Книга Великосветские игры - Паола Маршалл

Стоя в дверях зала, Ребекка не сводила глаз со ждущего ее Уилла, безукоризненно одетого в черный шелк. Свадебный костюм сидел на нем как влитой. Губы Ребекки задрожали сильнее. Она впервые осознала весь смысл собственного, поступка. Человеку, который ждал ее, великолепно сложенному щеголю, через несколько минут предстояло стать ее мужем. Что она натворила?

Ребекка не допускала даже мысли о том, что какой-нибудь мужчина прикоснется к ней с любовью или ненавистью, но в этот миг вдруг поняла: никто другой, кроме Уилла, не способен заставить ее нарушить обет целомудрия.

Нет, она не забыла о своих клятвах и помнила, что Уилл — всего-навсего мошенник. Разве не он хладнокровно принял предложенные ею условия сделки? Он — мошенник, который так и не рассказал ей всю правду о себе, который сделал предложение Саре Алленби, прибегнув к немыслимым ухищрениям, а когда попытка провалилась, согласился продаться. Но разве сама она была откровенна с ним? Может, они оба смошенничали?

Тем временем Ребекка шла по залу навстречу епископу, а улыбающиеся герцог и тетя Петронелла одобрительно кивали головами. Уилл заранее протянул невесте руку. Коснувшись ее, Ребекка на миг испытала желание броситься прочь. Но неуместное желание вскоре улетучилось без следа. Ребекка холодно улыбнулась Уиллу, и он ответил ей дружеской улыбкой: оба продолжали лгать и притворяться. Епископ начал читать молитву.

Никто из главных действующих лиц церемонии не запомнил ее подробностей. В голове Уилла застряла только фраза о том, что отныне он соединен с Ребеккой вечным союзом.

Впоследствии все гости сошлись во мнении, что даже не подозревали о том, как красива Бекки.

— Любовь! — провозгласил герцог, когда тетя Петронелла вполголоса заявила ему об этом за свадебным завтраком. — Любовь всегда преображает женщин, да и мужчин. Кто бы что ни говорил, это брак по любви. Более красивой пары я еще никогда не видывал. Ради такой удачи стоило выйти за охотника за состоянием!

Услышав это громогласное заявление, Уилл поднял бокал, кивнул герцогу и предложил тост:

— За смелость, позволяющую высказать вслух то, что остальные предпочитают держать при себе! .

— Он честный мошенник, и мне это нравится, — продолжал герцог. — Смотрите, будьте добры к ней, юноша. Мой Питер, — он имел в виду тетушку Петронеллу, — утверждает, что Бекки более ранима, чем кажется. И неудивительно — ей пришлось пережить немало испытаний. Хотя вряд ли она поведает вам об этом.

— Вряд ли, — эхом повторил Уилл, который понятия не имел, о чем идет речь, но запомнил слова герцога.

— Тише! — скомандовал герцог, который не умел держать язык за зубами, но требовал этого от окружающих. — Сюда идет невеста — ей незачем знать, что мы говорили о ней.

Ребекка выглядела на удивление робкой и застенчивой новобрачной, о чем не преминул сообщить ей Уилл.

— Вы правы, — отозвалась она. — Я и не думала, что церемония станет для меня таким потрясением. Впрочем, я рассчитывала на торжество в узком семейном кругу.

К сожалению, им не удалось продолжить разговор: дальние родственники подошли к Ребекке с поздравлениями, а Уилл незаметно удалился, впервые пожалев об отсутствии своей родни. Это и вправду выглядело странно.

Подойдя к окну, он залюбовался садом, позолоченным полуденным солнцем. Не замечая, что за шторой кто-то стоит, к окну приблизился Джон Алленби и заговорил с одной из своих кузин:

— Итак, все кончено, к худу или к добру. Но мне больно думать, что она вышла за человека, у которого нет ни гроша.

— И ни единого родственника — так мне говорили.

— Вас не обманули. Разумеется, он Шаф-то из Шафто-Холла — в этом нет сомнений. Его отец проиграл в карты все свое состояние. Уилл Шафто — последний в этом роду, насколько мне известно, близких родственников у него нет. О его матери уже очень давно нет никаких сведений. Но я до сих пор не понимаю, как решительная и благоразумная Бекки согласилась на подобный брак.

— Может, ее привлекла внешность Шафто? — предположила кузина.

— Будь на месте Бекки кто-нибудь другой, я бы согласился с вами. Но она холодна как рыба — с тех пор, как умер Пол. Но если бы ее старший брат выжил, Ребекке не досталось бы состояние Роуэлланов. Нет, за ней дали бы неплохое приданое, но ничего более. Этого было бы мало, чтобы соблазнить охотника за состоянием…

Наступила тишина — очевидно, собеседники отошли. Смущенного услышанным Уилла внезапно охватило желание разыскать невесту. Невесту, которая ни разу не упомянула о том, что у нее был старший брат. Впрочем, и Уилл ни о чем ей не рассказывал.

Уилл направился к парадной лестнице, но, проходя мимо приоткрытой двери маленькой гостиной, услышал странные звуки и остановился.

Не может быть! Бекки плачет?! Внезапно Уилл испытал жгучее чувство вины. • Вероятно, он чем-то огорчил невесту. Решительно распахнув дверь, он вошел в комнату. — Бекки! — позвал он. — Где вы? У камина стояло массивное кресло. В нем съежилась женщина, уткнув лицо в подушки. Судя по бледно-голубому шелковому платью и золотистым локонам, это была не Бекки. Первым побуждением Уилла было удалиться, и он повернулся было к двери, но опоздал. Женщина повернула к нему заплаканное лицо, и Уилл увидел, что перед ним Сара Аллен-би — точнее, маркиза Уингфилд.

На ее лице горели ярко-красные пятна. Во время церемонии она куталась в голубую шаль, но сейчас шаль упала, и Уилл увидел, что руки Сары выше локтя сплошь покрыты синяками.

Увидев Уилла, Сара бросилась к нему в объятия и зарыдала, уткнувшись в галстук и орошая слезами элегантный жилет.

— О, Уилл! Как ты мог жениться на ней, да еще сразу после того, как мы расстались?

Ты же знал, как я люблю тебя! Почему я не защитила тебя? Почему согласилась выйти замуж за это… чудовище?

Уилл попытался высвободиться, но безуспешно. Он благородно умолчал о том, что, несмотря на всю любовь к нему, Сара вышла за маркиза прежде, чем сам Уилл успел сделать предложение Бекки.

Сара зарыдала громче, и в этот момент дверь открылась. На пороге стоял маркиз Уингфилд, глядя на собственную жену в объятиях Уилла.

— Потаскуха! — рявкнул маркиз. Это слово Уилл прежде слышал только из уст простолюдинов. — Я искал тебя повсюду, чтобы отправиться домой, и что же увидел? Как ты изменяешь мне с мужем Ребекки Роуэллан! Погодите, миледи: как только мы вернемся домой, ты живо отучишься наставлять мне рога. Я проучу тебя так, что ты этого не забудешь до смерти.

Уилл с удивлением отметил, что Уингфилд даже не пытается обвинить его. Очевидно, маркиз сознавал, что такой противник слишком опасен. Уилл холодно произнес:

— Судя по состоянию рук вашей жены, Уингфилд, вы и без того слишком часто преподавали ей подобные уроки. Вы глупы, если считаете, что я решился бы изменить Бекки в день нашей свадьбы.

Но маркиз проигнорировал упреки Уилла — его привело в негодование нечто совсем другое.