Книга Искусство семейного воспитания - Шалва Амонашвили
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ожидая его, мы с супругой места себе не находили, возмущались – как он посмел, да ещё не предупредил, с кем и где сейчас находится.
Наконец мы услышали, как он осторожно открывает дверь, чтобы не разбудить нас. Но мы с женой, раздражённые, сразу набросились на него: «Где ты был… Как ты посмел…»
А на другой день в моём воображении предстала мама и сказала: «Ты сейчас лучше поймёшь, что есть дети… Береги их и жди». «Боже мой, – подумал я, – действительно: я только сейчас могу понять, почему мама тридцать лет тому назад ждала меня». Я постиг мамину мудрость: «Пока у тебя не будет своих детей, ты не поймёшь, почему я жду тебя».
О чём же она думала, часами ожидая меня, проводя бессонные ночи и штопая носки? И образ раскрылся во мне ещё глубже: о чем же она могла думать? Обо мне, о том, каким она хочет меня воспитать, от чего надо меня уберечь; о том, чтобы в ночных парках и на улицах ничего плохого со мной не случилось. Может быть, она молилась Богу уберечь меня.
А мы устроили конфликт сыну, который впервые поздно вернулся домой. Мне стало стыдно перед образом матери: она же никогда не ругала меня, не расспрашивала, а только грустно улыбалась и уходила спать.
До сих пор я всё глубже и глубже познаю этот образ, и он дарит мне новые открытия. Он помог мне уяснить для себя психологию отношений между взрослеющим Ребёнком и родителями, помог утвердить в педагогике принцип творящего терпения.
А самое главное: моя мама не имела какого-либо официального «образования», она окончила четыре класса начальной школы. Она не читала педагогических пособий о воспитании детей без отца. Откуда же тогда пришла к ней мудрость воспитания: «Я должна тебя ждать!» И я понял, – но не тогда, когда образ начал входить в меня, а спустя десятилетия, когда он начал раскрываться, – что сердце матери, материнское чувство знает мудрость о том, как воспитывать не любого Ребёнка, а именно своего.
В деревне появился Мудрец. Женщина подала ему кувшин с водой. Пожаловалась:
– Глаза моего Ребёнка ослепли, не видят родительскую заботу.
Сказал Мудрец:
– Помажь глаза Ребёнка слезинкой твоей в день десять раз в течение десяти лет.
– Ожесточилось у него сердце.
Сказал Мудрец:
– Окуни сердце его в море добра в день десять раз в течение десяти лет.
– Ребёнок глух к моим наставлениям.
Сказал Мудрец:
– Говори с ним в духе в день десять раз в течение десяти лет.
Спросила женщина:
– Почему говоришь – десять раз в день в течение десяти лет?
Ответил Мудрец:
– Ибо в полноте родительских деяний растёт Дух Ребёнка.
Духовный мир Ребёнка есть кузница его человечности.
Мы направляем туда потоки наших воспитательных образов, но питание духовной оси, то есть, воспитание, должно произойти там, в духовном мире, который есть святая святых для Ребёнка.
Мы не можем видеть, как происходит это питание. Мы только надеемся, что наше влияние благотворно отразится в этом священном преображении.
Ребёнок любит свой духовный мир, любит там находиться, любит в нём жить.
Пройдут годы, и, может быть, произойдёт беда: он забудет об этом мире, мы не дадим ему времени там находиться. Вся жизнь будет проходить во внешнем мире: надо учиться, надо успеть приготовить уроки, быть и там, и там, всё по расписанию. Надо набирать знания, развивать навыки и умения для внешней жизни. Надо готовиться к разным экзаменам и всевозможным тестам. Надо думать о материальном будущем, о поступлении в другие учебные заведения.
И не остаётся времени, чтобы заглянуть вовнутрь, искать там своё «Я», свою Миссию, свой Путь. Всё это мы предлагаем поискать во внешнем мире, только надо быть послушным и внимательным, слушать и запоминать, что говорят взрослые, видеть, что показывают, идти туда, куда пальцем указывают.
Постепенно, но упорно мы вызволяем Ребёнка из его внутреннего мира, чтобы сказать ему, каким он должен стать, как надо преуспеть, как надо продвигаться не по духовной лестнице, где, по свидетельству Иоанна Лествичника, тридцать ступеней, и последняя, вершинная, есть Любовь, – а по лестнице материальных благ, по лестнице власти, по лестнице карьеры.
Духовный мир превращается в мираж. Кому он нужен, когда там пусто. Миссия, Путь, Дух, Сердце становятся ложью по сравнению с той азартной борьбой, которая происходит во внешнем, материальном мире. Духовный мир, внутренний мир скорее превращается в опустевший Храм, где можно хранить пригодные для материальной жизни вещи: логику, иногда железную; критическое мышление; холодный расчёт; способ торговли, захвата, наживы, обмана, убийства…
Но Ребёнок пришёл в земную жизнь с богатым духовным миром и надеялся, что мы поможем сделать его ещё богаче. Он любил свой духовный мир и ждал, что мы научим искать там свои богатства, открывать свои таинства, находить ответы на вопросы жизни.
Надежды не оправдались.
Он повзрослел и теперь может только грустить о своём духовном мире, как об утерянном рае.
Если же мы соберём по крупицам воспоминания о нашем детстве, то хотя бы отчасти поймём, какой дар Небес мы в себе утратили. Может быть, тогда и скажем решительно: надо сохранить, уберечь от разрушения этот Храм Духа в наших детях; надо воспитывать в них духовную жизнь в своём духовном мире; надо обогатить этот мир всеми лучшими чувствами и образами, которые только можем сотворить. Надо сделать так, чтобы наши дети, повзрослев, остались детьми. Может быть, в этом загадка души Благородного Человека.
Крупицы из детских воспоминаний: чем же мы занимались тогда в своём духовном мире, в этой удивительной воображаемой действительности, где нет времени и пространства?
Мы летали к звёздам, мы познавали Вселенную, Вечность и Беспредельность.
Мы строили воздушные дворцы на самых высоких облаках и поселяли в них весь мир.
Проявляли мужество и свершали подвиги.
Мечтали быть Маленьким Принцем и становились им.
Там мы разговаривали с нашими ангелами и слушали их наставления.
Выясняли отношения с нашими обидчиками.
Стыдились и корили себя за свои проступки перед любимыми людьми, просили у них прощения.
Мечтали прославиться своим талантом, радовали людей и срывали аплодисменты.
Познавали самих себя.
Искали разгадку жизни и смерти, преодолевали страх перед смертью.
Плакали от обид.
Ругались, дрались.
Исповедовались.
Прощали.
Общались с образами и впечатлениями, которые вливались из внешнего мира – через книги, через фильмы, через встречи, через жизнь в целом.
