Книга Крепостная маркиза - Лариса Шкатула

— Всю названную сумму маркиз де Баррас в равных долях разделил между своей женой Агриппиной де Баррас, мадам Фаншон и ее двумя сыновьями. Упомянут в завещании и слуга Эмиль Гранье. Ему завещано двести ливров.

Фаншоны радостно переглянулись между собой.

Судя по их оживлению, они вовсе не ожидали получить столь значительную сумму. Как, наверное, и того, что маркиз вообще что-то им оставит.

Агриппина же дергала Соню за рукав и тревожно вопрошала:

— Что он говорит? Что он говорит?

Про оставленный Соне замок новая владелица успела шепотом ей рассказать, но Агриппина ничуть не расстроилась, а даже как-то облегченно улыбнулась.

— Вот и слава богу, не на мои плечи сии хлопоты!

Но теперь она услышала, как нотариус поминает ее имя, и, понятное дело, заинтересовалась, в связи с чем.

— Маркиз оставил тебе деньги, — несколько рассеянно пробормотала Соня. — Довольно много денег.

Лицо Агриппины осветилось радостью.

— Значит, у меня теперь есть свои средства!

А сколько?

— Думаю, достаточно, чтобы купить дом или магазин — смотря что ты захочешь. А может, и то и другое…

Мэтр Тюмель посмотрел на задумчивые лица присутствующих, сложил в свою черную папку бумаги и сказал:

— Все вопросы, каковые возникнут у наследников, может разрешить нотариальная контора «Тюмель и сыновья». Она также и в дальнейшем может взять на себя все вопросы, связанные с оформлением не только наследства, но и всяческих деловых сделок своих клиентов, гарантируя им полную конфиденциальность и прочее, прочее.

Хватка у молодого нотариуса была деловая.

Наконец мэтр Тюмель, откланявшись, отбыл в своей карете, а Соня повернулась к мадам Фаншон, чтобы сказать ей, как она сожалеет, что замок… Но та перебила Сонины извинения восторженным восклицанием:

— Мы и мечтать не могли! Такие деньги! Маркиз Антуан всегда был так добр! Мальчикам столько за всю жизнь было бы не заработать! А насчет замка…

Ваше сиятельство, что бы мы стали с ним делать?

Нет, у семьи Фаншон есть своя земля, на ней мы имеем неплохое хозяйство, а теперь сможем построить хороший дом и приобрести много нужных вещей. Нет, мы хотим жить на земле. Правда, мальчики?

— Вы правы, мама, — дружно забасили ее сыновья.

— Замки строятся для того, чтобы в них жили аристократы, — продолжала мадам Фаншон. — Думаю, вся наша деревня смеялась бы, оставь маркиз замок нам. Крестьяне — в замке! Да все наши денежки пошли бы прахом, вздумай мы вложить их н то, чтобы придать замку приличный вид…

Она несколько замялась.

— Я думала, маркиз оставит замок молодой жене, но мосье Антуан, как всегда, оказался мудр. Никто в Дежансоне не сможет забыть, кем была мадам Агриппина. Простите, что говорю об этом.

— Думаю, Агриппина и сама об этом догадывается. Кстати, у вас нет на примете молоденькой девушки, которая могла бы работать горничной?

— Конечно же, есть. Могу посоветовать неплохую девочку. Она еще очень молода, но так проворна и умна… Для некоторых дел господам нужны именно умные слуги.

— Мама… — баском остановил ее речь один из сыновей. — Ее сиятельство наверняка устали и хотят отдохнуть, а мы, если ты помнишь, договорились с мельником, что после обеда привезем ему мешки с зерном…

— Да, да, прости, сынок, я совсем забыла про мельника, — разулыбалась мать и посмотрела на Соню. — А если вам захочется побывать в деревне, вы всегда будете нашей желанной гостьей. Не правда ли, мальчики?

— Правда, матушка! — опять в один голос проговорили ее сыновья, внебрачные отпрыски маркиза Антуана де Барраса.

Семейство Фаншон отбыло в своей повозке, не переставая на все лады восхвалять покойного маркиза, так что Соня едва успела прокричать им вслед:

— Мадам Фаншон! А вашу девочку вы завтра пришлите.

Та обернулась и крикнула:

— Пришлю непременно.

И еще долго махала остающимся в замке платком, словно уезжала в неведомую даль, а не к себе домой всего за пару лье от Дежансона.

8

Едва справившись с делами, Агриппина и Софья, словно две заговорщицы, закрылись в одной из комнат, чтобы обговорить, что они возьмут с собой в подземелье. Собирались основательно. Соня на всякий случай даже прихватила с собой фляжку с напитком, который в свое время прислала мадам Фаншон.

Агриппина поила им больного маркиза.

Травы, настоянные на водке, поддерживали ослабленные от болезни или переживаний силы. Бывшая любовница маркиза между прочим призналась, что потихоньку увлекается фармакопеей. Понятное дело, не имея патента, лечить соседей как лекарь мадам Фаншон не решается, хотя они все равно ходят к ней и просят дать нужной травки то от зубной боли, то еще от чего… Но близких от разных хворей она успешно излечивает. Вот только маркиз де Бар рас умер, ему она не помогла… Но с другой стороны, дай и нам бог столько прожить!

А ведь именно старый маркиз подарил мадам Фаншон, своей приятельнице — этим словом, запинаясь, назвала отношения между нею и покойным Антуаном сама мадам, — фляжку того эликсира.

— Мосье Антуан очень сокрушался, что его друг Джереми умер и не успел сообщить ему состав эликсира, который помогал ему так долго чувствовать себя бодрым и здоровым. Ах, если бы иметь еще такую же фляжку… Может, и я смогла бы попробовать…

Француженка осеклась, как будто нечаянно проговорилась, а Соня так ее словам удивилась, что даже не сразу догадалась свое удивление с лица убрать.

Мадам Фаншон, наверное, обиделась. Да и Соня хороша: уж если женщины не станут воспринимать друг друга всерьез, что же тогда говорить о мужчинах. Разве не пытается сама княжна… княгиня… — запутаешься в этих титулах! — овладеть кое-какими из занятий, которые до недавнего времени считались исконно мужскими. Впрочем, встречался в жизни Сони один мужчина, который так не считал… Это был некто Жозеф Фуше…

Ох, вот теперь и она уподобилась Агриппине.

В который раз за последнее время вспоминает мужчину, который однажды ворвался к ней в спальню и едва… Можно подумать, она сожалеет, что это «едва» ничем не закончилось!

Но надо было срочно исправлять положение: нехорошо обижать такую приятную женщину, как мадам Фаншон.

— Не расстраивайтесь вы так, — сочувственно проговорила Соня, — к сожалению, от старости лекарства нет.

— Антуан считал, что есть, — не согласилась с нею селянка. — И оно должно помогать если и не вовсе стать бессмертным, то, по крайней мере, спокойно прожить два срока жизни, отпускаемого обычно простым смертным.

Соне пока было далеко до старости, и, наверное, поэтому сетования мадам оставили ее равнодушной.