Книга Американец. Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

А началось все с того самого знаменитого «турне магического куба», когда Американец посетил кучу стран, заключая контракты. Надо бы тетрадку взять с собой и почитать за обедом. Интересно же, как предок об этой истории расскажет?

Санкт-Петербург, 15 ноября(27 ноября) 1898 года, воскресенье

— Проходи, Стани́слав, присаживайся! Дело у меня к тебе не очень срочное, поэтому давай-ка сначала кофе попьем.

— С удовольствием! Ваш Роберт удивительно хорошо варит кофе, что даже несколько странно для британца.

Минут через пять Ян Карлович все же счел возможным перейти к делу.

— Ты помнишь ту смешную просьбу, с которой к нам обратился Аристарх Лисичянский?

— К нам, дядя? Мне казалось, что о помощи он просил только вас. А уже вы попросили мне найти способ вызвать этого Воронцова на дуэль и надолго уложить в больничную койку. А ещё лучше, как я понимаю, оставить его инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Но, как я помню, вы говорили, что дело не срочное, нужно подождать, пока Воронцову дадут дворянство. И это весьма кстати!

— Поясни, пожалуйста!

— Сами знаете, дуэльный кодекс запрещает нижестоящим вызывать вышестоящих. Так что, пока у него нет дворянства, единственным вариантом будет только, если его вызову на дуэль я сам. Но тогда выбор оружия останется за ним. А мало ли что он придумает. Помните тот курьезный случай, когда пришлось драться на канделябрах[2]? Нет уж, мне гораздо удобнее оскорбить его прилюдно. Дождавшись, когда он получит дворянство. И тогда выбор оружия останется за мной. Сами знаете, на саблях или с револьвером со мной мало кто сравнится!

— Тогда лучше выбирай сабли. В нашем досье на этого Воронцова значится, что он очень неплохой стрелок. Зачем нам рисковать?

Хозяин дома сделал небольшую паузу и продолжил:

— В общем, так! Ты просишь продления отпуска и едешь в Вену. Недели через две туда должны добраться и Ухтомские с Воронцовым. Дадут ему дворянство — будешь действовать по своему плану. А не дадут — вызывай его сам! И требуй дуэли как можно быстрее. Понятно?

— Разумеется. Так и сделаю. Но что случилось? Почему спешка?

Тут Бергман слегка ухмыльнулся уголком рта.

— В двух словах и не объяснить. Видишь ли, наш Сандро, он же Великий князь Александр Михайлович Романов вчера прислал русскому царю, своему племяннику, меморандум с обоснованием целесообразности строительства канала от Балтики до Белого моря. И параллельно — железной дороги. А копию меморандума направил министру финансов Витте. С припиской, что всячески поддерживает данную затею, как полезную для развития северных портов Империи.

— Вы правы, я не понимаю. А нам-то что до этого? Это вашему приятелю Аристарху Лисичянскому волноваться надо. И его приятелям по «Клубу любителей старины». Они без барышей и влияния останутся. А нам-то что? Когда бы я Воронцова ни отделал, все равно ему будет потом не до строительства. Отчего спешка?

Яну Карловичу понравилось любопытство «племянничка». Видно же, что оно не праздное, просто он хочет правильно понять задачу.

— Смешные шутки выкидывает жизнь! Нам, вернее, моему лорду-покровителю эта дорога и канал были бы полезны. Чем больше древесины отправят оттуда, тем больше заработает и он, и Британия. Да и Сандро нам не враг. Британию он любит и ценит, часто гостил там, и против нас совсем не настроен. Но помнишь, что я тебе говорил про шанс для Польши? Он будет только, если масса людей в России будет убеждена, что Романовы — бесполезный, нет, даже вредный нарост на теле страны. А тут, видишь ли, один из Романовых инициативу проявляет, репутацией рискует, пробивая этот проект вопреки мнению Хилкова и планам Витте. Нет, нам этого не надо! Нет, ни дорога, ни канал строиться не должны.

Станислав кивнул, но промолчал.

— А еще лучше, если и одобрения не будет! Сам подумай, если этот Воронцов сляжет до того, как царь проект одобрит, то наш Сандро сам такой проект не потянет. Отзовет он своё письмо. И вот тогда мы постараемся этой истории дать огласку. Чтобы над Великим Князем на каждом углу хихикали. А то ишь чего удумал! «Каждый крупный проект в Российской Империи должен быть под наблюдением и кураторством кого-нибудь из Романовых!» — произнес он намеренно высоким голосом, явно цитируя письмо Великого князя к царю[3]. — Нет уж, не надо нам, чтобы у Романовых деловой авторитет появлялся! Обойдутся!

Тут Бергман не стал сдерживать эмоций и душевно хрястнул кулаком по столу.

Вена, 10 декабря 1898 года, суббота

— Разрешите представить, фройляйн Ухтомская Наталья Дмитриевна!

И Натали пришлось срочно отгонять романтическое настроение и заводить беседу с еще одним потенциально полезным господином. Даже здесь, в Wiener Musikverein, здании Венского музыкального общества, ей не суждено только наслаждаться звуками музыки и прекрасным обществом. Приходится заниматься делами. Впрочем, чего Господа гневить? Сама хотела, подобно своему кумиру, американскому миллионеру Фреду Моргану, стать настоящим менеджером? Сама! Ну, так вот и не жалуйся! Радоваться надо, что судьба предоставила шанс. Хотя… Судьба в данном случае имела симпатичный образ Юрия Воронцова, уже тоже миллионера, только российского. Он не только дал им с папенькой шанс разбогатеть вместе с ним, но и сделал ей предложение, вот ведь чудо! Ей, рыжей длинной как каланча и сухой как вобла! Даже не верится!

И после сегодняшней аудиенции у австрийского императора Франца Иосифа, пожаловавшего Юрию наследуемое дворянство, последние препятствия к их браку исчезли.

Вот они и решили отметить это, ненадолго прервав свой сумасшедший тур, длившийся почти три недели, и насладиться музыкой. Тем более что Вена — «столица вальсов»!

Завтра они направятся в Будапешт, а затем — через Львов в Варшаву. Там их будет ждать папенька, и они наконец-то могут официально объявить о помолвке. Жизнь просто чудесна!

* * *

— Юрий Анатольевич, позвольте представить вам моего сослуживца, поручика Стани́слава Свирского! Стани́слав, позволь представить тебе Юрия Воронцова, известного предпринимателя и изобретателя.

— Очень рад знакомству господин Воронцов! — отозвался Станислав. — Я уже неделю в Вене, и боялся, что с вами не встречусь.

— Зря