Книга Не возжелай мне зла - Джулия Корбин

— Возможно, его никогда не закроют, — пожимает он плечами.

Смотрит на меня так, что мелькает мысль: а быть матерью не так уж и плохо. У него такой добрый, такой снисходительный взгляд, сразу видно, он меня очень любит.

— Ну, мам, я серьезно, хватит уже беспокоиться. Подумай о своем здоровье.

— Спасибо, милый, мудрые слова, но любой тебе скажет: как только у тебя родится ребенок, со спокойной жизнью можешь распрощаться.

Дай волю Лорен, она бы из машины не вылезала.

— Фантастика! — то и дело повторяет дочь громким шепотом.

Ди-ви-ди здесь, конечно, нет, мини-бара тоже, зато сиденья из натуральной кожи, тонированные стекла, и вообще автомобиль классный, ее мамочке, да и папочке тоже, такой и не снился.

— Нас никто не видит, а мы видим всех!

Она расправляет платье на коленях. Оно из светло-малинового шифона с блестками по подолу.

— У меня никогда не было такого наряда! Эмбер тоже говорит, что такой красоты в жизни не видела. — Лорен смотрит на Робби и улыбается. — И ты, Робби, такой у меня красивый сегодня. Даже на брата совсем не похож. Не узнаю. — Он хочет стукнуть ее по голове, но она уворачивается. — Не тронь прическу!

Церемония идет в городском Зале собраний, и когда мы вылезаем из машины, приходится позировать фотографу из «Эдинбургского курьера».

— Ну надо же, мы теперь знаменитости! — пищит Лорен.

Ее энтузиазм столь заразителен, что мы все трое смотрим в объектив камеры с улыбками до ушей.

В большом танцевальном зале, метров пятьдесят в длину, с высокими, выходящими на улицу окнами, собралось не менее трех сотен гостей. Помещение покрашено в два оттенка синего, двери и балясины галереи белые с золотым карнизом. С потолка свисают три массивные люстры, зеркала с обеих сторон до бесконечности множат их отражения.

— Прямо дворец какой-то, скажи, мам?! — восклицает Лорен.

— Настоящий праздник, — отзываюсь я.

Подбегает глава нашего центра Мартин Тримбл.

— Ну, наконец-то! Приветствую всех вас! Прекрасно, прекрасно выглядите. — Он заглядывает мне в глаза. — Лив, надо поработать с гостями. Я только что видел Уильяма Нэша, он вошел в гостиную в другом конце зала. — Мартин часто дышит, явно возбужден, вокруг столько богачей, самое время обеспечить центр финансированием. — Слушай, возьми на себя Нэша, а я пойду поищу Элизабет Аптон, хорошо? Мне говорили, она спит и видит, как бы вложить деньги в какой-нибудь благотворительный фонд.

— Будет сделано, — отвечаю я.

Уильям Нэш — владелец нескольких загородных складов с пиломатериалами и, по слухам, тоже мечтает поучаствовать в каком-нибудь добром деле. Гляжу на Робби, потом на Лорен.

— Значит, так, — стараюсь я говорить как можно громче, чтобы слышно было в этом гаме, — слушайте оба. Мне надо кое с кем пообщаться. Пригласительные читали? Там написано, что тут где-то кормят и поят, в отдельных помещениях по обе стороны зала. Двигайте туда, ешьте, пейте и обязательно держитесь вместе. — Я многозначительно гляжу на Робби. — А ты ни в коем случае не оставляй свои напитки без присмотра.

— Мам, да здесь-то что со мной сделается?

— Береженого Бог бережет. — Я целую его в щеку. — И присматривай за сестренкой.

Провожаю их взглядом, Лорен скачет чуть не вприпрыжку, Робби идет неторопливо, словно прогуливается по пляжу. На глаза наворачиваются слезы. Как все-таки я их люблю!

Уильям Нэш оказывается человеком более чем сговорчивым, он охотно переходит на тему пожертвований на деятельность нашего центра, я кратенько рассказываю, чем мы занимаемся, какие отделы больше всего нуждаются в финансировании.

— Я работаю в клинике два раза в неделю, — сообщаю я ему. — Много времени у меня уходит на то, чтобы определить, к какому специалисту направить пациента. Можно было бы нанять оплачиваемых врачей на неполную рабочую неделю и обеспечить диспансерное обслуживание, ведь клиенты частенько пропадают — уходят, и все, ни слуху ни духу.

Он соглашается — это, пожалуй, правильный и эффективный способ потратить деньги. Мы говорим еще немного, потом я перехожу к другому спонсору и еще к одному, так пролетает час, и я понимаю, что самое время перекусить. Повсюду снуют официанты с шампанским, но от него уже в животе булькает. Гляжу по сторонам, вижу Робби и Лорен, они и еще парочка подростков радостно направляются к буфету. Я оказываюсь на другом конце длинного стола, выбираю пару пирожков и блинчик с копченой семгой, кладу себе на тарелку. Последний год я редко и неохотно выбираюсь на сборища, на которых остро чувствую отсутствие рядом Фила, такое ощущение, будто я за рулем машины, у которой отвалилось колесо, а без него далеко не уедешь. Но сегодня я совсем не замечаю, что Фила нет. Какой прогресс! Не могу сдержать довольную улыбку.

— О чем улыбаемся, может, поделитесь? — слышу за спиной знакомый голос.

Оглядываюсь и открываю рот. Передо мной О’Рейли.

— Простите, если напугал. — Он протягивает мне очередной бокал шампанского. — Моя бывшая жена тоже претендует на награду. Она уже пять лет работает в социальной сфере, руководит программой помощи детям в Уэстер-Хейлс.

— Фантастика!

Сжимаю кулачок и дружелюбно тычу ему в плечо, и настает его очередь уставиться на меня с раскрытым ртом.

— Простите! — говорю я и кладу в рот волован. — Это все шампанское на голодный желудок. — (Волован оказался с грибами. Вкусно.) — И нервы, — добавляю я, пытаясь справиться со слоеным тестом. — Извините, что говорю с набитым ртом. Впрочем, неважно… Фантастика, что вы с женой сохранили добрые отношения и она пригласила вас сюда.

— Думаю, тут не обошлось без дочурок… Скорее всего, они заставили пригласить.

Беру еще один волован и на этот раз стараюсь жевать как-нибудь поизящнее. Алкоголь будит во мне буйную фантазию, и я стараюсь представить себе жену О’Рейли. Палитра самая широкая, от маленькой и гибкой красавицы с загадочной улыбкой до высокой и статной спортсменки, любительницы сальных анекдотов.

— Кажется, второго доктора по фамилии Сомерс здесь нет? — спрашивает О’Рейли, обозревая выставленные на фуршетном столе яства.

— Ему пришлось бы тащить с собой новую подружку. — Глаза мои сами собой закатываются в чрезвычайном неодобрении. — Всюду за ним таскается, куда он, туда и она.

— Ну, точно как моя со своей новой подружкой.

Раскрываю рот и наклоняюсь поближе: правильно ли я расслышала, тем более рядом кто-то громко смеется, заглушая конец фразы?

— С подружкой?

— Ну да.

— А-а… — делаю я печальное лицо. — Что ж, уверена, вы ничуть не виноваты…

— Увы, в наши дни это становится нормой. — Он кладет в рот устрицу. — Бабе за сорок, а она вдруг решила заделаться лесбиянкой.