Книга Герцог Бекингем - Серж Арденн

– «Деревушка, отданная на растерзание Ламбордемону, будет с величайшим усердием вывернута наизнанку и выпотрошена, как шкура, оказавшаяся в руках умелого и опытного таксидермиста. И уж если кто попадется безжалостному офицеру, вне всяких сомнений, будет с величайшей строгостью доставлен в аббатство Жюмьеж. Этот солдафон хоть и «медноголовый» болван, но дело своё знает превосходно»

Ворвавшись в деревню, отряд возглавляемый лейтенантом стражи остановился, прямо перед трактиром, и от увиденного на лице командира водрузилось недоумение. Его пыл угас, как только он понял, что из сумки, притороченной к седлу одного из рысаков, торчит нечто напоминающее плащ стрелка. Ламбордемона постигло разочарование, когда он осознал, что дальнейшие поиски, обыски и аресты станут бессмысленными, если его опасения подтвердятся. Сожаление нахлынуло ещё и от того, что он, столь блистательный и бдительный офицер не сможет продемонстрировать служебного рвения и проницательности. Проницательность, которую, быть может, следовало бы направить в другое русло: задавшись вопросом, отчего эти загадочные стрелки, не имеющие уверенности в избавлении от погони, беспечно остановились на обед, и, утратив всякую осторожность, не избавились от столь приметного голубого плаща? «Но подобные сомнения удел слабых» – очевидно полагал стражник, «Доказательства налицо, нечего здесь мудрить, всё прочее лишь запутывает дело» – заключил он, скомандовав отряду спешиться.

Один из солдат, по приказу, обшарил сумки незнакомцев, после чего вручил лейтенанту скомканный плащ и перчатку, «сестру» найденной внимательным офицером на тропе. Предметы, в один миг превратившиеся в улики, были аккуратно и старательно спрятаны в солдатский баул, после чего Ломбардемон, удовлетворённо крякнув, покинул седло. Поднявшись на невысокое крыльцо, он осмотрелся, и, толкнув хлипкую дверь, величественно вошел в трактир, сопровождаемый грозными стражниками. В этот миг, на площади перед таверной показался тюремный экипаж сопровождаемый остатками отряда, только сейчас сумевшего настичь лейтенанта и его людей.

В небольшом, закопченном темном помещении, придавленным низким, просевшим потолком, что придавало ему сходства, скорее с сараем, чем с обеденным залом, у стола, освещенного тусклым светом, проникавшим через пролом в стене, в котором с трудом угадывалось окно, сидели двое. Не обнаружив в задымленной лачуге иных персон, на которых могли бы распространяться подозрения, офицер повеселел. Улыбка палача, подымающегося на эшафот, где его ожидает беззащитная жертва, посетила лицо офицера. Безмятежность, царившую в трактире, сменила тревога, внезапно ворвавшаяся как февральский ветер и наполнившая помещение угрожающим лязгом доспехов и бряцаньем оружия. Лабордемон упиваясь собственной значимостью, подошел к столу, вглядываясь в лица незнакомцев.

– Ба! Кого я вижу!

Вдруг воскликнул стражник.

– Вот так встреча! Не ожидал в эдакой глуши, встретить столь достойных господ.

Нарочито заискивающий тон и чрезмерная любезность, источаемые лейтенантом не предвещали ничего хорошего, о чём враз догадались мушкетеры. Атос незаметно взвел курок, торчащего за поясом пистолета, а Арамис положил руку на эфес шпаги, с неменьшей любезностью ответив.

– Ваше присутствие в сём прелестном заведении, для нас так же приятная неожиданность, месье лейтенант.

Глаза Ламбордемона вспыхнули неистовым огнем, происхождение которого вполне понятно каждому проживавшему в те далекие времена в славном Париже.

Дело в том, что мушкетеры короля, впрочем, как и гвардейцы кардинала пользовались весьма дурной славой (причины происхождения которой, мы постараемся до вас донести в следующих главах) не только среди жителей «Города Лилий», но и среди большинства армейских офицеров, считавших этих заносчивых и обласканных сильными мира сего счастливчиков, баловнями судьбы, с чем всегда трудно смериться людям, не попавшим в их число. И вот сейчас, когда во власти презренного лейтенанта городской стражи, до исступления ненавидевшего людей в лазоревых плащах, оказались два господина представлявших сию элитную роту, Ламбордемон испытал упоительный миг расплаты.

– Что ж, в таком случае, если мы питаем друг к другу столь нежные чувства, я бы хотел вам предложить небольшую прогулку, разумеется в моём обществе и под охраной этих бравых молодцов.

Кивком головы, офицер указал на свирепых вояк, выстроившихся за его спиной.

– Вы намерены нас арестовать?

– О вашей сообразительности ходят легенды, любезный Арамис.

Гримаса, исказившая лицо лейтенанта, не позволяла усомниться в серьезности намерений.

– И в чем же нас обвиняют?

Произнес мушкетер, пытаясь казаться невозмутимым.

– В посягательстве на честь Его Величество, короля Франции!

Арамис вскочив на ноги, гневно прокричал:

– Но это уж слишком, и вы, после того как недоразумение будет исчерпано, ответите за всё!

– Не щеголяйте своей дерзостью шевалье, у меня достаточно резонов, что бы засадить вас в Бастилию до скончания века.

Осознав, что инцидент зашел недопустимо далеко, Атос, счел необходимым вмешаться в разговор.

– Господа, не будем ссориться, пока это возможно. Лучше, лейтенант, потрудитесь объяснить поподробнее, в чём состоят обвинения?

На лице лейтенанта вспыхнула ужасающая улыбка.

– Я не нахожу возможным, изложить вам причины которые вынуждают произвести арест. Могу лишь сказать, что по приказу Его Величества я обязан брать под стражу всех подозрительных, кто следуют по гаврской дороге, а что касается лично вас, господа мушкетеры.

Он перешел на шепот, нарочито театрально разыгрывая гнусное представление.

–…то раскрою вам секрет: вы не просто подозрительны, у меня есть доказательства, позволяющие возвести вас на эшафот.

Он обернулся к солдатам и поставленным, командным голосом, отдал приказ:

– Взять их!

Стражники, словно свора разъяренных псов, казалось, только и ждали подобной команды. В тот же миг мушкетеры были окружены, и, осознав, что сопротивление бесполезно, позволили беспрепятственно себя обезоружить. Под конвоем, Арамиса и Атоса, препроводили в тюремную карету, и как только стих грохот засовов, Ламбордемон, на лице которого восторжествовал образ триумфатора, скомандовал:

– Вперед, в аббатство Жюмьеж.

1 Экю – название средневековых золотых и серебряных монет Франции. Свое название получили по изображению щита, на одной из сторон монеты.

2 Годендаг (нидерл. goedendag, букв. «добрый день») – средневековое древковое оружие ударноколющего действия: тяжёлая дубина в рост человека с расширявшимся вверху древком, окованным железом и снабжённым острым шипом. Наибольшее распространение получило во Фландрии XIV века.

3 кабассет(фр. cabasset) – металлическое наголовье (шлем) с круглой высокой тульёй и небольшими полями.