Книга Американец. Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот как? — с показным равнодушием отозвался Свирский.
— Дмитрий Михайлович, отец нашего Алексея, выставил господину Воронцову условие — или заработать миллион, или получить дворянство. Юрий Анатольевич ухитрился выполнить оба. Буквально сегодня ему пожаловали венгерское дворянство.
Тут этот поляк неизвестно чему довольно улыбнулся. Почему поляк? А кто еще, идеально говоря по-русски, станет называться Стани́славом, с ударением на втором слоге, а не на третьем?
И тут меня как током ударило. Юрий сказал, что этот Свирский — известный забияка и дуэлянт. А сам Станислав обмолвился, что уже неделю ждет меня в Вене. Но откуда ему знать, когда мы будем Вене? Нет, что когда-нибудь я сюда приеду, догадаться несложно. Многие российские газеты предполагали, что Франц Иосиф планирует пожаловать дворянство. Так что приехать я должен был. Но вот когда? Знать об этом мог только тот, кто поинтересовался бы специально.
Уж не то ли это «решение проблемы», которое обещали Лисичянским? Как раз полтора месяца прошло. А тут завзятый дуэлянт приехал. Русские дуэли в нынешней Европе называли узаконенным убийством. Тем более, что с 1894 года дуэли в России снова разрешили. А правила были суровы, и «дуэль до смерти одного из дуэлянтов» не запрещалась'. Впрочем, дуэль «до решительного результата» была немногим лучше. Она длилась, пока один из дуэлянтов не будет убит или не потеряет сознания. И ведь почти половина российских дуэлей велась именно так!
А почему он так довольно улыбнулся, когда услышал, что я нынче дворянин? И этому есть объяснение! Я был немного в курсе нынешнего дуэльного кодекса. Оружие выбирал тот, кого вызывали. А выбор оружия дает немалые преимущества. Но вот беда для бретёров: не дворянин не мог вызвать дворянина.
Зато теперь у него все в порядке. Ему осталось только оскорбить меня прилюдно. И я либо вызову его на дуэль и буду убит (ещё бы, оружие-то он выбирает, и выберет наиболее удобное ему), либо лишусь чести, а значит, и невесты. Да и в России бизнес мне уже не вести. Хм, изящный ход! И я снова ощутил бешенство против этих людей, не желающих никаких перемен и готовых ради этого на что угодно. Ну, уж нет, господа, подавитесь вы Юрием Воронцовым! Не на того пасть разинули!!!
И пришло понимание: надо поломать этому польскому поручику его игру. Изменить ситуацию, сделать так, чтобы это он не мог не вызвать меня! А там уж я со своими револьверами сделаю из него решето!
— Ну, еще бы! — скривил тем временем рот Свирский. — От родства с таким древним родом кто же откажется? Для этого можно и на невесту не слишком смотреть…
— Стани́слав! — предостерегающе вскричал Семецкий. — Ты слишком далеко заходишь!
— Разумеется, вам ли не знать, господин поручик! — Перебил я Юрия. — Ведь в вашей Польше каждый второй числит себя не просто шляхтичем, а князем и потомком Ягеллонов, не меньше. Небось, и вы о себе такое рассказываете?
При этих словах Свирский просто побледнел от бешенства и процедил:
— Вы оскорбили меня! Я вызываю вас! Дуэль! «До решительного результата»! Как можно быстрее!
И повернувшись, спросил у Семецкого:
— Юрий, вы, как сослуживец, не откажетесь стать моим секундантом? Согласны? Благодарю вас! Тогда узнайте, пожалуйста, кто будет секундантом моего противника, и обговорите условия. На этом разрешите откланяться! Дуэльный кодекс запрещает мне общаться с противником до дуэли! Честь имею, господа!
Повернулся и решительным шагом направился к выходу.
Семецкий же, повернувшись ко мне, спросил:
— Тёзка, какая муха вас укусила? Вы просто не знаете, кого оскорбили! Это же верная смерть!
***
После случившегося Семецкий предложил забрать Наталью и Алексея и, не дожидаясь окончания концерта, ехать в отель. А там уж втроем, в мужском кругу обсудить ситуацию. Но я воспротивился. Натали была так счастлива этому «вечеру музыки» и небольшому отдыху, зачем же ей портить удовольствие? Успеем ещё!
Честно говоря, ожидал, что после этого у Семецкого появится какое-то уважение во взгляде к проявленной мной выдержке (самого-то внутри колотило, будь здоров!), но он просто кивнул с видом, «да, так и надо!».
Потом был небольшой ужин на четверых. Софочка и другие сопровождающие, которыми мы незаметно обросли, на концерте не были и ужинали отдельно. Ничего не поделаешь, сословное общество!
И лишь около одиннадцати вечера, отправив Натали в номер, мы собрались у меня в номере «мужским составом».
Для начала я объяснил им свои соображения насчет поведения Свирского. Немного подумав, они согласились со мной, что да, похоже, их однополчанин Свирский имел на меня «заказ». И, в принципе, одобрили решение добиться, чтобы он вызывал меня. «Иначе он на саблях из тебя колбасу сделал бы!»
Разумеется, я, как вызванная сторона, выбрал привычные револьверы Нагана образца 1895 года двойного действия. Чем, кстати, несколько удивил наших секундантов. «Наших» потому, что Семецкий уже согласился быть секундантом поляка, а Алексей Ухтомский без колебаний согласился быть моим.
По времени тоже сошлись — немедленно по приезде в Варшаву, то есть 16 декабря по григорианскому стилю, во вторник, с утра, в предместьях Варшавы. Ну а по принятому на Руси Юлианскому календарю это будет 4 декабря. Конкретные же время и место следовало выбрать секундантам чуть позже, по прибытии в Варшаву.
На последовавшем затем обсуждении условий дуэли мы сошлись на «американке». Это была весьма популярная на рубеже веков в России, и особенно среди офицеров, служащих в Туркестане, дуэль с минимально ограниченными правилами. Начиналась она, как правило, на расстоянии 30 шагов. Оружие — револьвер, причем в последние годы чаще всего именно наганы. Перед началом дуэлирующие просто стояли лицом друг к другу, с револьверами в руке, но ствол при этом должен был быть опущен в землю. Кстати, я уточнил, курок взводить правилами не возбранялось. А затем по команде «сходитесь» дуэлянты могли начать приближаться друг к другу или немедленно открыть стрельбу.
А вот кувыркаться или
