие от других слов написано быстрым размашистым почерком, а на конце последней буквы «н» стояла лихая загогулина — завиток, который обычно ставят в конце фамилии, когда расписываются. — По-моему, Блин — это или кличка, или редкая фамилия, — сделал вывод Вадик.

— Странное письмо. Непонятное. Что значит «тебя пасут» и «на свалке меня не ищи»?

— А мне все ясно. Паша, по прозвищу Блин, предупреждает Мирона, что за ним, за Мироном, следят и поэтому он, Паша Блин, больше не хочет с ним связываться и советует ему держаться подальше от свалки.

— От какой свалки?

— Откуда мне знать? Ты спросила — я ответил. Мало ли в Подмосковье свалок.

— Все равно странная записка. Она адресована Мирону, а лежит в ячейке Кристины. Сам подумай хорошенько: шифр этой ячейки мы нашли в блокноте Кристины, а записка написана детским почерком, это и ежу ясно — смотри, какие круглые каракули.

— Не врубаюсь, что ты хочешь этим сказать?

— А то, что Кристина, может быть, ни в чем не виновата, может быть, она не связана с преступниками и к исчезновению Пузыря никакого отношения не имеет.

— Оч-чень интересная мысль, — с иронией сказал Вадик. — Пятисотка с просьбой о помощи вылетела из семьдесят пятой квартиры, Пузырь выронил свой торт тоже возле семьдесят пятой квартиры, чемодан с деньгами мы ндшли в подвале ее дома, а она, оказывается, ничего не знает и ни в чем не виновата. Невинная овечка, а не Кристина.

— Я не утверждаю, что она ничего не знает, просто я говорю, что, прежде чем обвинять Кристину во всех грехах, неплохо было бы поговорить с ней и выяснить, что она обо всем этом думает.

— Именно это я и собираюсь сделать. Но сначала я должен умыться и охладить свою руку, она так болит, что скоро, я это чувствую, совсем отвалится.

Дина и Вадик вышли из камеры хранения. Все кафетерии, кафе и торговые точки работали. Всюду кишел народ, Вадик оставил Дину возле торгового павильона, а сам пошел в туалет, умылся и, включив холодную воду, подставил больную руку под тугую ледяную струю. Боль немного утихла, Ситников вернулся к Дине и, усевшись рядом с ней за стол, жадно выпил бутылку охлажденной газировки.

— Давай сделаем так, — деловито предложила Дина, — к Кристине пойдем вместе и осторожно обо всем ее расспросим. Главное начать издалека, задавать наводящие вопросы и ждать, пока она проколется, в смысле, когда она сболтнет что-нибудь лишнее. Нельзя сразу признаваться, что мы обыскали ее квартиру и в подвале ее дома нашли чемодан с деньгами.

— Не учи ученого, — проворчал Вадик. — Я сам знаю, как осторожно выпытывать нужные сведения. Сначала, чтобы войти в ее квартиру, я совру, что потерял ключи от своей, и попрошу поискать их. Ведь я мог выронить связку ключей, когда мыл руки у нее в ванной, ну, после того как проколол колесо. Короче, я постараюсь заговорить ей зубы, навешаю ей лапши на уши, а сам тем временем задам несколько хитрых вопросов о Пузыре. Намекну, что у меня пропал друг, который нашел пятьсот рублей с просьбой о помощи, а потом пошел в семьдесят пятую квартиру и исчез. Если Кристина забеспокоится и поймет, что я напал на след Пузыря, то я предложу обменять Пузыря на чемодан с деньгами. Классно я придумал?

— А ты не боишься? Вдруг она вооружена? Если она преступница, у нее вполне может быть пистолет, и тогда ты исчезнешь так же бесследно, как Пузырь.

— Это я предусмотрел. Я пойду к ней один, а ты будешь ждать моего звонка у себя дома. Если я не позвоню через полчаса, ты поймешь, что у меня неприятности, и позвонишь в милицию.

Глава VIII Проверка

Когда приятели вернулись в свой двор, Дина посмотрела на дорогу перед домом и сообщила Вадику:

— Кристины нет.

— Почему ты так думаешь?

— Ее машины нет перед подъездом, значит, она куда-то уехала.

Вадик внимательно посмотрел на ряд автомобилей, припаркованных у тротуара, и не увидел белой «Нивы».

— Может быть, у машины снова спустилось колесо и Кристина отвезла ее в автомастерскую?

— Не знаю, — пожала плечами Дина. — Я плохо разбираюсь в технике, я только вижу, что ее машины нет у подъезда.

— Все равно для очистки совести я должен подняться и проверить, дома Кристина или нет, — упрямо сказал Вадик, открыл дверь и, пропустив Дину, вошел за ней в прохладный подъезд. — Засеки время и запомни: ровно тридцать минут. Если я не позвоню тебе через полчаса, вызывай милицию, — напомнил Вадик Дине, когда она вышла на своем восьмом этаже.

— Не волнуйся, я тебя не брошу. Вадик нажал на кнопку десятого этажа и через пару секунд вышел из лифта; подойдя к семьдесят пятой квартире, прислонился ухом к двери и прислушался. В квартире явно кто-то был: играло радио, шумела вода в раковине, слышались шаги, звон посуды и стук закрывающихся створок кухонных шкафов. Вадик собрался с духом и нажал кнопку звонка.

За дверью раздались легкие шаги, и голос Кристины спросил:

— Кто там?

— Это я, Вадик. Я сегодня менял колесо у вашей машины. Помните?

В замке щелкнуло, дверь открылась, и Вадик увидел Кристину: она была в белых шлепанцах, в синих потертых шортах и белой короткой маечке, не прикрывающей пупка, в котором блестело маленькое золотое колечко с крохотным изумрудом.

— Привет, спасатель, — сказала она таким тоном, будто весь день ждала Вадика.

— Здрасте, — произнес Вадик и внезапно мутился — Кристина была очень красивая.

— Заходи, — предложила она и поправила волосы, стянутые в тугой пучок на затылке. — Хочешь кофе?

— Вообще-то, я кофе не очень… — замялся Вадик, войдя в кухню и от смущения не зная, куда сесть. — У меня от кофе во рту горько, я от него совею и сразу засыпаю, — сказал он и понял, что несет полную ахинею — где это видано, чтобы от кофе хотелось спать.

— От моего кофе не осовеешь. Я умею варить потрясающий кофе, — сказала Кристина и начала готовить напиток. У нее был очень приятный голос, и вообще она была очень приветливая. — Садись, — предложила она, — что же ты стоишь?

Вадик наконец уселся на узкий диван, расположенный с одной стороны кухонного стола. Кристина стояла от Ситникова на расстоянии вытянутой руки. Вадик думал, что она гораздо старше — утром, когда Кристина вышла на улицу в строгом деловом костюме и в туфлях на высоких каблуках, Ситников решил, что ей лет двадцать пять, а то и все двадцать шесть. А сейчас, в простой домашней одежде, она выглядела как старшеклассница.

«Никакая она не преступница», — сделал вывод Вадик. Он слишком пристально разглядывал ее, Кристина заметила это и улыбнулась. У нее была удивительно милая улыбка. Поставив перед Вадиком чашку с кофе, она села рядом с ним на диван, хотя напротив, с другой стороны стола, стояли свободные стулья.