Книга Записки автоледи - Анна Сызранова

Дверь и передний бампер – опять муж. Однажды в выходной день в нем взыграл инстинкт первопроходца и Рома отправился покорять непролазный лес в надежде отыскать дорогу в находящийся неподалеку заповедник. Дорогу-то он нашел, несмотря на глухие удары по корпусу, мои стоны и тошноту детей, которых элементарно укачало по лесным буеракам. А две больших раны на поверхности моего любимца я обнаружила только во время мойки.

Я люблю свою машину и знаю ее практически наизусть – меховой чехол на руле, номер, цвет и красивую голубею бабочку на лобовом стекле. Знаю все его капризы, как, например, часто и внезапно садящуюся батарейку в брелоке сигнализации. Вот и вчера, выхожу из химчистки, дождь, холодно, пик-пик – ноль внимания. То есть брелок показывает, что машина открыта, дергаю ручку – закрыта. Нормальная ситуация, иногда помогает вынуть батарейку и снова засунуть в брелок. Проделываю все это под моросящим дождем с нулевым результатом. Ничего, у меня на этот случай есть три запасные батарейки в сумке.

Начинаю экспериментировать. Все батарейки оказываются севшими, у брелока вызывают странные судороги. Он перестает что-либо открывать, зато поет дурным голосом и вибрирует.

Медленно перемещаюсь под козырек подъезда, отчаявшись быстро решить проблему. Вставляю единственную работающую батарейку. Брелок приходит в себя, но машина по-прежнему остается закрытой. Вспоминаю инструкции мужа «на самый крайний случай»: открыть дверь машины ключом, потайной кнопкой выключить сигнализацию. Так и поступлю, не получится – выбью стекло. Принимаю низкий старт (ибо дождь к этому времени идет вовсю), поднимаю глаза и понимаю: ЭТО НЕ МОЯ МАШИНА. Уже полчаса я провела у чужого авто, похожего на мой только маркой и цветом. Моя машина стоит чуть поодаль, честно мигает фарами, открывает и закрывает двери, и вообще – реагирует, как может. Пока я топчусь у чужого автомобиль, явно собираясь заняться вскрытием.

Стыдно мне стало до чрезвычайности. Быстренько добежала, до своей машины, села и уехала, от греха подальше. До сих пор стыдно. Пора в отпуск, наверное.

Отступление от автомобильной темы: Мойтюк

От стресса я избавляюсь старыми, давно проверенными способами. В этот список входит пересаживание цветов, малобюджетный ремонт, и, наконец, перестановка мебели в доме.

Последний, посетивший меня стресс оказался крепок – избавиться от него не удалось всеми перечисленными методами (цветы я пересадила, балкон в розовый цвет покрасила, отдала ковры в химчистку и переставила кресло). Стресс не уходил, поэтому я приняла решение пустить в ход тяжелую артиллерию – избавление от старых вещей. Благо, и официальный повод у меня для этой процедуры имелся – мама отдала мне свой почти новый диван. А мой старый диван окончательно развалился. Уже две недели мама то и дело напоминала мне:

– Оля, когда диван-то заберешь? Дать тебе телефон грузчиков?

Я смутно представляла себе, что должна сама как-то это все организовывать – ввоз ко мне нового дивана, разборку и вывоз старого… Но как-то руки не доходили. Стресс витал надо мной темным облаком, требовал предпринимать действия – и меня осенило, что если выбросить из дома огромный старый голубой диван, то, пожалуй, почувствую себя лучше. Я принялась действовать.

Первым делом договорилась с мамой и грузчиками. Вторым – осознала, что вместе с диваном хочу выбросить еще и сломанное кресло. Споткнувшись на балконе о большой кусок кухонного уголка, решила выбросить и его. Второй кусок уголка стоял в детской, и его судьба тоже была ясна. Под горячую руку попалась сломанная гладильная доска, которую я поставила ближе к выходу, чтобы не забыть выкинуть.

Настроение улучшалось на глазах. В ожидании грузчиков с новым диваном я вымыла квартиру и вынула из внутренних ящиков старого кухонного уголка всякий накопившийся там мусор.

Грузчики прибыли вовремя в количестве двух человек и действовали очень оперативно. Командовал тот, что постарше, причем реплики его были столь отрывисты, емки и кратки, что он напомнил мне хирурга во время операции. Всего они потратили полтора часа, из которых минут пятнадцать на то, чтобы внести ко мне и собрать новый диван, и остальное время – на то, чтобы вынести из квартиры приготовленное мной барахло. Закончив, ребята отерли пот со лбов, попросили водички и лишних триста рублей. Я дала триста пятьдесят и облегченно вздохнула. В квартире было чисто и просторно, по коридорам гулял ветер перемен к лучшему. Длилась эта идиллия ровно десять минут. Пока с работы не пришел усталый голодный муж. Видимо, голод обострил его восприятие, потому что муж мгновенно обнаружил пропажу мебели.

– Оля, а где кухонный уголок? – от голоса мужа задул ледяной ветер, и послышались отдаленные раскаты грома. На верхушках волн показались белые барашки пены. – Где лавочка с балкона и скамейка из детской?

Рома глядел на меня безжалостными серыми глазами. Он заранее знал ответ, и шансов миновать бурю у меня не было. Я глубоко вздохнула и направила лодку в открытое море.

– Я все выбросила на свалку.

Шквал налетел вместе с семиметровыми волнами.

– Я сколько раз просил тебя не выбрасывать вещи, не договорившись со мной! Я хотел отвезти этот уголок в гараж! Никогда не надо выбрасывать вещи! Это был мой кухонный уголок! Он был еще совсем хороший!

– Да ему больше десяти лет и он весь подран кошками, – робко попыталась вставить я, но спорить со стихией было еще рано.

– Нет. Тебе лишь бы все выбрасывать. Я не успеваю зарабатывать деньги – с такой скоростью ты выкидываешь все из квартиры!

Рома убежал на балкон и принялся громко оплакивать пропажу куска кухни.

Мне было его искренне жаль. Моя бабушка Люда, ныне покойная (царствие ей небесное) рассказывала про свою эвакуацию из Ленинграда. Было это в самом начале войны, бабушка была студенткой института, к сожалению, не помню, какого, знаю только, что был у них страшный предмет ТММ, студентами расшифровываемый как «тут моя могила», хотя, по-моему, это «Теория механизмов и материалов». Эвакуировали их в Сибирь. На перроне суетились студенты со своими вещами, спешка была страшная, и вот один старшекурсник потерял свои пожитки (или просто забыл, в какую кучу вещей сложил). Видимо, это событие послужило последней каплей для хрупкой психики студента, потому что он стал метаться вдоль поезда с криками «Мой тюк! Мои вещи! Где мой тюк? Где мои вещи?». Пропажа, в конце концов, нашлась, но за парнем навсегда закрепилась кличка «Мойтюк».

Бабушка всегда смеялась, рассказывая эту историю. В годы войны, когда ценность самой человеческой жизни была поставлена под сомнение, привязанность к вещам вызывала иронию. У меня эта привязанность вызывает смех до сих пор.

Между тем ураган набирал мощь:

– Не надо выбрасывать вещи! Никогда не выбрасывай вещи! Всегда можно отнести вещь в гараж!

– Чтобы она гнила там всю оставшуюся жизнь! – я села на весла, – помнишь, во что ты превратил нашу старую однокомнатную квартиру? Там же шагу ступить было нельзя, непонятно, как ребенок ходить научился!