Книга Миллион приключений Алисы - Кир Булычев

– Какое горе! – простонал он. – Опять меня скрутил радикулит. Что делать, что делать?

– А зачем вам эти латы? Они же гнутые, ломаные.

– Вот и сдам их в металлолом. Гроши заплатят, но все равно деньги. При нашей-то бедности…

На глазах у шута выступили две большие слезы и медленно покатились по щекам. И весь он съежился, стал маленьким и старым.

– Я вам помогу, – пожалела его Алиса.

Она подхватила тачку. Старый шут пожадничал, навалил на тачку не меньше центнера. Уже через десять шагов Алиса все руки себе оттянула.

– Ты потерпи, – уговаривал ее шут. – Вон до того бугорка, а дальше я сам повезу. Пройдет приступ, и сменю тебя. Ты не думай…

Шут бодро вышагивал рядом с Алисой, даже забегал вперед, чтобы убрать с дороги камень или ветку.

– Надолго к нам? – спросил он голосом любезного хозяина. – Да ты не спеши, не надрывайся. В твоем общественном положении надрываться необязательно.

– Найду Пашку – и сразу обратно, – сказала Алиса.

– Это правильно, – сказал шут. – Нечего у нас задерживаться. Отстало живем, темные мы люди. Горстка рыцарей и князей угнетает простой народ, который живет в нищете и бесправии. Просто безобразие. Ждем не дождемся, когда начнется Возрождение. Может, тогда вздохнем немного. А у вас какая обстановка?

– У нас лучше, – сказала Алиса, стараясь дышать глубоко, как во время бега на три километра.

– Воевать с нами не собираетесь?

– Ни с кем не собираемся воевать.

– Вот это зря. Нас, я тебе скажу, можно голыми руками взять.

– Вот уже и бугорок, – сказала Алиса, напоминая шуту о его обещании.

– Что-то у меня сердце прихватило, – ответил шут. – Давай втащим тачку наверх и передохнем немножко. Ты не возражаешь?

Он взялся за ручку и сделал вид, что помогает Алисе, хотя от его помощи не было никакого толку. И глазки у него были такие хитрые, что Алиса заподозрила: может, он нарочно подстерегал какого-нибудь простака, чтобы самому тачку не тащить?

– А чего вы лошадь не купите? – спросила Алиса. – И работа у вас есть, и участок земли, и металлолом сдаете.

– Нельзя, – сказал шут. – По причине неблагородного происхождения. Рад бы, да нельзя. Есть у меня, правда, осел, но я его напрокат сдал в королевский зоопарк, на нем принцы катаются, а мне за это денежки идут. Лучше уж я попотею, сам тачку потаскаю, зато деньги целы будут. Бережливость – вот мой лозунг, коль не пришлось благородным родиться.

На вершине холма Алиса поставила тачку и поглядела вперед. Там, в долине, стоял город. Он был обнесен каменной зубчатой стеной, по углам возвышались башни, а в стене у открытых ворот дежурили стражники. Их латы поблескивали под солнцем. Между путниками и городом расстилались вспаханные поля, кое-где темнели хижины под соломенными крышами. От города доносился далекий колокольный звон.

– Красота! – вздохнул шут. – Люблю природу. Ну что, отдохнула? Пойдем дальше.

– Еще минуточку, – сказала Алиса.

Глава 10

Обиженный маркиз

Послышался стук копыт, звон оружия, и на вершину бугра выскочил богато разодетый толстый рыцарь с обнаженным мечом. Забрало шлема было поднято, и оттуда, как из окошка, торчали красный нос и рыжие кошачьи усы.

Сзади, положив поперек седла длинное рыцарское копье, скакал юный лохматый оруженосец в кожаной куртке.

– Где он? – завопил рыцарь, осаживая коня перед Алисой. – Где этот мерзавец?

– Вы о ком, уважаемый маркиз Фафифакс? – спросил шут.

– Я его растерзаю на четырнадцать частей! Или даже больше – на восемь! – кричал рыцарь.

– Какая потрясающая неграмотность! – прошептал шут Алисе. – Полагаю, что ему вообще не приходилось ходить в школу. Представляете?

Алиса кивнула.

– Вы чего бормочете? – спросил рыцарь. – Со мной шутки плохи. Может, вы его спрятали? Грико, погляди в тачке.

Оруженосец не спеша подъехал поближе, но в тачке копаться не стал.

– Осторожнее, маркиз, – сказал шут. – Вы забыли, что тачка принадлежит мне, а я – любимец его величества.

– Мне на всех наплевать, – сообщил рыцарь, – пока я не отыщу негодяя, который освободил из цепей моих рабов. Что еще за вольности с чужой собственностью? Кто дал ему такое право?

– Может, это право сильного? – спросил шут.

– Сильный – это я. Вчера не слезал с седла тридцать один час, свалил трех великанов и обезглавил одного дракона. Не слыхали?

– Кто не знает об этом, господин маркиз? – согласился шут. – Вот зарубежная принцесса специально прибыла полюбоваться вами на большом турнире.

– Грико, подставляй спину! – закричал рыцарь. – Я должен поздороваться с принцессой.

Оруженосец подмигнул Алисе – он был худой, поджарый и загорелый, совсем еще юный, даже без усов. Он соскочил на землю и нагнулся у рыцарского коня так, чтобы господину было на что поставить ногу.

Рыцарь тяжело перевалился через седло, со всей силой наступил сапогами на спину оруженосца. Алисе страшно стало – не сломал бы он парню позвоночник. Но Грико как ни в чем не бывало выпрямился и, пока маркиз поправлял свою сбрую, сказал Алисе:

– Не обращай внимания. Я крепкий, на мне воду возить можно.

Рыцарь подошел к Алисе, разгладил железной перчаткой рыжие усы и сказал:

– Рад приветствовать вас, принцесса. Вы не замужем?

– Нет, – сказала Алиса. – И не собираюсь.

– Не желаете ли стать моей дамой сердца? – спросил маркиз.

– Я об этом как-то не думала, – сказала Алиса. – К тому же я здесь проездом.

Рыцарь подошел поближе и подцепил перчаткой рукав ее платья.

– Какая ткань! – воскликнул он. – Такого у нас не делают. Заграничная работа. Вы прекрасны, мадемуазель.

– Не обращай внимания, – сказал оруженосец.

– Простите, маркиз, – сказал шут. – Вы тут жаловались на какого-то рыцаря.

– Ах, даже вспоминать неприятно! Тем более в такой момент. Какой-то молокосос увидел моих рабов, которых вели на продажу, и посмел их освободить.

– А рыцарь-то местный?

– Нет, чужой. Герб у него – красная стрела.

Шут обернулся к Алисе и сказал тихо:

– Это он.

Алиса уже поняла.

– А куда он поехал? – спросил шут.

– Куда поехал? Если бы я знал, то догнал бы его и разорвал. – Маркиз пошевелил усами и продолжал спокойнее: – Наверно, в город. Я на него королю пожалуюсь, будет знать, как хулиганить. Но не в этом дело…

Рыцарь снова обернулся к Алисе и торжественно заявил: