Книга Зимняя вода - Сюзанна Янссон

Кто-то совсем недавно заколотил одно из подвальных окон, и ей необходимо выяснить почему.

Надо найти способ туда спуститься. Внезапно Майю охватило волнение, знакомое ей по тому времени, когда она сотрудничала с полицией. Она, как собака, напала на след.

Майя решила не звонить в полицию, чтобы расспросить насчет писем с угрозами, а просто приехать туда. Пришла утром, так как по опыту знала, что это самое спокойное время. Доброжелательная молоденькая сотрудница представилась Анной и терпеливо выслушала рассказ Майи о том, как она работала фотографом в полиции.

Анна подтвердила, что у них сохранились оба письма, и то, о котором рассказывал Маттиас в центре дайвинга, и то, что принес Мартин. В свободном доступе писем не оказалось, зато Анна показала на компьютере фотографию письма от Маттиаса из архива. Майя не зря упомянула полицию Нью-Йорка, похоже, на Анну это произвело впечатление, и она решила немного пренебречь регламентом. Майя сразу же узнала написанный фломастером текст и голубой конверт.

— У нас не было причин расследовать это дальше, — сказала Анна.

— А больше писем с угрозами не поступало?

Анна рассмеялась.

— Множество. Тут у нас живут некоторые граждане, которые пишут письма с угрозами всем, кто им так или иначе помешал. Владельцам кошек, чьи питомцы ходят в туалет в чужие песочницы, соседям, чьи деревья загораживают солнце, женщинам, загорающим топлес на общественных пляжах. И далее по списку. Мы сохраняем все письма, которые получаем, но за ними крайне редко следуют какие-то действия. Есть ли среди этих писем такие же, как это, сказать не берусь.

Майя спросила, как идет расследование исчезновения Адама, и Анна подтвердила, что дело по-прежнему не закрыто, хотя полиция придерживается той версии, что мальчик утонул.

— Значит, никакой новой информации? Звонков от общественности?

— Нет, ничего ценного.

— А что вы имеете в виду под словом «ценное»?

— Когда речь идет о пропавших без вести, всегда звонят разные люди и уверяют, что видели пропавшего в тех или иных местах. Вчера, например, позвонила дама и рассказала, что Адама похитил тот же человек, что увез малышку Мадлен из Португалии много лет назад. Уверяла, что видела их обоих на улице Бангкока.

— А другие дети в последнее время в этих местах не пропадали?

— Нет, к счастью, такие случаи крайне редки. За последние десять лет наберется два-три подтвержденных несчастных случая, когда дети утонули. К сожалению, такое бывает на островах. Несколько детей заблудилось в лесу, но таких мы, как правило, быстро находим.

— А дети, к которым применялось насилие, в том числе сексуальное?

— Ну, такое, разумеется, встречается везде.

Анна вдруг помрачнела и резко встала в знак того, что разговор окончен.

* * *

Сложив указательный и средний пальцы, он провел подушечками по ее лбу, носу, губам, подбородку, шее и дальше вниз, по груди к пупку.

Огромное тело Бекке казалось горой, лежащей рядом с ней на кровати. Майя засмеялась.

— Что такого смешного?

— Я просто подумала, что похожа на море, которое растекается во все стороны, а ты как гора.

Он лег, подперев голову рукой.

— Растекаешься во все стороны?

— Да, мускулы никогда не были моей сильной стороной, да и поесть я люблю.

Он что-то пробормотал в ответ, продолжая водить кончиками пальцев по ее телу.

— Слушай… — произнес он мягко.

— Что?

— Что ты на самом деле делаешь там, у Мартина?

Она ждала этого вопроса.

— Ревнуешь?

Молчание.

— Немножко, — признался он наконец.

Она вздохнула.

— Так не пойдет, если хочешь быть со мной.

Она произнесла это тоном дружелюбным, но не оставляющим сомнений в том, что говорит серьезно.

— Точнее, ты не должен позволять ревности руководить тобою. Иначе жизнь станет невыносимой.

Он посмотрел на нее, лицо его было так близко, что она могла рассмотреть каждый волосок, каждую пору на коже.

— Мне необходима свобода, — продолжала она, понизив голос до шепота. — Но сейчас я ни с кем, кроме тебя, не сплю. Честно. А я не часто могу в таком признаться.

Он вздрогнул.

— Не часто?

— Не очень часто.

Он лег на спину, издал вздох, перешедший в какой-то странный смешок.

— Ладно.

— Надеюсь, это взаимно, — сказала она.

— Я уже не молод, — ответил он. — И не смог бы поддерживать отношения с несколькими женщинами сразу, даже если бы захотел.

— А ты бы хотел?

— Нет, я безнадежно моногамен от рождения и по многолетней привычке.

Он снова посмотрел на Майю.

— И все-таки, можно я спрошу? Что ты у него делаешь? Обещаю, я не буду… никак выражать свою ревность.

Майя улыбнулась.

— Мы почти не разговариваем. Просто сидим вместе. Играем в карты, разгадываем кроссворды, всякое такое. А еще я пересказываю ему сериалы, чтобы он… чтобы он включился. А то он так легко погружается в себя, в собственное чувство вины. Он сломавшийся человек, и кажется, он по какой-то причине ценит мое общество. Возможно, потому что я чужая и не предъявляю никаких требований, не прошу объяснений.

— Но какой тебе в этом смысл? Ты ведь не из тех, кто мечтает о самопожертвовании.

— Я просто следую своей интуиции. Даже не знаю, смогу ли объяснить.

— Попробуй.

Она смотрела прямо перед собой.

— Помимо того, что мне интересно, что случилось с мальчиком, дело еще и в пассивности… вот что меня привлекло изначально.

— Что ты имеешь в виду?

— Его пассивность. Мне показалось, что рядом с человеком, который сошел с поезда, можно ощутить умиротворение, что ли.

— С поезда?

— С поезда жизни. Я имею в виду жизнь вообще.

Он провел рукой по лицу.

— Не понимаю, — сказал он. — Звучит жутко странно. Это же настоящая трагедия. У него есть еще один ребенок.

— Да я сама не очень понимаю. А потом… как-то раз он заговорил о море и о дайвинге, и передо мной предстал совсем другой Мартин. Такой заинтересованный, оживленный, даже привлекательный. Раньше я видела его только в роли жертвы. Знаешь, меня это так поразило, что я решила попробовать научиться погружаться с аквалангом, чтобы в будущем, возможно, переключиться на подводную съемку.

Он закатил глаза.

— Надеюсь, это уже прошло.