Книга Когда-то, давным-давно... - Алан Александр Милн

Снизу послышался звук шагов и мужской голос. Принцесса и графиня, обе волнуясь, но по совершенно разным причинам, изобразили приличествующую случаю приветственную улыбку. Виггз и Воггз застыли в позах, исполненных благовоспитанности, по краям стола. Придворный художник с радостью запечатлел бы подобную сцену.

— Его королевское высочество наследный принц Арабии Удо! — торжественно объявила придворная дама.

«Даже немного страшно, — сказала Бельвейн про себя. — А вдруг кольцо подвело?»

Удо вбежал легкой рысью.

«Не подвело», — с удовлетворением отметила Бельвейн.

Принцесса Гиацинта вскрикнула и отшатнулась. Виггз, хорошо знакомая с подобными маленькими происшествиями из книг, с которых она вытирала пыль, и Воггз, питавшая природную любовь к животным, не дрогнули.

Присутствие графини оказалось более чем кстати.

— Позвольте мне, — церемонно произнесла она, выступая вперед на один шаг, — представить вашему королевскому высочеству его королевское высочество наследного принца Арабии Удо!

— Принца Удо? — повторила Гиацинта, все еще не желая верить своим глазам.

— Боюсь, что это именно так, — мрачно произнес Удо.

В последние дни он много раз представлял себе эту встречу и теперь пришел к выводу, что недооценивал трудности.

Гиацинта вспомнила, что она принцесса и женщина.

— Я счастлива приветствовать ваше королевское высочество в Евралии. Не хотите ли присесть… ээ… прилечь… (Что вообще делают кролики? Или кто?)

Удо предпочел сесть на задние лапы.

— Благодарю вас. Вы не представляете себе, как трудно говорить с тем, кто выше тебя, стоя на четырех ногах. Так устает шея…

Наступило неловкое молчание. Никто не знал, что сказать.

Кроме Бельвейн.

Она обратилась к Удо со своей самой очаровательной улыбкой и самым любезным тоном задала вопрос:

— Понравилось ли вам путешествие?

— Нет, — пробурчал Удо.

— Да скажите же, что с вами случилось? — вскричала, не выдержав. Гиацинта. — Встретился злой волшебник? Ой, простите меня, пожалуйста.

Когда не очень хорошо себя чувствуешь, некоторые вопросы не могут не вызывать раздражения.

— Разве вы не видите, что со мной случилось? — отвечал Удо довольно резко. — А вот как это случилось, я не знаю. На второй день пути из Арабии…

— Простите, ваше высочество, это не ваш хвост в солонке? — сказала Виггз. Она вынула хвост, встряхнула его и подала принцу.

— Спасибо, спасибо. На второй день пути в Евралию я проснулся после дневного сна вот в таком виде. Попробуйте представить себе мои чувства. Первое, что мне пришло в голову, — это вернуться домой и скрыться от людских глаз. Но, принцесса, я решил, что я вам нужен!

Конечно, Гиацинта была тронута до глубины души, когда Удо произнес последнюю фразу, мило прижав ушки и расправляя лапами усы, но все же она успела мельком подумать: а что ей теперь с ним, собственно говоря, делать?

— И что же вы ощущаете? — мягко вставила Бельвейн, зная, что мужчины всегда рады случаю поговорить о себе.

Удо ответил не сразу, потому что ему попался на глаза накрытый стол, и он уставился на него со смешанным чувством надежды, отвращения и покорности судьбе.

— Что я очень, очень голоден, — наконец произнес он с видом человека, уверенного в своих словах.

Принцесса, мысли которой, казалось, блуждали где-то далеко, внезапно пробудилась.

— Ах, простите, я веду себя неприлично, — сказала она с улыбкой, за которую самый бессердечный из людей простил бы ей все, что угодно. — Прошу за стол. Позвольте мне представить вашему высочеству графиню Бельвейн.

— Подать ему руку или погладить по голове? — пробормотала блюстительница придворного этикета, в первый раз в жизни растерявшись.

Удо приложил лапу к сердцу и отвесил учтивый поклон.

— Я очарован, — галантно произнес он, а любая галантность, исходящая от помеси льва, кролика и барашка, не может не произвести самого приятного впечатления.

Они расселись по местам.

— Немного шербета, ваше высочество? — предложила Гиацинта, наполнявшая кубки.

Удо собирался было сказать «да», но заколебался.

— Не уверен, что могу себе это позволить.

— Шербет очень вкусный, — заметила Виггз, чтобы разрешить его сомнения.

— Не сомневаюсь, милая. Весь вопрос в том, люблю ли я шербет?

— Разве можно не знать, любишь шербет или нет?

— Оставь в покое его высочество, Виггз, — вмешалась Гиацинта и предложила принцу сэндвич с олениной.

— Весь вопрос в том, люблю ли я сэндвичи с олениной?

— Я люблю, — объявила Воггз всем, кого это могло интересовать.

— Видите ли, — объяснил Удо, — на самом деле я не знаю, что я люблю.

Все удивились, особенно Воггз. Бельвейн слишком наслаждалась происходящим, чтобы разговаривать, и принцесса попросила Удо пояснить, что он имеет в виду, чем его очень обрадовала. Это был как раз тот предмет, который он давно уже стремился обсудить.

— Ну, хорошо, — начал он, сев поудобнее, так что Виггз на этот раз пришлось извлекать его хвост из горчицы. — Кто я?

Никто не отважился высказать свое мнение.

— Заяц ли я? Если да, то передайте мне желе из красной смородины или что там еще едят зайцы.

Хозяйка встревоженным взглядом блуждала по столу в поисках подходящего угощения.

— Может, я лев? — продолжал Удо, развивая тему. — Тогда передайте мне Виггз.

— О, пожалуйста, не надо быть львом, — попросила Виггз, ласково потрепав его по загривку.

— Но разве у вас нет внутреннего чувства, которое подсказывает вам…

— У меня есть внутреннее чувство пустоты. Я жажду чего-то, только не знаю, чего именно.

— Надеюсь, это не сардины, — шепнула Виггз Воггз.

— Но чем вы питались по дороге? — спросила Гиацинта.

— О, в основном травой и тому подобными вещами. Мне казалось, что трава не причинит вреда.

— И что же? Она не причинила вреда? — участливо осведомилась графиня.

Удо отвечал мрачным молчанием.

— Я знаю, что это глупо с моей стороны, — сказала Гиацинта, — но я все-таки не понимаю. Казалось бы, что, если вы… ээ…

— Вот именно, — сказал Удо.

— …то вы должны инстинктивно чувствовать, что… ээ…

— Совершенно верно, — сказал Удо. — …едят.