Книга Декомпрессия - Владимир Махов

– Ну, все, мужики, давайте попрощаемся. Заранее. Из-за твоей тупости подохнем, здоровяк, – вдруг сказал Маньяк.

Ухарь дернулся, но, слава богу, хватило ума спустить дело на тормозах. Течение подхватило лодку и стремительно вынесло в открытое пространство огромной – размерами сопоставимой с футбольным полем – пещеры. Стены раздвинулись, потолок взлетел в непроглядную высь, почти не доступную свету лучей. Однако здесь фонарями можно было пренебречь. Черные волны масляно колыхались у пещерных сводов, покрытых фосфоресцирующими натеками. Зеленоватой дымкой исходили не только стены над поверхностью озера, свет струился снизу, тщетно пытаясь пробить толщу темной, мерно колеблющейся воды.

Пещера Будды. В центре подземного озера возвышался каменистый остров, служивший пристанищем для диковинных существ. Пятнистые туши с многочисленными отростками по бокам повели безглазыми тупыми мордами в сторону лодки и одна за другой лениво сползли в озерную пену. Но не они послужили поводом для названия пещеры. На скалистом постаменте застыла скульптура странного божества. Человеческая фигура, покрытая коричневым налетом, стояла на четвереньках, опираясь на руки и подняв к потолку безносое лицо. С Буддой изваяние не имело ничего общего, но с легкой руки Пустышки, побывавшего тут первый раз, название закрепилось.

Врубель вел лодку, огибая остров с левой стороны, стараясь держаться подальше от стен. Фосфоресцирующий свет змеился в трещинах. По масляным волнам скользили частые блики. По-прежнему слышался шум далекого водопада. В гулкой тишине пещеры раздался всплеск от пятнистой туши, тяжело рухнувшей в воду.

Подсознательно рулевой ежесекундно ожидал опасности и поэтому тихий возглас Ухаря встретил обреченно, как начало конца.

– Змея, черт, – прошипел здоровяк. – Правее бери.

Рулевой послушно двинул румпель. По левому борту черная поверхность сморщилась, собралась волнами, перекатывающимися через нечто длинное, большое, скользящее в толще воды в опасной близости от судна. Врубель сдвинул румпель до предела, пытаясь избежать столкновения, и в тот же миг заметил, как вспенилась темная гладь по правому борту. И одновременно Клещ включил фонарь.

– Врубель! Змея справа!

Матерясь про себя, рулевой включил двигатель. Сейчас все решала скорость. Одна змея – плохо. Две – очень плохо. Луч фонаря, суетливо бегущий по поверхности, доходчиво объяснил, что дело обстоит еще хуже, чем представлялось в самом кошмарном сне. На водной глади дыбились седые барханы. Везде, насколько хватало света.

– Ходу, Врубель! – орал Ухарь, не рискуя жать на спусковой крючок. Еще оставалась надежда что змеи, увлеченные какими-нибудь брачными играми, не обратят внимания на близкую добычу.

– Без приказа не стрелять! – кричал здоровяк. «Ори теперь, ублюдок, – мелькнула у Врубеля злорадная мысль и тут же погасла под натиском другой. – Я-то чего радуюсь? Смерть одна на всех… Куда я, на хрен, денусь с подводной лодки». Он врубил полный ход, прокладывая путь сквозь пенные буруны.

– Придурки, – раздался спокойный и властный голос дайвера. – Это не змеи. Сбавь ход. Не поможет.

Врубель сбавил ход, подсознательно повинуясь приказу еще до того, как Фома неверующий, бурча под нос что-то нечленораздельное, включил фонарь на полную мощь. В круге света, ползущем за лодкой, проявились десятки и десятки лобастых, с руку толщиной змей.

– Твою мать, что это за хрень? – поразился Клещ, водя фонарем из стороны в сторону, стремясь охватить большее пространство. – Их же тысячи…

Врубель отвлекся на секунду, следя за лучом света, и пропустил начало шоу.

– Это детки, – сквозь зубы бросил Маньяк. – А теперь папашу встречайте, смертнички…

Он кивнул в сторону скального выступа, туда же потянулся и свет фонаря. Из трещины на стене выбиралось странное создание. Дайвер оказался прав и на этот раз – в свирепой твари, покрытой густой лоснящейся шерстью, ничего не осталось от зоргов – полулюдей, полузверей. На порядок крупнее, с огромным черепом, перекрещенным вздувшимися рубцами, напоминавшими сварочный шов на железе, с круглыми глазами и пастью, в которой не помещались ряды острых зубов. Монстр шумно всхрапнул, втянув воздух – ноздри, закрытые пленками, вспухли и опали.

– Справимся и с папашей, – в тон твари захрипел Ухарь и резанул автоматной очередью по скале.

Пули прошили пустоту. Опередив выстрелы, тварь легко толкнулась и почти беззвучно с высоты трех метров вошла в воду. Ухарь не мог смириться с поражением. Автоматные пули нещадно секли то место, где скрылся лобастый урод.

– Не настрелялся еще, придурок? – пренебрежительно бросил Маньяк. – Патроны береги. Вон тебя сколько работенки дожидается.

И без подсказки Врубелю стало ясно, что впереди их ждет смерть. Там, где подземное озеро вливалось в огромный пятиметровый туннель, многочисленные скалистые острова сплошь облепили мосластые гибкие твари. Две автоматные очереди прозвучали одновременно. В тот же миг, казалось, камни ожили. Часть уродов сорвалась в воду, часть затаилась, прикрывшись за валунами. Пули слепо били по камням, не причиняя вреда вертким тварям.

– Не суйся в туннель! – воспользовавшись паузой крикнул Маньяк. – Их там сотни!

Врубель и сам понял, что дайвер, хрен его дери, оказался прав еще раз: все видимое пространство туннеля, залитое фосфоресцирующими огнями, пришло в движение. Рулевой сбавил ход, судорожно прикидывая в голове варианты отхода. Они были, как не быть? Слева, недалеко от туннеля терялась во тьме боковая ветка подземной реки. Только этот ход через пару километров стремительного течения обрывался страшно и неотвратимо – водопадом, отвесно падающим вниз с более чем двадцатиметровой высоты.

Был еще ход – справа, спрятанный за островами. Но как обстоят там дела, отсюда не было видно.

Может, рискнуть?

Додумать Врубель не успел. По левому борту волна встала стеной, и этот черный вал выбросил вверх огромную черную тварь. Она еще летела, когда Врубель, отреагировав молниеносно, бросил румпель вправо. Одновременно выпустил автоматную очередь Ухарь. На сей раз удача улыбнулась ему: пули тяжело ткнулись в предплечье и грудь, заросшую шерстью. Не останавливаясь, здоровяк лупил короткими очередями. Чудовище рухнуло в воду, подняв фонтан брызг. Ухарь уже записал этот раунд на свой счет, но дальнейшие события показали, как сильно он ошибался.

Справа поднялась волна, разошлась в стороны, обнажив скалящееся в прыжке чудовище. Клещ остервенело давил на спусковой крючок, выжимая из пустого магазина щелчок за щелчком. Он потянулся за запасным рожком, когда на лодку обрушилось тело. Судно непременно черпануло бы бортом воду, если бы, словно в противовес, царапая острыми когтями пластик, за левый борт не зацепилось бы раненное чудовище. Не тратя патронов, Ухарь ударил прикладом по высунувшейся голове, вбив носовую перегородку внутрь черепа. Хлынула черная кровь, заливая почти человеческое лицо. Здоровяк все бил и бил, превращая морду твари в кровавое месиво.