Книга Запутанная игра - Ева Эшвуд

затем он просто качает головой и снова закрывает его. А после оттаскивает меня от двери и выскальзывает из подсобки, исчезая в толпе.

8

Уиллоу

Когда дверь за Рэнсомом с тихим щелчком закрывается, я обхватываю себя руками, делаю несколько глубоких вдохов и пытаюсь справиться с эмоциями.

Сердце все еще колотится слишком быстро, а по коже пробегает холод и жар одновременно. Я по-прежнему чувствую прикосновение пальцев Рэнсома и то, как он прижал меня к двери, и это чересчур сильно напоминает мне сон, который я видела прошлой ночью.

Мне не нравится, как отреагировало на него мое тело.

Не нравится, как сердце ускорило свой бег, или как покалывает кожу, будто я прикасаюсь к разрядившейся батарейке. Я словно теряю равновесие, теряю контроль. Со вчерашнего вечера чувствую себя не в своей тарелке, и очень надеялась, что простое выполнение своей работы и возвращение к какому-то подобию нормальной жизни помогут мне, но теперь и это у меня отнимают.

Я провожу рукой по лицу, затем выпрямляюсь и, наконец, выхожу из туалета. Стучу в дверь кабинета Карла.

– Что? – рявкает он, как обычно, раздраженно.

Приоткрываю дверь и просовываю голову внутрь.

– У тебя найдется минутка?

Он отрывает взгляд от экрана компьютера и смотрит на меня, качая головой.

– Господи, Уиллоу, если бы я так сильно хотел тебя увидеть, то позволил бы тебе танцевать на гребаной сцене, как ты просила. Какого черта тебе нужно теперь?

Сначала хочу напомнить ему, что вообще-то это он тогда затащил меня в кабинет, но воздерживаюсь, решив вместо этого перейти к делу.

– Эм, я… я увольняюсь. Это мой последний рабочий день.

Он на секунду поджимает губы, а затем пожимает плечами.

– Ну ладно.

– Просто мне нужно больше денег, чтобы оплатить обучение, поэтому я должна найти другую работу.

Карл усмехается, закатывая глаза.

– Все они так говорят, милая. И обычно приползают обратно. Но удачи тебе.

Вот и все, могу быть свободна, судя по всему. Желудок скручивается в узел. Я закрываю дверь кабинета и направляюсь в туалет. Снимаю униформу и оставляю ее сложенной в служебной комнате, так как она мне больше не понадобится.

Черт, как же я это все ненавижу.

Конечно, работенка была не из лучших – и Карл чаще всего вел себя как свинья, – но она позволяла оплачивать счета. В общем-то эта работа была единственным моим доходом. Без нее я понятия не имею, что буду делать.

Я выхожу из «Сапфира» раньше, чем когда-либо прежде, и каждый шаг, который делаю к автобусной остановке, кажется мне тяжелым и ужасным, словно я пробираюсь сквозь патоку или зыбучие пески, которые тянут меня вниз.

Такое чувство, что моя жизнь рушится. И я ничего не могу сделать, чтобы остановить это.

* * *

В следующие пару дней я стала очень нервной. Каждый раз, выходя из квартиры, я ловлю себя на том, что оглядываюсь через плечо, почти ожидая увидеть Рэнсома или кого-то из двух других парней, следующих за мной.

Если в автобусе по дороге домой кто-то подходит ко мне слишком близко, то я чуть из кожи не выпрыгиваю. Но это всего лишь маленькая старушка с пакетом, до отказа набитом продуктами, и я с облегчением выдыхаю, вынимая руку из сумки. С тех пор как Рэнсом появился в клубе, я стала носить с собой маленький складной нож. Просто мелочь, но она помогает мне чувствовать себя в большей безопасности, хотя я и знаю, что если бы дело дошло до драки, я, вероятно, была бы мертва еще до того, как успела бы вытащить оружие.

Я начинаю искать новую работу, но мне все время отказывают. Никто не заинтересован в том, чтобы нанять меня, и я знаю, что это из-за неважного резюме. Несмотря на то, что я с детства много работала, все эти халтурки были связаны с чем-то темным. Меня в них втягивала моя мать. Такое не укажешь в резюме, когда устраиваешься в ресторан морской кухни.

На третий день после ухода из клуба я направляюсь в кампус, чувствуя себя крайне дерьмово. Срок, в течение которого я должна доплатить оставшуюся сумму за обучение, быстро истекает. На каждом занятии я только и делаю, что думаю об этом, едва оставаясь сосредоточенной на конспекте.

После в этот же день мне приходится пойти на встречу, которую назначила для работы над нашим групповым проектом Эйприл. Я иду через весь кампус пешком, и поэтому опаздываю на несколько минут. Когда захожу в забронированный для нас кабинет, она тут же оказывается рядом со мной.

– Где ты пропадала? – требовательно спрашивает она, уперев руки в бока и перекидывая свои рыжие волосы через плечо. – Мы договаривались на полчетвертого. Точно. Ты знаешь, который сейчас час?

Обычно я стараюсь не обращать внимания на чушь Эйприл или, по крайней мере, дистанцироваться от нее, но на этот раз я поддаюсь гневу, который клокочет у меня в груди. Она терпеть меня не могла с той самой минуты, как я появилась в кампусе, с тех пор как увидела меня в рваных джинсах и поношенной футболке с длинными рукавами и решила, будто я, очевидно, не того уровня, что она и ее друзья.

– Смирись, Эйприл, – огрызаюсь я. – Я пришла, разве нет? Да, опоздала на десять минут, но это, чтоб тебя, вовсе не конец света.

Ее брови взлетают вверх, челюсть слегка отвисает. Затем она смеется, и на ее лице появляется самодовольная ухмылка.

– Да плевать, – растягивает она слова. – В любом случае, это не важно. В конце концов, ты ведь здесь ненадолго, верно? Если бы я знала, что меня выгонят из колледжа за то, что я нищебродка, то, наверное, тоже перестала бы париться.

Когда я оглядываюсь на одногруппников, которые с интересом наблюдают за нашей перепалкой, щеки вспыхивают, а желудок скручивается в трубочку.

Проклятье.

Кто-то из свиты Эйприл, наверное, торчал в офисе администратора в тот же день, что и я, и подслушал дискуссию о моей неуплате. Или, может, это был кто-то, кто пытался подлизаться к ней, разболтав все сплетни, какие только мог, чтобы попытаться пролезть в ее компанию. В любом случае, она знает, насколько я близка к отчислению из Университета Уэйна, и это знание вызывает во мне в равной степени и смущение, и отчаяние.

Потому что она права.

Если не произойдет какое-нибудь чудо, велика вероятность, что меня не будет здесь уже на следующей неделе.

Я отворачиваюсь от Эйприл и сажусь за длинный стол