Книга Что Кейти делала потом - Сьюзан Кулидж

Она на минуту остановилась, пока расплачивалась с возницей, и Кейти смотрела на нее как тот, кто видит в последний раз, и унесла в памяти отчетливое изображение некрасивого, но интересного, необычного лица.

Столько нужно было увидеть и сделать, что неделя пролетела совсем быстро, и последний день наступил прежде, чем они почувствовали себя хоть сколько-нибудь готовыми покинуть то, что Кейти назвала «Англией, знакомой по книгам». Миссис Эш решила, что им лучше переправиться на континент через порты Ньюхейвен и Дьепп, так как кто-то сказал ей, что в этом случае им будет легко и удобно посетить по пути в Париж красивый старый город Руан. Только что преодолевшим Атлантику путешественницам казалось, что переправиться через Ла-Манш – пара пустяков, и они с философским спокойствием, порожденным неведением, готовились к ночи, которую им предстояло провести на дьеппском пароходике. Они быстро были выведены из заблуждения!

Ла-Манш имеет свой собственный, присущий только ему, характер, отличающий его от всех других морей и проливов. Он, кажется, сделан капризным и упрямым самой природой и нарочно размещен так, чтобы служить барьером между двумя народами, которые слишком не похожи, чтобы легко понять друг друга, и которых делает менее опасными соседями эта полезная естественная преграда, затрудняющая сообщение между ними. В ту ночь, когда его пересекали наши путешественницы, «зыбь» была хуже, чем обычно; пароходу приходилось дюйм за дюймом пробивать себе путь среди волн. И ох какой это был маленький пароход! И ох какая длинная ночь!

Глава 6

По другую сторону
Ла-Манша

Рассвет уступил место дню, и близился полдень, когда маленький отважный пароходик добрался до родного порта. Опоздание составило несколько часов; парижский поезд, очевидно, давно уже ушел, и Кейти чувствовала себя удрученной и несчастной, когда выбралась из ужасной общей каюты для дам на палубу, чтобы бросить первый взгляд на Францию.

Солнце прорывалось сквозь туман со слезливой улыбкой, его слабые лучи ложились на беспорядочное скопление каменных дамб, более высоких, чем палуба судна, и рассеченных похожими на каналы протоками, по лабиринту которых пароходик медленно пробирался к пристани. Подняв глаза, Кейти увидела множество людей, собравшихся посмотреть, как пароход входит в порт, – рабочие, крестьяне, женщины, дети, солдаты, служащие таможни расхаживали туда и сюда, и все в этой толпе говорили одновременно, и все говорили по-французски.

Не знаю, почему это так поразило ее. Она, разумеется, знала, что люди в тех странах, куда она поедет, будут, по всей вероятности, говорить на своих языках, но почему-то вид бойко тараторящей толпы, в которой каждый явно чувствовал себя вполне непринужденно со своими французскими глаголами в прошедшем времени и сослагательном наклонении и никогда не имел надобности заглядывать в Оллендорфа[62]или в словарь, привел ее в смятение.

«Боже мой! – сказала она себе. – Даже младенцы и те понимают по-французски!» Она мучительно старалась вспомнить то, что когда-то знала по-французски, но, казалось, мало что удержалось у нее в голове после ужасов минувшей ночи. «Ах, как же называется у них ключ от чемодана? – спрашивала она себя. – Все они начнут задавать вопросы, а я ни слова не смогу сказать, и миссис Эш будет еще больше ошибаться, я знаю». Она увидела, как таможенные чиновники подскакивают к пассажирам, один за другим выходящим на пристань, и сердце у нее упало.

Но все же, когда очередь дошла до наших путешественниц, все оказалось не так уж плохо. Приятная внешность и любезные манеры сослужили Кейти хорошую службу. Она не была так уверена в себе, чтобы говорить много, но чиновники, кажется, понимали ее без слов. Они кивали и жестикулировали, быстро вставляли и вынимали ключи, и удивительно скоро было объявлено, что все в порядке, багаж прошел досмотр и он и его владелицы могут проследовать на железнодорожную станцию, которая, к счастью, была совсем рядом.

Из расспросов выяснилось, что до четырех часов дня поездов на Париж нет.

– Пожалуй, я даже рада, – заявила бедная миссис Эш. – Я чувствую себя слишком измученной, чтобы двигаться. Я полежу здесь на диване, а вы, Кейти, дорогая, посмотрите, пожалуйста, где здесь можно поесть, и возьмите какой-нибудь завтрак для себя и для Эми, а мне пришлите чашечку чая.

– Мне не хочется оставлять вас одну, – начала Кейти, но в эту минуту появилась приятная пожилая женщина – очевидно, служительница зала ожидания – и с потоком французских слов, смысл которых никто из них не мог уловить, но звучавших явно сочувственно, налетела на миссис Эш и принялась устраивать ее поудобнее. Из одного стенного шкафа она извлекла подушку, из другого одеяло и мгновенно вложила первую под голову миссис Эш, а вторым закутала ее ноги.

– Pauvre madame, – сказала она, – si pale! Si souffrante! Il faut avoir quelque chose à boire et à manger tout de suite.[63]

И она засеменила через зал к двери, выходившей в ресторан, а миссис Эш улыбнулась Кейти и сказала:

– Вот видите, вы преспокойно можете оставить меня. Обо мне позаботятся.

И Кейти, и Эми вышли в ту же дверь в buffet[64]и сели за маленький столик.

В таком помещении завтракать было особенно приятно. Там было много окон с очень прозрачными, блестящими стеклами и очень чистыми короткими занавесками из муслина, а на подоконниках стояли рядами цветущие растения в горшках – ноготки, бальзамин, настурция, многоцветная герань. Громко распевали две птички в клетках; пол был натерт воском до стеклянного блеска. Ничто не могло быть белее мраморных столов, если, конечно, не считать салфеток, лежавших на них. А какой великолепный завтрак был вскоре подан – прекрасный кофе в широких чашечках, рассыпчатые булочки и сухарики, омлет с тонким ароматом приправ, вареная курица, маленькие кусочки свежесбитого масла в форме ракушек, а на вкус как загустевшие сливки и горшочек какого-то вкусного варенья. Эми подняла полные восхищения глаза, взглянула на Кейти и, заметив: «Я думаю, что Франция гораздо приятнее этой старой Англии», энергично принялась за еду. И сама Кейти тоже почувствовала, что этот завтрак в привокзальном ресторане – образчик того, чего они могут ожидать в будущем; они в самом деле прибыли в страну изобилия.

Подкрепившись отличной едой, Кейти почувствовала, что ей по силам прогуляться, и, убедившись, что у миссис Эш есть все, что ей нужно, они с Эми (и Мейбл) отправились одни осматривать Дьепп. Не знаю, считают ли обычно путешественники этот город интересным местом, но Кейти он показался именно таким. Здесь была очень старая церковь, несколько необычных построек в стиле двухвековой давности, и даже более современные улицы имели непривычный для Кейти вид. Сначала девочки отваживались лишь раз-другой свернуть в боковые улочки, стараясь запоминать каждый угол и то и дело возвращаясь обратно, чтобы взглянуть на вокзал и убедиться, что они не заблудились. Но спустя некоторое время Кейти, став смелее, решилась задать вопрос-другой прохожим по-французски и была удивлена и восхищена, обнаружив, что ее понимают. После этого она ощутила прилив отваги и, уже, не боясь заблудиться, повела Эми по длинной улице вдоль ряда магазинов – почти все они торговали изделиями из слоновой кости.