Книга Когда-то там были волки - Шарлотта Макконахи

в голову, что хозяева нарочно пытаются скормить их хищникам.

Только через несколько часов мы замечаем волка. Мы следуем за стадом благородных оленей, направляющимся на север вдоль реки. Спускаемся низко и скользим между волнообразных зеленокоричневых гор, которые вздымаются с обеих сторон от нас. Местность здесь намного выше уровня моря, и вершины величественного монолита вдалеке — хребта Кернгормс — все еще покрыты снегом. На фоне этого бескрайнего простора мы кажемся крошечными, такими же, как рыжие точки пасущихся внизу оленей.

Я что-то замечаю и кричу:

— Вон там!

Фергюс делает круг, чтобы мы могли получше разглядеть волков.

Это стая Гленши, все, кроме Номера Десять. Они преследуют стадо оленей на некотором расстоянии, но стремительно набирают скорость, скача по длинным полям желтой травы. Услышав гул самолета, волки поднимают головы и, когда мы снижаемся прямо над ними, бросаются врассыпную и скрываются от наших глаз в густом сосняке. Я широко улыбаюсь и сама издаю победный клич.

— На это стоит посмотреть, а? — кричит Фергюсон.

— Чертовски красивое зрелище!

У биологов всегда есть тревожные опасения, что волки заболеют, поранятся или умрут, поэтому увидеть, что стая цела, все животные здоровы и благополучно охотятся, — большая радость, дающая заряд оптимизма.

Теперь, когда мы довольно близко, я подключаюсь к джипиэс-ошейникам волков и скачиваю с них последние сведения. На каждый уходит около трех минут, так что к тому времени, когда я заканчиваю с первой парой, остальные уже разбегаются далеко и я не могу поймать сигнал. Но информация о двух волках из стаи — тоже неплохо для начала. Мы сможем узнать, где они были в последнюю неделю, и начать выстраивать модель их поведения. При достаточном количестве сведений Зои удастся создать схему их передвижений, и мы сумеем нанести на карту местности территорию стаи.

— Давайте поищем других, — предлагаю я Фергюсу, — я не хочу лишний раз беспокоить животных, когда они на охоте.

— Есть, босс. — Пилот размашистым полукругом разворачивает самолет к востоку, а я тем временем отмечаю на карте, где видела стаю Гленши — она направлялась от Маунт-хилл вдоль южной границы парка. Поразительно, какие большие владения волки сами выделили для себя.

Когда летим над длинным участком из торфяных болот и сезонно затопляемых лугов, Фергюс спрашивает:

— Знаете, что здесь было раньше?

— Лес?

— Ну да. Все леса, которые когда-то росли в этих краях, были сожжены, чтобы выкурить волков и лишить их укрытия. Так говорят.

Я удивленно поворачиваюсь к нему.

— Зачистка территории, типа того, — продолжает он, увлекшись рассказом и, видимо, не обратив внимания на мою реакцию. — Короли устраивали три охоты на волков в год, и приговоренные к смерти платили за свои преступления в волчьей пасти. Даже шотландская королева Мария Стюарт приезжала сюда охотиться на волков ради удовольствия. Весь народ жаждал их крови. У бедолаг не было ни единого шанса выжить. Но здесь они сохранялись дольше, чем в Англии и Уэльсе. Там люди уж особенно постарались. — Фергюс крутит что-то на панели управления и потом, как будто я спрашивала, говорит: — Есть множество легенд о последнем волке Шотландии. В каждом районе своя история, и все они жестокие. Но скорее всего, последний волк где-то прятался и умер в одиночестве. Так я полагаю, по крайней мере.

Ошеломленная рассказом, я закрываю глаза.

Мы не находим стаю Танар, но уже спускаются сумерки, и приходится лететь домой; заворачивая к западной границе национального парка, мы случайно замечаем стаю Абернети.

Или как минимум одно животное из нее — размножающегося самца Номер Девять.

Я вижу его на поляне в лесу и кричу Фергюсу, чтобы он спустился и покружил над ним. Это фантастическая удача — случайно встретить волка на открытом месте. Он ушел далеко от своего загона, а значит, охотится. Одному выслеживать добычу непросто, тем более странно, что он оставил в загоне свою приемную дочь, — волки лучше всего охотятся стаями, чем больше животных, тем лучше. Его новая партнерша, Номер Шесть, должна быть здесь, вместе с ним. И тут мне приходит в голову: она, видимо, беременна. Только необходимостью строить логово для ожидаемого потомства можно объяснить, почему Шестая не участвует в охоте и почему она бросила дочь.

Эта мысль меня радует, но я не отрываю глаз от огромного серого волка, самого сильного существа из всех наших подопечных, которое я стала ассоциировать с успехом проекта. Он всегда был мощным животным, самым крупным волком из всех, с кем мне приходилось иметь дело, но, помимо прочего, в нем была безмятежность, и в глазах его читалась холодная уверенность. Когда мы еще снижаемся, он поднимает голову и замечает самолет. Мы так близко, что я могу ясно разглядеть его красивую морду, золотые глаза. В своей естественной среде обитания он выглядит более умиротворенным и свободным, чем в клетке.

Вместо того чтобы бежать в укрытие, как делает большинство волков, он остается на месте и смотрит на нас, наблюдает. Словно бы приглашает нас приземлиться и подойти к нему, бросает нам вызов.

Из-за этой дерзости у меня внутри все дрожит от всепоглощающего благоговейного трепета.

— Боже ты мой, — словно издалека слышу я слова Фергюсона.

У меня не хватает дыхания, чтобы ответить.

Девятый ждет, когда мы двинемся дальше, и когда мы улетаем от него, сердце у меня падает: я отчетливо вижу, как близко он подошел к краю леса, туда, где на другой стороне ручья начинаются владения фермеров.

Я, должно быть, безотчетно предвижу его судьбу, потому что начинаю настраиваться на частоту радиоошейника Девятого чаще, чем слежу за другими волками. Неделя проходит без особых событий, и я уже понемногу успокаиваюсь, как вдруг на десятый день, переключившись на его частоту, я слышу код смерти.

Ошейник, вероятно, потерян или поврежден. Порой волки разгрызают их, и теперь порванный ремешок может валяться где-нибудь на траве.

Но когда Дункан звонит мне и называет меня по имени, я все понимаю по его голосу, конечно, я понимаю. Я знала это еще до того, как все случилось.

— Нет, — непроизвольно вырывается у меня.

— Одного из волков пристрелили. Мне жаль, Инти.

* * *

Я заранее знаю, чья это ферма.

Владения Рада Макрея в северо-западной части парка граничат с лесом Абернети, куда мы выпустили стаю Номера Девять. Раду принадлежит огром ный участок земли с волнистыми холмами, усеянными сотнями черных и белых овец. Рэд и Дункан ждут нас около загона для скота. Мы с Нильсом вылезаем из машины. Я решила не брать с собой Эвана — он слишком расстроится.