Книга Таинственный спаситель - Элизабет Хойт

— Но смысл был тот же, не так ли?

— Возможно. — Разумеется, смысл был тот же. Она поджала губы.

— Прошу прощения. Не знал, что вы такая чувствительная натура.

— Да этот негодник смеется над ней! О, выражение его лица вполне серьезно, но судя по взгляду, он намеревался ее подразнить.

Изабель откинулась на диванные подушки и склонила голову набок.

— Три.

Подбородок его дернулся — едва заметно, но она обратила внимание. Она удивила его.

Спрятав улыбку, она грациозно взмахнула рукой.

— Четыре, если считать мужа, но не думаю, что мужей следует учитывать как любовников, а вы?

Он наполовину прикрыл глаза веками.

— Не знаю. Вы имели любовников, когда были замужем?

— Нет. — Она состроила капризную мину. — Довольно буржуазно, я знаю, но это так. Я никогда не нарушала брачных обетов.

— А он?

Она отвела глаза.

— Мне не нравятся эти вопросы.

— Простите. Я не хотел сделать вам больно. — Голос Уинтера был глубоким, а тон — искренним.

— Вы и не сделали. — Она отчаянно пыталась вернуть себе уверенность. Вызывающе вздернула подбородок, открыто глядя на него.

Уголок его губ чуть-чуть дернулся.

— Значит, вы заводили любовников уже после кончины супруга?

Как она позволила завлечь себя на эту зыбкую почву? Но раз уж она здесь, то не отступит.

— Да. Естественно, я выждала приличествующее время после похорон Эдмунда.

— Естественно.

Она бы поклялась, что он не одобряет женщин, заводящих любовников, но не смогла уловить в его тоне неодобрения. Он сидел, сложив руки на коленях, и держался так непринужденно, словно они обсуждали цену на свежие устрицы.

— А сейчас у вас есть любовник?

Каково было бы обучать такого мужчину постельному искусству?

Эта откуда ни возьмись появившаяся мысль удивила ее. Он не ее круга, мужчина не того типа, которого она могла бы рассматривать в качестве потенциального любовника. Ей нравятся мужчины с опытом, с утонченным вкусом. Мужчины, у которых всегда наготове какая-нибудь забавная острота. Мужчины, которые умеют развлекать, быть может, удивлять в спальне, но при этом сдержанны, даже холодны вне ее. Мужчины, которые не воспринимают affaire d’amour[1]всерьез.

Сердце ее учащенно забилось.

— Нет. — Посмотрим, насколько далеко он готов зайти. Она соблазнительно наклонилась вперед. — Желаете занять это место?

Если она надеялась заставить его отступить, то оказалась немало разочарована. Губы его скривились, притягивая ее взгляд. Она задумчиво сдвинула брови.

— У меня много разных желаний, — отозвался он своим глубоким неторопливым голосом, — но не верю, что вы всерьез предлагаете мне это, миледи. В конце концов, я ведь уже признался в отсутствии опыта.

Любой другой мужчина выглядел бы сконфуженным, напоминая ей о своей неопытности. Мистер Мейкпис, напротив, казался вполне довольным, даже самоуверенным. Что-то подсказывало, что он бы воспринял любовную связь очень и очень серьезно. Раз сосредоточившись на цели, он телом и душой отдался бы этой связи. Доверился бы женщине, которую решил сделать своей возлюбленной.

От этой мысли по телу пробежал чувственный трепет. Быть объектом такого пылкого внимания — перспектива заманчивая, но это заставило ее задуматься.

«Осторожнее, — предостерегал разум, — не связывайся с этим мужчиной, не обдумав все как следует. Избавиться от него будет не так просто, как от светских волокит».

Изабель медленно откинулась назад, разглядывая своего ученика.

— Значит, нам надо поработать над вашими светскими навыками, не так ли? — Она улыбнулась, выплеснула свой остывший чай и налила себе еще чашку. — Попрактикуемся в застольной беседе?

Он кивнул, и если она и увидела в его глазах разочарование, то оставила без внимания. Пусть ей нравится флиртовать и подшучивать, но она, в конце концов, не лишена здравого смысла.

— Я к вашим услугам, — тягуче проговорил он.

Уинтер наблюдал, как леди Бекинхолл взяла его чашку, вылила остатки и налила ему свежего чая. Он чем-то отпугнул ее от рискованной беседы, и теперь она настроилась на разговор о погоде или о чем-то еще, не менее скучном.

Странно то, что он ощутил укол разочарования. Ему понравилось пикироваться с ней. А еще больше понравилось то, что удалось мельком увидеть под светской маской, которую она носит. Муж причинил ей нешуточную боль, и хотя он не желал пробуждать ее безрадостные воспоминания, ему не терпелось вновь увидеть то истинное лицо, которое она мельком показала. Увидеть настоящую леди Бекинхолл.

Сейчас она взглянула на него, окончательно вернувшись к роли хозяйки.

— Вы видели новую оперу в Королевском театре?

— Нет. — Он сделал глоток чаю, наблюдая за ней. — Я никогда не был в опере.

Глаза ее слегка сузились, и если он не ошибся — от раздражения.

— Тогда, быть может, какую-нибудь пьесу?

Он молча покачал головой.

— Музыкальное представление? Ярмарку?

Он просто смотрел на нее и ждал.

А она не отличается терпением, его леди Бекинхолл.

— Однако, скажу я вам! Вы, мистер Мейкпис, самый скучный из всех известных мне мужчин. Вы должны заниматься еще чем-нибудь помимо нелегкой работы в приюте.

Он почувствовал, как уголок его рта приподнялся.

— Иногда я читаю.

— Нет, не говорите. — Она повелительно вскинула маленькую ладошку. — Вы тайно поглощаете фривольные романы Даниеля Дефо.

— Признаюсь, что мне нравится «Робинзон Крузо», — сказал он. — И нахожу его памфлеты о джине и его перегонке весьма интересными, пусть и совершенно ошибочными.

Она заморгала, будто заинтересовалась помимо воли.

— Почему?

— Дефо утверждает, что перегонка джина — неотъемлемая часть благосостояния наших английских фермеров, потому что они продают свое зерно перегонщикам. Этот аргумент, может, и верен, но он не принимает во внимание то, что джин делает с бедняками Лондона.

Она покачала головой.

— Но позже Дефо написал, что употребление джина отражается на детях тех матерей, которые пьют… Почему вы улыбаетесь?

— Читаете политические памфлеты, миледи? — Он изобразил потрясение. — А остальные члены Женского комитета знают об этом?

Она покраснела, словно ее поймали за чем-то неприличным, но упрямо вздернула подбородок.