Книга Скажи, Лиса! - Эльвира Смелик

Моя мама часто говорит так:

«Лисенок! Ну неужели трудно было позвонить и сказать пару слов о том, что ты уходишь и будешь тогда-то? Всего пару слов. Секундное дело».

Я послушно соглашаюсь, а сама думаю: «Зачем? На фиг эти отчеты! Все равно же я приду домой. И мама об этом прекрасно знает. Почему я каждый раз должна подтверждать неоспоримый факт?»

И не звоню.

Мама с Толиком приехали в воскресенье днем, взволнованные, немного уставшие, пристально разглядывали меня, выясняя, все ли в порядке.

Не обнаружив видимых следов катастроф, мама перевела дух.

– Как ты тут?

– Все нормально! – И чтобы не последовало новых вопросов, уточняющих, спрашиваю сама: – А у вас как?

– Замечательно! – не сдержалась мама.

Она выглядела счастливой. Здорово! Я тоже старалась не показаться ни растерянной, ни пришибленной, улыбалась, восторгалась подарками. Хорошо, что мама вернулась. Даже против Толика почти ничего не имею, если мама так счастлива из-за него.

Вечером Толик перевез к нам свои вещи. Мама шмыгала по квартире, стараясь разложить их и пристроить. Только в мою комнату ради этого ни разу не зашла.

Все правильно. Что у меня делать Толиковым вещам? Зато сам он теперь попадался на моем пути непривычно часто. Опять странно. Соседство с Грачевым было более напряженным и волнующим, но и более легким. Грачев – это мое. Это ближе и понятней. Я могла объяснить его присутствие.

А зачем мне Толик? Вместо отца? Глупости. В качестве взрослого наставника и друга? Не нуждаюсь. Привыкну ли я когда-нибудь к его существованию рядом?

Мама из своей комнаты крикнула:

– Лисичка! Тут книжка лежит. Она тебе еще нужна, или можно в шкаф убрать?

– Нужна!

Я ответила раньше, чем успела о чем-то подумать, а потом спросила себя: зачем нужна? какая книжка?

Наверное, Грачев читал. Пошла в соседнюю комнату и на полдороге встретилась с мамой. Она протянула мне тоненький томик в бумажной обложке. «Alice in Wonderland». Даже не предполагала, что у нас дома есть такая книжка. Хотя прекрасно понимаю причины ее появления.

Мама купила, не удержалась. Любимая сказка на языке оригинала. А Грачев ее читал от нечего делать, чтобы не запустить свой английский.

Скромная, неяркая, с редкими черно-белыми иллюстрациями. Я пролистала без интереса. Страницы скучно шелестели, а под конец сверкнули буйными красками: золотым, сочно-синим, голубым и густо-зеленым.

Открытка. Новогодняя.

Мама не дарила мне открыток никогда. Поздравляла на словах. А я ей дарила открытку в последний раз, наверное, тогда, когда училась в начальной школе. Но та была, конечно, самодельная, выполненная на уроке по технологии и посвященная празднику Восьмое марта.

Я полюбовалась на зимний заснеженный лес и раскрыла открытку.

«Любимые мои девочки! Поздравляю вас с этим волшебным праздником. Желаю вам всего самого наилучшего. Буду стараться, чтобы все у вас было хорошо. Я вас очень люблю. Ваш муж и папуля. С Новым годом, Вера моя! С Новым годом, Лисичка!»

Все не так

Оттепель. Снег почти растаял, оставив на память о себе ноздреватые грязно-белые заплаты. На ветках деревьев прозрачным намеком на елочные шары висят водяные капли. Новогодняя иллюминация, в сумерках расцвечивающая улицы, на фоне всего этого смотрится нелепо и непразднично. А пластиковые Дед Мороз и Снегурочка в человеческий рост, которые стоят под огромной искусственной елкой в центральном сквере, выглядят фриками, случайно забредшими в наш тихий правильный городок.

Все не так. Не складывается, не склеивается, не следует логически.

Прихожу домой – ощущения как обычно. Дом и дом. Мой. Надежный. Но через некоторое время выползает неуютное предчувствие: скоро придет Толик, и обстановка перестанет быть обычной.

Словно в старой школе, но в совершенно новом классе. Не знаешь, как себя вести с плохо знакомыми людьми. Надо заново приспосабливаться, притираться, находить общие интересы.

Кажется, Толик тоже чувствует себя не слишком удобно. Когда мы с ним дома вдвоем, сидим каждый в своем углу, стараемся не пересекаться и почти не разговариваем. Иногда только, по делу.

– Алиса, у нас хлеба совсем нет. Может, в магазин сходить? Купить к маминому приходу?

Вроде бы: захотел, так сходи. Чего у меня-то разрешения спрашивать? Будто я запретить могу взрослому мужчине куда-то идти.

Но начинаю предполагать, что это Толик так контакты налаживает, старается избавиться от разделяющей нас нелепой напряженности. Поэтому сдерживаюсь и отвечаю вежливо:

– Ну, если нетрудно. Но лучше, наверное, маме позвонить. Вдруг она тоже по дороге с работы в магазин зайдет.

Вот так мы обычно и общаемся. Только с приходом мамы процент неловкости и отчужденности в наших отношениях постепенно снижается, как температура у выздоравливающего, и мы более-менее становимся похожи на нормальную дружную семью.

Мама у нас – связующий элемент, но без нее – полное недоразумение.

Все не так.

По дороге в школу увидела двух людей. Оба – молодые парни, хотя точно утверждать не могу. Я наблюдала издалека, деталей разглядеть не могла, к тому же они оба были в капюшонах, надвинутых чуть ли не на глаза.

Парни шли по улице, перпендикулярной моей, навстречу друг другу. Не слишком медленно, но и не очень быстро. Ровно и безучастно. Как все люди в это время суток, направляясь на работу или на учебу. И невозможным казалось предположение о том, что они знакомы или чем-то связаны.

Они поравнялись на мгновение и не сбавили шагу, прошли мимо друг друга. Вроде бы равнодушно. Но я заметила, как в момент встречи соприкоснулись их руки. Молниеносное выверенное движение, даже темп ходьбы не сбился ни на чуточку, но что-то успело перекочевать из одной ладони в другую.

Что-то?

Я словно споткнулась, замерла на секунду и потопала дальше. А на душе стало еще более мерзко, чем было.

Все не так!