Книга Как я теперь живу - Мег Розофф

обнимку под одеялом, вокруг шумно и людно. Солдаты готовят еду, чистят оружие, перекидываются шуточками, которые я тут повторять не стану. Наконец потушили керосиновые лампы и угомонились, спят солдаты посменно, меняясь каждые несколько часов. Не лучшая моя ночка, но мы уже привыкли к странностям — так что и не худшая.

Утром Баз, один солдат, который доил коров на ферме, приносит нам немножко овсянки с молоком и две чашки чая. Мы благодарны по гроб жизни, а он ради Пайпер на все готов, садится рядом с нами и, пока мы едим, рассказывает новости — Все, Что Знает.

Он рассказывает, что после убийства майора Мака и Джо в окрестностях то и дело вспыхивают перестрелки, хотя все надеялись этого избежать. Врагу не верилось, что мы начнем сражаться, — иначе нашей армии не разрешили бы делать то, что она делала последние три месяца.

Но теперь равновесие нарушено. Местная деревенщина палит по танкам из дробовиков. Танкам ничего не делается, а эти горячие головы гибнут один за другим.

Баз — башковитый парень, он старается нас рассмешить и подбодрить, говорит, чтобы мы не беспокоились, откопали бы себе какого-нибудь чтива — все равно здесь больше делать нечего. Обещает заглянуть вечером, после патрулирования.

Он возвращается, а Пайпер нет — помогает повару. Пора рассказать Базу про мой план — найти братьев Пайпер. Заставляю его поклясться, что он никому не скажет. Баз ужасно беспокоится, как мы пойдем одни. Ну, хотя бы не говорит, что я сбрендила.

Я его спрашиваю — как он считает, вдруг Айзек, Эдмунд и Осберт еще вместе? Он плечами пожимает, мол, везде сейчас неразбериха, но как знать. Смотрит на меня внимательно, словно мысли читает. Безопасных мест больше нет, говорит, с одной стороны, здесь вам лучше, а с другой стороны…

Он медлит, делает вид, что прислушивается к шуму в амбаре.

…если останетесь одни, держитесь подальше от дорог, может, не попадете в переделку. Главное, никому не лезьте на глаза, если не знаете наверняка, кто это. Все устали, все на пределе, и Враги тоже. Совсем отчаялись, понимают, что мало у них надежды вернуться домой.

Он опять замолкает.

На этот раз потому, что видит — Пайпер возвращается из кухонного угла и несет немного супа. Она ласково улыбается Базу, устраивается рядом с ним на соломе, притулившись как кошка, и принимается за ужин.

Невозможно не заметить — война порождает страннейшие союзы. Баз счастлив просто сидеть рядом с Пайпер, война там или не война. Может, он в жизни не был так счастлив, и оставьте ваши грязные мысли при себе. После стольких месяцев, когда вокруг одни здоровые, вонючие, страдающие отрыжкой, пускающие газы мужики, просто посидеть рядом с Пайпер уже счастье. Хочется только одного — умереть за ее огромные глаза и чистую душу. Я такого впечатления на людей не произвожу, но сразу две святые — это уж слишком.

Ночью Баз перетаскивает свой спальник поближе к нам. Я засыпаю, просыпаюсь через пару часов, а он все сидит, не спит — сторожит нас. Поглядывает по сторонам — нет ли какой опасности. Прямо как Джет.

23

Почти неделю тусуемся с кучей вояк из Территориальной Армии. Пайпер совсем ушла в себя, даже больше, чем обычно, а для меня это — еще одна глава моей чрезвычайно сюрной Обыденной Жизни. Я почти всегда спокойна и невозмутима — похоже, меня уже ничем не проймешь.

Если не считать миссис Макавой, мы тут — единственные существа женского пола. Все сто с лишним мужиков смотрят на нас как на Царицу Савскую с Царевной Савской в придачу. Приносят еду, приходят поболтать или перекинуться в картишки. Мы для них талисманы, священные реликвии. А на самом деле мы — две неумытые девчонки, сидим в грязной казарме без окон и ждем, когда война до нас доберется.

Большинство солдат вполне нормальные ребята, они куда дружелюбней, чем я ожидала. В прошлой жизни никто из моих друзей и знакомых с армией дела не имел. А тут — самые обыкновенные парни, они же не знали, что так надолго застрянут в армии. Сразу понятно, как им одиноко, как все осточертело, как жутко хочется домой в нормальную жизнь — не меньше, чем нам.

Я не знаю, о чем с ними разговаривать, кроме войны. Я их расспрашиваю про то, как выжить в лесу, как разбить лагерь, как найти еду. Всякое такое. Мне кажется, они не задумываются, на фига мне сдались навыки выживания, — они просто рады поболтать.

Нам с Пайпер не советуют высовывать нос наружу, так что мы немножко читаем, немножко помогаем на кухне, много спим. Почти как в доме у Макавоев, но тут куда больше народу — есть с кем поговорить. И почему мне все время кажется, что жизнь в этом огромном амбаре без окон за тысячи миль от Америки с кучей солдат вокруг куда более реальна, чем вся моя прошлая жизнь?

Мы привыкаем спать под охраной База, привыкаем, что нам приносят еду. Двадцатилетние дылды, чтобы хоть чем-нибудь заняться, подкатывают к нам, пытаются, умирая от смущения, завести разговор. Конечно, в приличной компании отрыжки не услышишь и никто не пукает — но при сложившихся обстоятельствах это даже успокаивает.

У База отношения с Пайпер особые. С самого первого дня они как брат с сестрой. Это легко понять — кого еще Пайпер знает, кроме братьев. Баз куда нормальней всех ее братьев, вместе взятых, но он тоже может вдруг зависнуть и уставиться в пространство — как вся эта семейка. Рыбак рыбака видит издалека.

Кто бы сомневался — Семейное Счастье Примерных Девочек долго не продержалось.

Прошло всего несколько дней, как вдруг в четыре часа утра раздается ужасный шум, возня, крики. Живо собирайтесь и Сидите Тихо, командует Баз и тут же исчезает в этом хаосе. В темноте ничего не видно, только выстрелы слышны. Появляется Баз, хватает наши пожитки, выводит нас через заднюю дверь, где сортир, и говорит, а ну, живо за мной. И мы бежим, и бежим, и бежим. У меня уже колет в боку и сердце из груди выпрыгивает. Я то и дело спотыкаюсь, луны нет, ночь чернее черного. И тут мы добираемся до открытого места, стоим, стараемся отдышаться. Видишь, тут посветлее, объясняет Баз, это Восток, идите туда. И по компасу ищите Северо-Северо-Восток. Только не Северо-Восток, а то промахнетесь.

Полезная информация. Я, сами знаете, из Нью-Йорка, на Манхэттене вам каждая