Книга Остров Свиней - Мо Хайдер

— Ну все? — сказал я. — Теперь знаешь, как пахнет мужчина?

Мечтательно улыбаясь, она отступила назад, глаза ее все еще были закрыты.

— Да, знаю. — Она открыла глаза. — Джо!

— Что?

— Мне не терпится оказаться на материке. Думаю, мне там понравится.

Остановившись у коттеджа Блейка и не заметив никаких признаков появления поисковой группы, я поднял свой рюкзак, куда запихнул фотокамеру и бутылку с водой. Кусачки все еще лежали на дне рюкзака, но в ворота можно было пройти и без них — у Соверен был ключ, который она украла несколько месяцев назад. Настроение у нее было хорошим, вполне жизнерадостным, и поход оказался гораздо более приятным, чем в прошлый раз. Несмотря на туман, путь к ущелью был несложным. Вскоре мы миновали первую горгулью.

— Это мамина идея, — с презрением сказала Соверен, обходя горгулью, словно та могла ее укусить. — Вот смотришь на моих родителей, и кажется, будто они вполне нормальные, но поверьте — у них есть причуды, очень и очень странные. Прошу прощения, но маму невозможно воспринимать всерьез. Я имею в виду всю эту чепуху с дьяволом и горными выработками.

— Есть вещи, которые она не может понять, — сказал я, неизвестно почему понизив голос. Мне не хотелось обсуждать все это на пути во владения Малачи. — Девяносто процентов моей работы заключается в том, чтобы думать о таких вещах, которых люди не могут объяснить.

— Скорее, ей просто нравится разыгрывать мелодраму.

Как только мы вышли на уступ, мелкий дождь внезапно прекратился. Небо над ущельем было сухим и безоблачным. Земля внизу казалась высохшей от жары, свет был таким ярким, что хотелось прищуриться. Но Соверен совершенно не интересовал вид на колышущийся в раскаленном воздухе противоположный склон. Приняв вправо, она быстро пошла по уступу, тяжело дыша и размахивая на ходу руками.

— Вот почему я нанесла пентаграмму на ту свинью. Никогда бы не подумала, что кто-то на это купится.

Я резко остановился.

— Что?

Она повернулась ко мне.

— Не смотрите на меня так — я знаю, что из-за меня все стало намного хуже, но мне страшно хотелось ее зацепить.

— А свинья?

— Свинья настоящая. — Пожав плечами, она повернулась и вновь двинулась вверх по склону. — Все произошло на самом деле. Свинью я нашла в ловушке. Насчет камеры тоже правда — Малачи ее действительно сорвал.

— Так он из-за этого подал на деревню в суд?

— Дело не только во мне. Сюда многие приходили и ему надоедали. Но я думаю, что ловушка стала последней каплей. Вы только подумайте — я могла поймать его с этим фальшивым хвостом!

Пройдя почти с километр, мы достигли обрывающегося вниз со склона русла пересохшего ручья.

— Блейк обманывал, когда говорил, что здесь нельзя спуститься, — сказала Соверен. — Он просто не хотел, чтобы вы прошли туда и вас бы засняли на видеокамеру.

Мы не то спустились, не то съехали по руслу, увлекая за собой целый поток мелких камешков. Внизу чувствовался простор — земля уходила куда-то в бесконечность, всюду громоздились бочки с отходами, с желтых этикеток скалились черепа со скрещенными костями. Почва под ногами пружинила, собираясь поглотить нас в любую минуту; немногочисленные деревья были мертвыми и высохшими, точно пугала вздымая к небу свои голые ветви, к которым цеплялись один-два коричневых листочка.

Время от времени Соверен останавливалась и смотрела на установленные на дальнем склоне видеокамеры, прикрывая глаза от слепящего света.

— Клянусь вам, Джо, если камера нас засечет, Блейк нас убьет. — Девушка часто меняла направление и даже возвращалась назад. Было так жарко, что мне приходилось время от времени вытирать лицо краешком футболки. Но через два часа мы все же проскользнули в мертвой зоне видеокамер и стали взбираться по противоположному склону.

Наверху между деревьями виднелась изгородь, а свиные головы на фоне густой листвы напоминали какие-то странные светильники. Склон здесь был не таким крутым, как в центральной части, и вскоре потрескавшаяся желтая почва стала уступать место серым камням с кое-какими растениями: сначала это были пятна вереска и подорожника, затем пошла жесткая трава и кое-где полевые цветы. Совершенно неожиданно мы вдруг оказались перед изгородью — до нее было метра три, а в высоту она достигала четырех с половиной метров. Сверху на нас смотрела свиная голова, окруженная целой стаей мух. Глаза были выедены личинками, но зубы все еще оставались на месте — большие, похожие на полированную кость. Вонь, которая вчера распространялась по острову, сейчас стала просто невыносимой. Откашлявшись, я провел языком по губам. Значит, Малачи, здесь ты и проводишь свои скромные ритуалы, старый безумный козел?

— Гм! — произнесла Соверен, глядя за изгородь, где среди деревьев вились стаи мошек. Набежавший с моря легкий ветерок пошевелил ветки. — Вряд ли он поставил камеры внутри изгороди. — Присев на корточки, она прищурилась и посмотрела на верхушки деревьев. — Привет, Малачи, старый тупица! Приходи, покажи нам свой фальшивый хвост!

За изгородью подлесок был таким густым, что видимость составляла не больше метра. Все вокруг было странно неподвижным, только где-то в глубине слышалось низкое гудение насекомых, наводя на мысль о стоячей воде.

— Я никогда не подходила так близко, — сказала Соверен, — с тех пор как он поставил эту изгородь. Может, он уже умер и разлагается где-то в ветвях. — Она внезапно замолкла. — Джо!

Я не ответил. Выпрямившись, я пристально смотрел на то, что находилось у нее за спиной.

— Что там такое?

Я приложил палец к губам и медленно, осторожно повернул голову: может, показалось? За толстой сеткой на земле лежало что-то чуть более светлое, по размерам и форме напоминавшее большую змею, а по цвету — человеческую кожу. Казалось, это что-то вырастало из затененного участка, находившегося рядом с большим пнем. На всем теле волосы у меня встали дыбом.

— Джо! — прошептала Соверен. — Он что, сзади меня?

— Угу, — прошептал я.

— Он за нами наблюдает. — Голос ее был едва слышен. — Правда? — Медленно повернувшись, она уставилась в лес, туда, где деревья стояли неподвижно и в тени слышалось жужжание насекомых, где на земле лежал странный комок плоти. — Ой! — выдохнула она. — Ой!

Я молча вытащил из рюкзака фотокамеру и присел на корточки рядом с Соверен, поспешно сняв крышку с объектива. Возможно, живая плоть сообщает о своем присутствии по каким-то неизвестным нам каналам. Я был на сто процентов уверен, готов был держать пари, что мы смотрим на нечто живое. Я поднял фотоаппарат, и тут хвост змеи слегка дернулся — как у кошки. Потом он дернулся еще раз, и Соверен вскочила на ноги, тяжело дыша.

— Черт! Черт! Черт! — прошипела она. — Вы это видели?

Ее голос вспугнул таинственное существо. Хвост снова дернулся, затем скользнул между деревьев и с шорохом исчез, оставив за собой лишь пятна света и тени.