Книга Тим и Дан, или Тайна "Разбитой коленки" - Ирина Краева

Тим улёгся под большой елью и прислушался. Колокольным звоном отдавался у него в ушах звук упавшей капли, шустрый пробег в траве мыши-полёвки, хруст инея под лапками ежа. Через какое-то время глаза его закрылись, и в ту же минуту лес вздрогнул от раскатистого звериного рёва. «Он снова зовёт меня, — понял Тим, чувствуя, что усталость раздавила всё его тело. — В этом крике я слышу голос смерти». Превозмогая себя, он встал.

Глава третья, в которой не везёт маленькому бесёнку, но Дану не везёт ещё больше

Сегодня самому маленькому бесёнку с кудрявой серой головкой, на которой только-только проклюнулись мягкие рожки, отчаянно не везло. Он не выучил таблицу умопомрачений, потерял где-то «Азбуку буки» и не научился писать, как пишет курица лапой. А между тем шёл урок грязнописания, который вела Морена.

Она неподвижно сидела за большим учительским столом и монотонно диктовала пословицы и поговорки. Прикусив пушистую кисточку на конце хвостика и недобро поглядывая на таких же сопящих, как он, бестолковых соседей, маленький бесёнок изо всех сил старался успеть за диктовкой. Он стремился, чтобы буквы, выползающие из-под его пера, прыгали, как жирные жабы, и кривлялись. Но, увы, работа получалась достаточно аккуратной, хотя ни одна буква не была одинаковых размеров с другой, и строчки налипали друг на друга в начале или конце своего пути. От больших усилий маленький бесёнок никак не мог вовремя записать поговорку, и запомнить её толком ему тоже не удавалось.

«сеМеРо оДномУ В зУбы НЕ смотряТ…» — выписывал он каракули, энергично встряхивая чернильной ручкой для украшения листа фигурными кляксами.

— Хм, — подумал бесёнок, — кажется, я что-то перепутал. — Пожевав уже давно промокшую кисточку и нетерпеливо постучав копытцами, он наколбасил в тетрадке: — СТреляноМу воробЬю в ЗУБЫ Не СмОтряТ. — Ученик был не совсем уверен, что получилось именно так, как продиктовала Морена, но на рассуждения не оставалось ни секунды. Стряхнув в центр страницы три увесистые капли, которые сразу прошибли чернотой листов пять-восемь, маленький бесёнок торопливо намарал: — НаЗваЛся груздЕМ — Не гОвори, что не дюЖ. — Смутные сомнения вновь зашевелились в кудрявой головке с молочными рожками, но он никак не мог понять, в чём его ошибка. Недолго думая, маленький бесёнок лихо перечеркнул готовую фразу и состряпал другую: — ВзялсЯ за ГуЖ — полезаЙ в кузОв. — Чем-то эта фраза ему показалась забавной, он с облегчением перестукнул копытцами, приглушённо хохотнул и вдохновенно застрочил уже без остановки:

ГуСь свинье не ТАМБОВСКИЙ волк.

ЗнаеТ КошКа, чем ЧЁРт не ТуШиТ.

ОДИН уМ хороШо, а два САПОГА Ближе К телу.

ЯблокУ оТ ЯбЛонИ НекУдА уПастЬ.

Диктант маленький бесёнок сдал одним из первых… Ознакомившись с его работой, Морена пришла в ярость.

— Это не чёртова писанина! — Кричала она, потроша несчастную тетрадку, как перьевую подушку. — Это можно печатать в качестве прописей для человеческих первоклассников! И к тому же здесь нет ни одной грамматической ошибки! Моё терпение кончилось — ты за это поплаЧешься! Раз не научился писать, как курица лапой, потерял «Азбуку буки» и не выучил таблицу умопомрачений, будешь изучать ТАБЛИЦУ УБЛАЖЕНИЙ!

И маленького бесёнка в наказание определили прислуживать Аспиду — министру внешней политики, верному дружку господина Ния.

На этого крылатого змея и взглянуть-то было страшно: малиновую физиономию украшали два бурых хобота с неизлечимым насморком, от чего громкое сопение и хрюканье можно было расслышать за полчаса до его появления. Самыми любимыми занятиями Аспида было совать хоботы не в свои дела, стрелять из них жёваной морковкой по воробьям, а также монотонно раскачивать ими, вводя зрителей в гипнотическое состояние, после чего, как правило, содержимое их карманов перекочёвывало к змею. Узнав о наказании, маленький бесёнок принял твёрдое решение насолить, а заодно и наперчить Аспиду, будто именно он и был виноват во всех его злоключениях.

Первое, что приказал змей маленькому бесёнку, это сделать массаж его огромных крыльев. Недолго думая, новоиспеченный слуга достал тюбик с названием «Горчица ароматная с добавлением чёрного и красного перца» и выдавил его в банку, где хранилась соль. Тщательно размешав слёзовышибательную массу, маленький бесёнок надел на лапки резиновые перчатки и с большим воодушевлением втёр её в кожаные крылья Аспида — всю без остатка. Тот только кряхтел, радуясь старательности прислужника. Бесёнок втирал «крем» так долго, что Аспид проголодался и потребовал подать ему бутерброды. Заплесневевший батон маленькому бесёнку с большим трудом удалось отыскать в мусорном баке. Чтобы раскромсать окаменевшее хлебобулочное изделие на несколько частей, он воспользовался небольшим топориком для рубки мяса. Попискивая от удовольствия, коварное существо выдавило на них желтоватую массу из тюбика с названием «Крем для обуви», от души сдобрив её солью, тёртой редькой и перцем… Аспид заглотил пять штук гигантских бутербродов, и ровно через три с половиной секунды ему показалось, что внутри у него вскипает чайник, вскипает, вскипает и вот уже — а-а-а-а-а-а!!! — закипел!!! В ту же секунду горчичка со специями наконец-то проникла в поры змейской шкуры и принялись беспощадно «жарить» хоботоносца.

— Пожар! — Завопил Аспид, вытянулся в струну и огромной дубиной рухнул в обморок.

Упасть он умудрился прямиком на Анчутку — заслуженного пронырливого чёрта, который как раз на сверкающем подносе нёс Нию пять графинчиков со свежеприготовленными душами. Графинчики в дребезги разлетелись по полу, пуская солнечных зайчиков, души улизнули к хозяевам, а Анчутка заявил очнувшемуся Аспиду, что он — враг, подкупленный неизвестно кем, и задумал разгромить драгоценную коллекцию господина Ния. Аспид ответил, что это обвинение порочит его бесчестие настоящего злоденца, и во всём виноват маленький бесёнок, который вдруг решил ему насолить непонятно за что. Призвали маленького бесёнка и потребовали предъявить соль в качестве улики. Но маленький бесёнок насколько мог, придал своей мордочке, обросшей серыми кудряшками, почти невинный ангельский вид.

— Что вы, кошмарный Аспид и отвратительный Анчутка, — говорил он, не переставая кланяться. — Я вообще не знаю, что такое соль, к тому же у меня на неё аллергия. Даже в суп я кладу сахар!

— Ага! — Заорал Аспид, победно вытаскивая из-под мышки бесёнка огромную банку с надписью «Соль». — Попался!

— Помилуйте, — жалобно заныл маленький бесёнок. — Это же сахар, чистый сахар! Я специально насыпал его в эту коробку, чтобы его никто не своровал. Вы только попробуйте, дяденька мерзопакостный Аспид и дяденька тошнотворный Анчутка! — С этими словами маленький бесёнок зачерпнул ложкой в коробке «Соль» и то, что выловил, присыпал каким-то белым порошком. — Это я вам муки добавил, чтобы не так сладко было! А то сладость — кошмарная, от одной ложки диатез заработать немудрено! А потом — только чешись!

Анчутка недоверчиво лизнул ложку, и его волосатая морда расплылась в широкой улыбке: — Сладко! Это сахар и есть, а вовсе не соль! Первый раз слышу, чтобы кто-нибудь сахаром мог насолить! Аспид, ты врун!