Книга В погоне за миражом - Дэвис Линда

— Он мог таким и остаться. Ты сам сильно изменился?

— Откуда мне знать, Кэриад? Виктор был другом, но не таким, как Джек. Твоему отцу я без колебаний доверил бы собственную жизнь, а Виктору не решился бы.

— Мне не придется доверять ему собственную жизнь.

— Откуда ты знаешь? Перу — далеко не самое безопасное место.

На мгновение Хелен ощутила непонятный страх.

— Я в состоянии позаботиться о себе.

— Айкидо против пули?

— А здесь? Отсутствие вины против сфабрикованных железных улик?

— Ты знаешь, что это такое, когда на человека объявляют охоту? Подумай о прессе! Стоит только сказать, что ты отправляешься в Перу, как аэропорт заполнят толпы газетчиков. Куда ты от них спрячешься?

— Будет лучше, если они придут к моему дому?

— Если ты останешься, они могут вообще ничего не узнать.

— Я не могу остаться, Дай, поскольку просто не знаю, что в такой ситуации делать.

— Тогда, уж коль ты твердо решила ехать, постарайся не привлекать к себе внимания. Держись подальше от туристских маршрутов. Хотя бы какое-то время.

— Превращусь в беглеца, как отец. — В глазах Хелен блеснула ирония. — По-моему, это называется бороться огнем против огня.

— Да, только смотри не сгори в нем.

— Дай, обещаю тебе быть осторожной. Сменю фамилию, оформлю новый паспорт, куплю билет. Газетчикам придется попотеть, чтобы разыскать меня, да и властям тоже.

— Согласен. Остаться Хелен Дженкс ты не сможешь. Пусть будет Уильямс, Хелен Уильямс.

— А как с Мальдонадо? Если он все-таки позвонит, если предложит помощь?

— То же самое, Хелен Уильямс. Ни звука о том, кто ты такая. Если он позвонит, я попрошу его оказать тебе содействие, но не обмолвлюсь о ваших с Джеком родственных отношениях. Ты будешь поступать так же, по крайней мере в течение нескольких недель, может, месяцев — пока у тебя не исчезнут последние сомнения. Тогда, почувствовав, что доверяешь ему до конца, можешь говорить правду и просить помощи.

— А чем он в состоянии навредить?

— Скажем, бросит намек властям, журналистам.

— С какой целью? Для чего?

— Мотивы могут быть самыми разными, за ними дело не станет.

На внезапный телефонный звонок собаки ответили лаем. По скрипящим половицам Дай прошел в кабинет, снял трубку. Звучавший в ней голос принадлежал прошлому.

— Дай, дружище! Это Виктор.

— Виктор, сколько лет!

— Целая жизнь. Как ты там?

— В целом неплохо. Кости иногда ноют, но каждый прожитый день воспринимаю как праздник.

— Ты всегда был оптимистом, Дай.

— Поневоле, разве нет? А что у вас?

— В Перу? Слишком много предательства. Сейчас дети осторожность впитывают с молоком матери.

— Если память не изменяет, в Кембридже ты не слишком утруждал себя осторожностью.

— Беззаботные были времена, не так ли? — В трубке послышался печальный вздох.

— Он жив?

— Не знаю, — после долгого молчания ответил Виктор. — Последний раз я видел его больше шести лет назад.

— Почему так?

— Мы пошли разными путями. С возрастом человек меняется. Да, никогда не знаешь, как лягут карты. Что у тебя за проблема, Дай? — В голосе Виктора звучало спокойное достоинство мужчины, привыкшего распоряжаться человеческими судьбами.

— Одному из моих друзей требуется надежное убежище.

На том конце провода повисла тишина.

— Могу я узнать причину?

— Просто окажи мне услугу, как в старое время.

Перед глазами обоих встала освещенная пламенем камина комната студенческого общежития, бутылки портвейна на столе.

— Старое время, Дай! Это была другая жизнь.

— Что ж, ты, видимо, прав.

— Погоди, ты не понял. Неужели решил, что я не помогу? Долго он рассчитывает пробыть у нас?

Хороший вопрос.

— Три месяца, — наугад ответил Дай. — И это не он, а она. Она тебе понравится.

— Кто это?

— Мой друг, Виктор. Старый друг.

— Для чего ей нужно быть здесь?

— Она улетела бы сегодня, если бы смогла.

— А неприятностей с собой она не привезет?

— Она оставит их здесь.

— Неприятности, как правило, следуют по пятам.

— Но не в этом случае.

«Исключений не бывает», — подумал перуанец, разглядывая свою ладонь. Неприятности подобны заразе.

Прежняя жизнь закончилась на удивление быстро. Открывшееся предательство, разговоры с Даем, несколько телефонных звонков, возобновление старой дружбы и заказанный авиабилет. Все.

Дай устало потер виски, медленно поднялся, подошел к скрытому в стене за картиной сейфу. Достав пачки банкнот — фунты, марки, иены, — отсчитал двадцать тысяч долларов, завернул деньги в плотную коричневую бумагу.

Вдоль стен кабинета от пола до потолка стояли стеллажи с книгами. Книги были старыми друзьями, Дай знал, где они живут, кто их соседи. Он бережно снял с полки три томика, вслушался в размеренное дыхание собак. Ухо уловило звук четких, энергичных шагов: по каменным плитам холла к двери приближалась Хелен. Дверная ручка повернулась, и Дай увидел ее на пороге.

— Паспорт у тебя с собой?

Хелен кивнула.

— Мы же договорились.

— Твой рейс через пять часов. «Америкэн эрлайнз». Майами, затем Лима. Мальдонадо тебя встретит.

— Спасибо, Дай.

— Держи. — Он протянул ей потрепанные от частого употребления томики: грамматику испанского, словарь и сборник пословиц. — Начнешь с азов.

— Ты и их сохранил!

Впервые Хелен заметила, с каким трудом даются ему движения. «Дай стареет, — со страхом подумала она. — Почему же я не обращала на это внимания раньше? Какими же эгоистами бываем мы в детстве! Без нашего разрешения родители не имеют права стареть. Они сжигают себя, мы же лишь пользуемся их теплом».

— Пойдем. — Дай коснулся ее плеча. — Пора собирать вещи.

* * *

Он дал ей старый, весь в наклейках, кожаный чемодан. Первым Хелен уложила саксофон. Руки ее механически что-то складывали, заворачивали. Когда с этим было покончено, Хелен подтащила чемодан к лестнице.

— Хочешь, я довезу тебя до аэропорта? — спросил от дверей кабинета Дай.

— Лучше Дерек, если ты не против.

К чему мучить себя долгими прощаниями? Они крепко обнялись. Хелен едва удержалась от слез.