Книга Срывая маски - Сандра Мэй

Ник дернул щекой, стиснул в карманах огромные кулаки и тихо ответил:

— Я понимаю. Вы запомнили тех… с автоматами?

— Запомнил. И Жофре этого описать смогу.

За нас не переживай. Бродячий цирк ко всему привычен. Пойдем в фургон. Жози, прекращай рыдать. Девочки, накройте Тото чем-нибудь и отнесите в его палатку. Клод, дуй в деревню к телефону и вызывай полицию. У тебя должно уйти на это не меньше сорока минут, понял?

В фургоне Карло достал из маленького переносного сейфа пачку денег и молча сунул их Нику. Ник кивнул, спрятал деньги и мрачно произнес:

— Мы постараемся дать вам знать из Кале.

Карло покачал головой.

— Нет, друг мой, из Кале — вряд ли. Слушай и запоминай, на повторение времени нет. Поедете до Булони, оттуда свернете на побережье.

Аманда бывала в тех местах, подскажет. В семи километрах от Кале стоит маяк Мон-Реми. Не знаю, кто там смотритель сейчас, а после войны был папаша Ги. Все контрабандисты считали его добрым духом тех мест. В любом случае, там можно раздобыть лодку.

Ник недоуменно посмотрел на Карло. Он что, считает, что они с Амандой поплывут в Англию на веслах? Нет, там, конечно, не очень далеко, но все-таки…

Карло сердито фыркнул.

— Что ты так на меня смотришь? В Кале таможня, полиция, ваши портреты и описания, а у вас на двоих одни водительские права. Вы и есть — самая настоящая контрабанда.

Через десять минут сборы были окончены.

Мамаша Жози поцеловала и перекрестила Аманду, Карло пожал руку Нику, а потом проводил их до машины, при виде которой Ник едва не расхохотался.

Смешной «жучок-фольксваген» был покрашен в ярко-алый цвет, а на дверях красовались желтые цветочки и голубые звездочки. Выглядела машинка неплохо, в ней прекрасно смотрелись бы девчонки в бикини, едущие на побережье загорать, но для двух беглецов транспортное средство было явно ярковато. Карло смущенно пожал плечами.

— Зато у нее мотор работает как часы. И если за рулем будет Амандина в темном парике…

— В чем?!

Проследив взгляд старого циркача, Ник обернулся. Перед ним стояла развеселая девчонка с ярко-вишневыми губами, блестками на веках, рыжими веснушками на носу и с двумя симпапичными каштановыми хвостиками. Честно сказать, Аманду он в ней узнал только по глазам.

— Шикарно! Эх, к такому камуфляжу бы еще настоящие права…

Мамаша Жози протянула ему пластиковую карточку. Ник с изумлением увидел, что фотографию Аманды на нее успели вклеить, а также заляпали все права какими-то фиолетовыми пятнами.

— Что это?

— Это — краска для волос. «Дымчатый топаз», я им пользуюсь. Если пролить на любую светлую поверхность, оставляет вот такой жуткий оттенок. Бутылочку я тоже положила, так что, если патруль все-таки вас настигнет, вы и их сможете обляпать.

Аманда невесело усмехнулась.

— Боюсь, это будет скорее актом отчаяния.

Дед… надо ехать.

— Да, и поскорее. Не реви, девочка. Я знаю, ты переживаешь за Тото… Он хорошо умер. Правильно.

— Нет.

— Не спорь со мной. И поезжай. Ник — удачи!

Береги мою девочку.

— Буду.

— Знаю, что будешь. И не обижай ее.

— Я?

— Ты, ты. Не таращи глаза, тебе не идет. Ну… с Богом.

Все быстро и бурно обнялись, потом Аманда прыгнула за руль, а Ник, кряхтя и согнувшись в три погибели, полез на заднее сиденье. Сиденье рядом с водителем было предусмотрительно снято, а на его месте лежал ворох тряпья. Им — по мысли великой конспираторши Мамаши Жози — должен был накрыться Ник в случае, если их остановит полиция. Ник, разумеется, не собирался этого делать, но без переднего сиденья было гораздо удобнее.

Аманда вырулила с полянки на дорогу, и вскоре смешная машинка уже неслась по шоссе.

Ник с удивлением отметил, что мотор у малышки и впрямь замечательный.

Им предстояло ехать часа три, и вскоре Ник задремал, но из забытья его вырвал голос Аманды.

— Не спи. А то мне страшно.

— Не сплю. Но и бодрым меня не назовешь.

Бессонные ночи в моем возрасте…

— Ник!

— Не буду, не буду. Аманда…

— Что?

— Я так и не сказал тебе…

— О чем?

— Ладно, потом. Сейчас это было бы глупо. В этой машине я могу поместиться, только сложившись три раза.

— Расскажи мне что-нибудь.

— О чем?

— Не о чем, а о ком. О себе. Должна же я знать человека, с которым собираюсь связать всю свою жизнь.

— Аманда, ты…

— Расскажи О Себе!

— Хорошо, хорошо. Значит, так: родился я в Англии, в городе Манчестере. Было это столько лет назад, что твои родители еще не родились, а стало быть, я гожусь тебе…

— В любовники. Ты годишься мне в любовники. Ты один. Больше никто на это не годится.

Если ты комплексуешь по поводу своего возраста, то давай продадим ожерелье, уедем на Багамы, сделаем тебе пластическую операцию и покрасим волосы в черный цвет, только это все равно ничего не изменит! Все?

— Все. Понял. С тобой так нельзя. Ты очень пылкая.

— И страстная.

— Да уж.

— Ну скажи, я страстная?

— Ты? Ты красивая.

— И все?

— Еще ты отчаянная. Теплая. Гладкая и извилистая… Стоп, а то сейчас мы договоримся. Лучше уж про меня. Итак, Манчестер. В тот год «Манчестер Юнайтед» выиграл Кубок Англии в восьмой раз, и моя матушка была на финальном матче. Собственно, там я и родился.

— После свистка?

— Нет, в перерыве. Отец потом долго не мог ей простить, что так и не посмотрел второй тайм.

— Они живы?

— Родители? Нет, давно нет. Мама работала на ткацкой фабрике, чесальщицей. Там долго не живут. Легкие портятся, А отец был шофером-дальнобойщиком. Возил грузы через всю Англию, от Плимута до Эдинбурга. Разбился.

— Ты был уже взрослый?

— Нет, совсем малыш, четыре года. Знаешь, я его толком не помню, но друзья его говорили потом, что я вылитый он.

— А я на маму похожа. Так говорит Жози. А про отца я ничего не знаю. Дядя… дед Карло сердится, когда я про него спрашиваю. Давай дальше.

— Дальше не больно интересно. После материной смерти — это я уже подростком был, двенадцать лет мне брякнуло, — взяла меня к себе тетка, сестра мамина. У нее своих было четверо, я не особенно мешал, но и помощи тоже не оказывал. Стал хулиганить, с ребятами взрослыми связался…