Книга Безвыходных положений не бывает - Владимир Санин

И что это такое — жизнь? Что такое судьба и что значит счастье?

Уроки Миша приготовил и теперь бесцельно бродит по квартире. Только что он поговорил с черепахой, которую дядюшка Римус считал самым мудрым существом на свете. Но черепаха молчит. То ли она поглупела со времен дядюшки Римуса, то ли считает ниже своего достоинства отвечать на вопросы жалкого третьеклассника.

На диване лежит папа. Сегодня у него отгул, и папа наслаждается книжкой. Вот кто мог бы на все ответить!

Он — человек неглупый, это Миша знает точно. Но человек с недостатками. На все вопросы у него один ответ: «Подрастешь — узнаешь, Спиноза!» Кроме того, лицо у папы становится очень несчастным, когда его отрывают от книжки. Зато когда он в настроении — лучшего собеседника не придумаешь. Обидно, что он вцепился в свою книгу. А может, попробовать? Глупо упускать такой шанс.

— Папочка, расскажи, пожалуйста, что такое счастье?

Папа, который давно с легким беспокойством наблюдал за передвижением сына по квартире, с ненужным удивлением оторвал глаза от книги. На его лице — целая гамма чувств. Анализируя их, Миша приходит к выводу, что события разворачиваются благоприятно. Обычно в таких случаях папа сердито гремит: «Брысь на улицу!» Но сейчас он вздыхает и откладывает книгу в сторону.

— Счастье? — переспрашивает папа, с хрустом потягиваясь на диване. — Это не так просто ответить. Да, совсем не просто.

Миша сочувственно кивает, как бы извиняясь, что возложил на папу бремя ответа на такой тяжелый вопрос. Но что поделаешь, если так получилось? Ведь нужно когда-нибудь разобраться в этом деле.

— Однако, — продолжает папа, — можно ответить примерно так: счастье — это жить и трудиться.

Что-то в этом определении Мишу не устраивает. Да, решительно не устраивает. Но продумывать возражение некогда, папа уже начинает коситься на книгу.

Приходится приводить первый же пришедший в голову аргумент:

— Значит, рабы в каменоломнях были счастливы?

— Рабы? — озадаченно переспрашивает папа. — С какой стати? Рабский труд — самое большое несчастье на свете. Счастье — это жить и трудиться свободно! Понял? Иди погуляй.

Папа поворачивается на бок, давая понять, что аудиенция окончена. Но по его напряженному затылку и нарочито безразличному покашливанию Миша определяет, что папа мучается угрызениями совести. Кроме того, счастье в его определении снова оказалось каким-то расплывчатым, непонятным.

— А Робинзон? — вызывающе спрашивает Миша. — Разве он был счастлив на своем необитаемом острове?

Папа с досадой откладывает книгу в сторону. Возражение убедительное. В душе проклиная себя за то, что влип в эту историю, папа подтягивает на помощь резервы.

— Однако отдельные элементы счастья в жизни Робинзона были, — мудро замечает он. — Скажем…

— …когда он ел изюм, — помогает Миша.

— И когда он ел изюм, — соглашается папа, — и когда пришел Пятница. Ведь беседовать с живым человеком — это счастье.

— Еще бы, — охотно соглашается Миша. — Я сам чувствую себя как Робинзон, когда ты читаешь и не хочешь со мной разговаривать. Но зато теперь я понял, что такое счастье: это когда ты дома и беседуешь, не обращая внимания на книгу.

Папа смущен. После такого чистосердечного признания читать было бы кощунством. Погладив сына по взъерошенной шевелюре, папа спрашивает:

— И это все?

— Почему же, — подумав, отвечает Миша, сообразив, что из этой лирической ситуации можно выжать и кое-что существенное. — Счастье — это когда ты беседуешь со мной и еще покупаешь мне грецкие орехи. Или мороженое.

— У тебя, Миша, какое-то потребительское представление о счастье. — Папа снова ложится на диван, давая понять, что прозрачный намек на орехи и мороженое к сведению не принят. — Счастье шире. Его нельзя ограничить несколькими желаниями, оно как птица, которой тесно в любой клетке, как бы обширна она ни была. Счастье — в свободном и любимом труде, в победах и в борьбе. Да, особенно в борьбе!

— И в боксе тоже, — деловито добавляет Миша. — Когда боксер по телевизору побеждает, он счастлив.

— Я имею в виду не только спорт, — мягко уточняет папа. — Борьбу вообще! Борьбу за свободу, за успех в любом деле, борьбу человека с природой. Понятно?

Миша кивает головой.

— Значит, счастливы могут быть только взрослые, — уныло говорит он. — Детям никто не позволяет бороться с природой, и нет у них любимого труда… Наверное, существует счастье только для тех, кому больше шестнадцати лет…

— Разумеется, детям никто не позволит дрейфовать на Северном полюсе или строить города в тайге, — соглашается папа. — Когда-нибудь нынешние дети станут взрослыми; среди сегодняшних школьников наверняка есть Эдисоны, Курчатовы и Гагарины. Но всякому овощу свое время. Если покорять космос тебе рановато, то потрудиться на кухне и вымыть посуду ты сможешь вполне успешно. Так что брысь на кухню и дай мне спокойно дочитать книгу.

— А для тебя, папочка, мыть посуду— это счастье? — с ухмылкой спрашивает Миша, разрушая до фундамента величественное здание морали, сооружаемое папой. — Нет, ты мне лучше расскажи, что такое детское счастье.

Папа вновь с досадой откладывает книжку.

— Ты, Миша, должен понять, — нетерпеливо говорит он, — что спокойная жизнь, веселые игры, а иногда грецкие орехи и мороженое — это и есть детское счастье. И главное, — папа с нескрываемой радостью смотрит на часы, — это школа. Она дает ребенку знания, а знания всегда приносят радость. Они и есть счастье. Поэтому надевай пальто и беги в школу, до занятий осталось двадцать минут!

Папа встает и весело подталкивает обескураженного сына к дверям.

— До свиданья, Спиноза!

Закрыв за Мишей дверь, папа возвращается на место.

— А ведь полежать на диване и почитать хорошую книжку — в этом тоже есть что-то от счастья, — вслух размышляет он. И, кивком подтвердив свою же мысль, раскрывает книгу на заложенной странице.

КАК НУЖНО ХОДИТЬ ПО ГРИБЫ

Всем известно, как это полезно для здоровья — ходить по грибы. Один мой знакомый, большой любитель этого дела, говорит, что он буквально на пять лет молодеет, когда ходит по грибы. Учитывая, что это он проделывает каждое воскресенье, ему сейчас бы в пору бегать в коротких штанишках и шалить на переменах, что никак не согласуется с его брюхом и лысиной. Поэтому не стоит преувеличивать. Я готов согласиться, что человек от сбора грибов молодеет, но на пять лет от каждой вылазки — простите, слишком. Ну, на год, на два куда ни шло, но не будем выходить за эти пределы.

Однако, если вы идете собирать грибы только для того, чтобы помолодеть, вас ждет неудача. Гриб не любит, когда его ищут не ради него самого. Он самолюбив и обидчив, как богатая купеческая вдова, которая требует от соискателей своей руки, чтобы они влюблялись в нее самое, а не в ее банковский счет. Так что сосредоточьте свои мысли на грибах — и успех вам обеспечен.