Книга Страсти по опере - Любовь Юрьевна Казарновская

Плачу, пав, ломая руки,

Сердце в прах роняет стуки, —

Дай мне помощь в смертной муке.

В слёзный день Господня гнева,

как восстанут грешных севы

К Твоему припасть подножью, —

Будь к ним милостивым, Боже!

Мир им, Боже любящий,

Даруй в жизни будущей!

Реквием

Поэтическое переложение Аполлона Майкова

№ 1

Вечного покоя подай Ты им, Господи!

Да тихий светит свет им с миром!

В Сионе славим песнью мы Тебя!

Твоею славою светится Ерусалим!

Услыши, Господь, молитву нашу!

В Тебе наше утверждение!

Вечного покоя подай Ты им, Господи!

Да тихий свет светит им с миром!

Господи, Податель благ!

Боже, Податель благ!

Господи, праведный!

Господи, Податель благ!

№ 2

День возмездья! Он настанет!

И нежданный, как нагрянет,

Каждый в страхе с ложа вспрянет!

Все народы, все языки,

Все познают день великий

В трубном гласе зов Владыки!

№ 3

Глас Владыки! Над морями,

Глас Владыки! над морями, над землями,

Над гробами пронесётся он громами.

И нежданно, средь живущих,

Поколенья в гробе сущих,

Встанут в ряд на Суд идущих.

И сё книга Им раскрыта

И ничто же в ней не скрыто,

Что нам кара, что защита.

Все к престолу станут купно,

Где сидит Он недоступный,

Судия нам неподкупный.

И тебя он спросит тоже,

Что ты скажешь? Боже! Боже!

Кто мне в помощь будет, кто же?

№ 4

Царь Небесный! повергаюсь

Пред Тобою! изливаюсь

Весь в слезах!

№ 5

Ты Спаситель, Царь Небесный,

Ты великой мукой крестной

Искупивший нас чудесно!

Всех призвал Ты к жизни вечной

Нас любовью бесконечной,

Внемли, внемли вопль сердечный!

Нам Тобою путь указан,

Ты биен был, Ты был связан

И поруган, и истязан.

За врага же, что ярился,

Как безумный, и глумился

Над Тобою, Ты молился.

Всех простил, бо пребывают

Во слепотстве и не знают,

Что творят, что совершают.

Ты нам подал упованье,

Что омоет покаянье

С сердца пятна злодеянья.

Милосердый, повергаюсь,

Пред Тобою, изливаюсь

Весь в слезах, о каюсь, каюсь.

№ 6

Ах, из сонма осуждённых,

Вечной смерти обречённых,

Даруй встать мне в сонм спасённых!

Даруй встать мне пред Тобою,

Милосердым Судиею,

Чисту сердцем и душою.

№ 7

В оной скорби, о Владыко,

В предстоящий день великий,

Человеку и вселенной

Будь заступник неизменный,

Сыне Божий, будь нам щит святой!

Спящим в гробе дай покой!

№ 8

Господи Сыне Божий!

Податель благ, податель благ!

Изведи души всех верных рабов Твоих

И всех усопших из муки,

Из вечной муки и из конечной смерти.

Изведи Ты их из челюсти львиной,

Из погибельной муки адовой,

Из мрака преисподней.

Да возведёт ангел под крылом

Повеленьем Твоим их в царство света!

Бо Аврааму Ты утешенье издревле преподал!

№ 9

С жертвой и с хвалами к Тебе, Господи! днесь прибегаем;

И молимся за души рабов Твоих,

Молим, память Ты сотвори им вечную.

Даруй им, Господи, из смерти вступити в жизнь века.

Бо Аврааму Ты утешенье издревле преподал.

№ 10

Свят! свят Господь Бог Саваоф!

Небеса проповедуют славу Господню.

Осанна в вышних!

№ 11

Слава, слава грядущу во имя Господнее!

Осанна в вышних!

№ 12

Агнец Божий приявший все грехи мира,

Даруй Ты им вечный мир и блаженство!

Тихий свет да светит им вечно, Господи!

Да светит купно со святыми, ибо благ сей…

Ива, выросшая на вершине

Пословица гласит, что если вы взошли на вершину горы, то вряд ли сможете подняться выше. Джузеппе Верди был человеком, по отношению к себе поистине беспощадным, но даже он после поистине вселенского успеха «Аиды» писал одному из своих самых близких друзей: «Не хочу перед тобой прикидываться скромником и скажу прямо: конечно, эта опера принадлежит к числу моих наименее плохих».

Артур Тосканини

Если бы Верди по каким-то причинам после «Аиды» закончил свою карьеру оперного композитора, всё было бы последовательно и логично. Из низин, через несколько перевалов — к вершине. Но Верди сумел подняться ещё выше — не зря после «Аиды» он молчал целых шестнадцать лет, с 1871 по 1887-й! Молчал демонстративно, напоказ, вызывая стоны и сетования всех своих ближних: как, этот сильный и находящийся в расцвете жизненных и творческих сил мужчина не хочет больше написать ни единой ноты?

Но молчал Верди не ради пресловутого итальянского dolce far niente, сладостного ничегонеделания. За эти годы сложился новый музыкантский и человеческий облик великого маэстро — вспомните знаменитый отзыв о встрече с Верди его многолетнего присяжного ругателя Эдуарда Ганслика[19]. А главное — была проложена тропинка, которая привела к «Отелло» и «Фальстафу».

Конечно, Верди и не думал идти, образно говоря, на поклон к Вагнеру — разговорами такого рода его бесконечно допекали. И возможно, однажды он решил, что мы тоже не лыком шиты и можем написать такую оперу, которая будет звучать совершенно по-новому. Другими будут способы записи музыкального текста, сама форма существования жанра — совсем не похожей на ту, что была свойственна Верди в прежние его годы. Подобные решения, конечно, просто и быстро не даются…

«Прощай, о память святая…»

Но в итоге Верди решительно отказался от всевозможных колоратурных штучек-финтифлюшек, от давно привычной всем схемы построения арии, состоящей из медленной части и кабалетты с неким сквозным драматическим действием между ними. И прощание Отелло со славой, Ora e per sempre addio, sante memorie