Книга День святого Валентина (сборник) - Ирина Молчанова

— Нет, — ответила Вера.

— О-ой, а какого же тогда? — Видимо, Муся чрезвычайно удивилась своей внезапной догадке. — А, все понятно! Верка, точно! Вот мне сразу так и показалось, а Олька еще не верила… И все мне про какого-то твоего бойфренда Сашу-боксера, у которого машина, твердила… Точно…

— Да-да… — Вера, которая догадалась, о ком именно идет речь, для конспирации бормотнула в трубку что-то неопределенное. — В смысле — нет-нет…

Но Мусю было не остановить. Дела прошлые и сегодняшние неразгаданные загадки не давали ей покоя.

— Так вот для кого он на руках ходил и вприсядку танцевал, «сердечки» зарабатывал! Чтобы тебя на новогодней вечеринке выбрать Королевой! Ведь это он тебе «сердечки» посылал!

— Какой королевой? — не поняла Вера.

— Ты что — забыла? Как мы играли на встрече Нового года в то, кто будет Королем и Королевой вечеринки? — удивилась Муся. И напомнила правила той игры.

— Я даже не знала… — выслушав ее, убито проговорила Вера. — Значит, сердца те розовые — не от Пряжкина были?

— Ну я же говорю — нет! — уверенно заявила Гладышева. — Это точно: он у меня два «сердечка» «выкупил». За то, что ходил на руках, я ему одно дала, а другое — за то, что танцевал с приседаниями…

Вера задумалась, вспомнив тот давний день. Вот что за «сердечки» тогда были! Нет, стой, их же было пять штук… Два точно пряжкинские, там на них номера были прописаны — кому и от кого. А на трех остальных — только ее, Верин. Значит, еще два Терехов ей присылал. А кто же тогда еще одно?

— Эй, Верка, заснула, что ли? — донеслось тут до слуха Веры.

— Нет, — ответила она. — А ты не помнишь, какой тогда у Терехова номер в «Почте» был?

— Помню, — охотно ответила Муся, — четырнадцатый. Вера, что ж ты за человек-то такой странный? Да какая сейчас разница, что за номер у Терехова был, если его Пряжкин с братками бить собирается?

— Ой, точно! — опомнилась Вера. — Что же делать?

— Ну, времени еще немножко есть, — заявила Муся деловито. — У наших ребят через пять минут «труд» как раз закончится. Давай беги в арку старого дома, такого малинового. Там и Прожумайло, и Терехов, и еще кто-то из наших живет. Помнишь?

— Да…

— Пряжкин там и будет со своими ребятами Терехова ждать.

— Ты-то откуда знаешь? — удивилась Вера, на ходу переодеваясь.

— Так говорю же: Прожумайло сказала. Она все свежайшие новости в момент узнает.

— Точно…

— А еще, кстати, Катька Марысаева тебя отравить обещала, — ободряюще добавила Муся. — Она жутко расстроилась, когда Пряжкин сказал, что все на сегодня у них отменяется.

— Бред какой… — изумилась Вера. — Отравить… Мадридский двор, тоже мне!

— Да ты не бери в голову. Как она тебя отравит-то? — оптимистично заявила Муся. И заторопилась: — Ладно, Вер, я тебе все сказала. Мне надо собираться — меня же ждут, на дискотеку пойдем. А Олька Прожумайло, кстати, скорее всего там и будет. В арке. Драку смотреть. Без нее, сама понимаешь, никуда… Все, пока!

— Да, да, пока… — забормотала Вера. — Спасибо, Муся.

— Удачки!

Душа Игоря Денисова была полна боли и обиды. Всю жизнь быть в роли «шестерки» для мелких поручений, потешной мартышки, мальчика на побегушках было невыносимо! И ничего с этим поделать Игорь уже не мог. А ведь все из-за чего? Да из-за того, что когда-то, во втором классе, дал слабинку — униженно засмеялся после того, как его обидели. Да, засмеялся — вместо того, чтобы дать сдачи. И кому — Коле Пряжкину, который тогда только-только проявлялся как хулиган. Пряжкин его, Игоря, слабинку сразу почувствовал. И стал им помыкать — сначала по мелочи, а потом на всю катушку. Так что скоро Игорек стал при Коле Пряжкине кем-то вроде… вроде того, что перечислялось выше. И ничего изменить было уже нельзя.

Но однажды в класс пришла новенькая — Верка Герасимова. Пряжкин активно стал ее дразнить — так, что Верка места себе не находила. Это обрадовало Игоря: наконец-то появился кто-то слабее его! И он тут же включился в пряжкинскую игру: принялся бегать за Герасимовой, «доставать» ее. Игорь видел, как ей это было неприятно, больно. А ему самому легче становилось, честное слово! И тут вдруг — раз! Герасимова не выдержала и именно на нем (что Игорьку было обидно втройне) показала свой каратистский приемчик. Как все в классе напугались, как резко отстали от Герасимовой… Правда, от нее и раньше уже отстали все. Кроме Пряжкина и него, Игоря. Однако теперь отводить душу ему стало не на ком…

Потянулись дни, месяцы, когда Игорек носился бобиком, исполняя поручения Пряжкина, был эдаким придворным шутом, которого Колян любил выставлять на смех и над которым прикалывался вместе со своими дружками. Игорь боялся его и ненавидел одновременно. Но продолжал оставаться при Коляне. При этом Игорь придумывал тысячи планов, в которых он избавлялся от пряжкинского ярма, уходил из-под ненавистной зависимости. То Пряжкина, как мечтал Игорь, забирали в тюрьму на долгие-долгие годы, то Пряжкин со всем семейством навсегда перебирался в другой город, то сам Игорь уезжал далеко-далеко и начинал новую жизнь в новой школе и новом классе. И там, в этом новом месте, никто не предполагал бы, конечно, что он — мальчик на побегушках. Ребята относились бы к нему с уважением, как к равному. Или же, представлялось Игорю Денисову, он записывался в секцию такой суперборьбы, что быстро-быстро становился очень сильным. Он набил бы тогда сразу Пряжкину морду — и тот отстал бы от него НАВСЕГДА!

Игорек понимал, что фантаст он еще тот. Потому что все эти планы являлись именно фантастическими и исполниться никак не могли. И мальчишка жил, страдая, мучаясь и… продолжая влачить существование придворного клоуна — то есть прислуживая и паясничая.

Особенно Игорьку было неприятно, когда его унижала Герасимова — та, смеяться над которой заставил всех когда-то Пряжкин. Игорь не вдавался в подробности сердечных привязанностей своего босса, а также не понимал его эстетических идеалов. Раз в пятом классе Колян дал «добро» на обзывания, Игорь и начал Верку обзывать с удовольствием. Зачем Пряжкин ее доводил, он не думал, потому что сам лично делал это для собственного утверждения. Ну и досамоутверждался — унизительно получив в лоб…

Ох как это было обидно! И время не стерло, не притупило боль обиды. Поэтому услышать откровения Веркиной матери оказалось для Игоря необыкновенно приятно. Это было лучшим бальзамом для ран его измученной души! Ведь он не ошибся — Герасимова, оказывается, такая же слабая и беззащитная, как и он. Для этого она и врет про себя разные таинственные небылицы. Все ясно… Теперь они снова были равны.

На следующий же день Игорь поторопился оповестить об этом весь класс. Однако хитрейшая Герасимова тут же все с ног на голову поставила! Так переврала его правдивые слова, что над ним, Игорем Денисовым, одноклассники смеяться начали. Над ним, а не над ней, ничтожной врушкой!

Но добрая судьба снова помогла Игорю. Направляясь вечером домой, он увидел, как по другой стороне улицы шли парочкой эта самая Герасимова и Глеб Терехов. Игорь спрятался за дерево, проезжающие по дороге машины и редкие прохожие то и дело загораживали объекты его наблюдения, но все, что нужно, он увидел. Голубки трогательно попрощались — после чего Верка шмыгнула через пункт охраны своего навороченного жилого комплекса, а Терехов отправился восвояси.