Книга Русское военное искусство Первой мировой - Алексей Владимирович Олейников

тактическому поражению русской 10-й армии.

Но наступление германских 10-й и 8-й армий было остановлено, они были изрядно потрепаны. 20-й армейский корпус 10-й армии Северо-Западного фронта поглотил энергию удара группировки Г. фон Эйхгорна.

Ни один из пунктов германского плана не был выполнен. План же включал в себя: 1) поражение, а при возможности окружение и уничтожение 10-й русской армии; 2) атаку фронта Осовец – Гродно и овладение переправами через р. Бобр с дальнейшим ударом на Белосток.

В итоге, по свидетельству Э. Фалькенгайна: «немецкие силы дошли до пределов боеспособности…они не могли уже сломить сопротивление скоро и искусно брошенных навстречу резервов»[49].

Задачей русской 12-й армии в ходе Второго Праснышского сражения 7 февраля – 17 марта 1915 г. являлось наступление в Восточную Пруссию – на Ортельсбург, Вилленберг, Нейденбург, Сольдау и далее на север, т. к. «вторжение в пределы Пруссии в этом направлении несомненно болезненно отзовется в Германии и… может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы и может быть из района 10 армии»[50].

Русское командование, убедившись в течение кампании 1914 г. в уязвимости «польского балкона» при наличии удерживаемой немцами Восточной Пруссии, ставило свои армиям активную задачу: вторжение в последнюю войсками 1-й и 12-й армий Северо-Западного фронта. Необходимо было и нормализовать оперативную обстановку после поражения 10-й армии.

В ходе второго этапа операции 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса 12-й армии сильным фланговым ударом нанесли поражение германской ударной группировке и 14 февраля выбили ее из г. Прасныш.

Попытавшись контратаковать в конце февраля, 1 марта фланговым ударом 23-го армейского корпуса со стороны Единорожца группировка противника вновь была опрокинута и отброшена на территорию Восточной Пруссии.

Участник войны генерал от инфантерии А. М. Зайончковский отмечал, что «…в действиях западной группы русских войск можно отметить… положительный факт – это все большее и большее вкоренение в привычку частных начальников отвечать на удар контрударом. Праснышская операция является в этом отношении положительным образцом»[51].

Германское командование в лице Э. фон Людендорфа отмечало «энергичные контратаки» русских и свои «значительные потери»; у Единорожца немцы «получили от русских урок». М. Гофман зафиксировал факт охвата с фланга и обхода немцев со стороны русских под Праснышем. Э. Фалькенгайн засвидетельствовал, что наступление армейской группы фон Гальвица «так же мало продвинулось вперед, как малы были и все дальнейшие успехи на севере. Наоборот, русские своими контратаками в некоторых пунктах достигли перевеса»[52].

Третья Праснышская операция 30 июня – 5 июля 1915 г. по оперативной сущности – оборонительное сражение русских войск Северо-Западного фронта. Обстановка на Русском фронте в стратегическом плане в результате Горлицкой операции 19 апреля – 10 июня изменилась в худшую сторону. Русские войска перешли к обороне, а германское командование на северо-западе вновь запланировало охват русских в польском выступе.

Третья Праснышская операция явилась одним из важных звеньев германского плана 1915 г. по выведению из строя русской армии. Оперативно сражение – успех немцев, но стратегически оно способствовало русскому замыслу грамотно эвакуировать Польшу.

За шесть дней сражения германская 12-я армия, обладавшая подавляющим превосходством в артиллерии и живой силе, ценой тяжелых потерь смогла продвинуться лишь на 25–30 км. Русские войска не были разбиты, а лишь сдвинуты со своих позиций и оттеснены к р. Нарев. Там они консолидировали фронт на новых рубежах.

Русское командование организовало умелое ведение оборонительных боевых действий. Войска последовательно отступали с одного рубежа на другой. Отрываясь от противника, они выходили из-под его ударов, а подходившие подкрепления вливались в боевую линию, что позволяло не ослаблять боевого напряжения.

Оценивая борьбу на Северо-Западном фронте в первой половине 1915 г., следует отметить, что оперативно из трех крупнейших операций в Восточной Пруссии и Северной Польше Россией и Германией выиграно по одной (Праснышские), Вторая Августовская операция не дала перевеса ни одной из сторон.

Карпатская операция (январь – апрель 1915 г.) имела важнейшее оперативное и стратегическое значение. Эта операция – еще одно доказательство умения русской армии выигрывать встречные сражения, но в данном случае – ив тяжелых климатических условиях при начавшемся кризисе снабжения и вооружения. Русские вышли на Венгерскую равнину, что поставило германский блок на грань поражения.

Вместе с тем операция была не завершена. А. Борисов писал: «Карпатская операция, задуманная командованием русского Юго-Западного фронта… была проведена без надлежащей подготовки и без соответствующего обеспечения силами и средствами. Она явилась мертворожденной операцией русских, ослабившей лишь весь русский фронт и не приведшей к какому-либо оперативному успеху… Карпатская операция явилась последней активной операцией русских в 1915 г., после чего русские армии перешли к стратегической обороне и отходу на восток»[53].

Преобладающей формой действий русских войск был оперативный прорыв.

Горлицкая операция 19 апреля – 10 июня 1915 г. имела важнейшее оперативно-стратегическое значение. В ходе этой операции 3-я армия Юго-Западного фронта противостояла многократно превосходящим силам германской 11-й и австро-венгерской 4-й армий. С точки зрения оперативного искусства она представляет повышенный интерес.

Несмотря на подавляющее превосходство в силах и средствах, уже на второй день наступления, 20 апреля, командующий 11-й армией А. фон Макензен был вынужден ввести в действие резервы, а развить прорыв на стыке русских 9 и 10 армейских корпусов германцам и австрийцам так и не удалось. В результате боев с 19 по 21 апреля германцы и австрийцы продвинулись лишь на 4–8 км.

Но неравномерное напряжение боевой деятельности русских корпусов и отсутствие взаимодействия между ними привели к тому, что 22 апреля в стыке между русскими 3-м Кавказским армейским и 24-м армейским корпусами образовался разрыв, в который и устремился противник.

Важнейшей ошибкой командования 3-й русской армии было неумение оперировать резервами – они не концентрировались против фланга наступающего (это могло бы парировать развитие прорыва), а вводились в дело пачками, что не приводило к видимому результату. Действия командования фронта свелись, по сути, «к латанию дыр».

Русские отходили, не пытаясь маневром на фланги наступающего противника остановить его, что было вполне осуществимо.

Другим важным упущением были неумелые действия русского командования на стыках армейских соединений.

Пользуясь ничтожными темпами германского наступления, русские войска имели возможность избегать охвата противника, в т. ч. совершая ночные марши.

3 дня, которые потратили германцы на преодоление русских оборонительных рубежей, дали возможность подтянуть резервы с расстояния до 100 км. За это время к участку прорыва подошли 3-й Кавказский армейский корпус и снятый с левого фланга 3-й армии 24-й армейский корпус. Покончив с обороной 10-го армейского корпуса, германской 11-й армии пришлось иметь дело с контрударами этих корпусов. Они завязали упорные бои с противником за р. Вислока, и далее 11-я армия постоянно наталкивалась на их сопротивление.

Русский фронт медленно отходил, но оберегал себя от прорыва.

Действия 12-го армейского корпуса 3-й русской армии были образцом активной обороны: он не