Книга Влюблён до смерти - Анна Жнец

— Ещё раз и громче.

— Я… поступила… О Смерть, меня сейчас стошнит.

Похоже, он переборщил.

Когда приступ закончился, Молох поднял её, мокрую, дрожащую от усталости, и прижал к груди. Ноги Эстер не держали, и она повисла на нем, ослабевшая.

— В следующий раз, прежде чем что-то делать, думайте о последствиях. Танатос спит и видит, как от вас избавиться. Понимаете, о чём я?

Любимая замерла в его объятиях и глухо прошептала:

— Я поняла намёк.

— Это не намёк. Я говорю прямо: следующая ошибка может стать последней. Не хотелось бы провоцировать Совет.

— Так не провоцируйте!

Иногда Молох совсем её не понимал.

— Всё зависит только от вас. От вашего поведения.

Раздался истерический смешок:

— Я буду послушной. Разве у меня есть выбор?

— Думаю, нет.

Не сейчас, когда благополучие Эстер и его, Молоха, хрупкий мир полностью зависят от воли Танатоса — уступит ли он искушению вернуть неугодную жницу демоническому супругу. Что перевесит: здравый смысл или предрассудки? Пока главу Совета сдерживают сомнения и страх перед гневом Великой, но любое колебание воздуха способно нарушить равновесие весов.

Эстер повела плечами, и Молох разжал объятия. Он смотрел на неё, растрёпанную, не слишком красивую, всю в грязи, и не понимал, когда успел привязаться настолько, что дважды нарушил закон и поступился половиной принципов. Он жаждал её тела — обычного, тоже неидеального, — но ещё больше хотел о ней заботиться. Прав был Росс, говоривший о комплексе защитника: чем проблемнее становилась Эстер, тем сильнее Молох в неё влюблялся. Ему действительно нужен был человек, которого он мог опекать, — скрытая, неосознанная потребность. 

— Просто ведите себя так, как от вас ждут.

Эстер смотрела на свои ноги.

— Да, — выдохнула она, не поднимая взгляд. — Как скажете.

Глава 23

Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Альма поднялась на второй этаж и припала к замочной скважине. Всё, что удалось разглядеть, — тёмное пятно: демон стоял к двери слишком близко и загораживал обзор. Но Альма не расстроилась: директор был глуховат на левое ухо и имел замечательную привычку говорить так, будто и собеседник ничего не слышит. 

— Опекунство, значит? — пробасил он. Даже не пришлось прикладывать ухо к двери, чтобы различать каждое слово. — Да-да, это возможно. Мы такое практикуем.

Она почти видела, как затряслись все три директорских подбородка: свою речь господин Маркес всегда сопровождал активными кивками.

Уруб говорил тихо.

— Что-что? Повторите. Ах, вас интересует Альма? Да-да, красивая девочка.

Сразу видно, что он её не помнит. 

Раздался женский голос.

— Что, Илэн?

И секретарь там.

— Вон оно как. Через неделю Альме исполняется восемнадцать. Оформлять опекунство поздно, но можете взять её в дом в качестве служанки. Мы как раз подыскивали ей работу. И вам удобно, и для молодой девушки — отличный шанс устроиться в жизни.  

В пустынном коридоре зацокали женские каблуки — и Альма отпрянула от замочной скважины. И  вовремя: из-за поворота выплыла алия Джонс — «дракон в юбке», как её между собой называли воспитанницы. Всякий раз встречая на дороге учительницу — «преподавателя с дипломом Золотой Лиги», как сама о себе любила говорить Ванда, — первой девочка невольно замечала её грудь, внушительную до неприличия. Альма не хотела  на неё пялиться, да только грудь находилась прямо перед глазами — алия Джонс была высокой, что колонна, державшая козырёк над входом в приют. А уж голос у неё ничуть не уступал директорскому, хотя со слухом проблем не было никаких.

— Что ты тут вынюхиваешь, мелкая ты проныра! — воскликнула учительница, и Альма испугалась, что этот вопль услышит демон за дверью. Услышит и выглянет проверить, что там случилось. Или ещё хуже — почует избранницу. Насколько остро урубы ощущают запахи?

Ей показалось, что голоса в кабинете стихли. Что пол скрипнул и дверная ручка вот-вот повернётся.

— Заблудилась, — буркнула Альма и попыталась обойти учительницу, но алия Джонс схватила её за локоть:

— Ты же из второй старшей? Передай Бриттани, что за ней приехала повозка. На воротах ждут. Пусть собирается скорее и выходит. 

Альма кивнула и бросилась в общую спальню. В дверях столкнулась с Бриттани — заплаканная, та брела в туалет — куда же ещё? — а это три этажа по лестнице и десять метров по длинному коридору, в конце которого наверняка  столпилась очередь. 

Придётся Бриттани ехать в новый дом зарёванной и растрёпанный. Кто станет ждать, пока она приведёт себя в порядок?

— Драконица Джонс... — начала Альма и осеклась. Взгляд упал на рекомендательное письмо, и, зачарованная, она уступила Бриттани дорогу. А потом, поколебавшись, бросила в спину: — Ванда передала… чтобы ты как следует вымылась. И лицо, и волосы. Вечером за тобой приедут.

Плечи Бриттани задрожали, и до Альмы донеслись тихие всхлипы. 

«Ну и дура, — подумала она. — Что тебе терять?»

Дождавшись, когда Бриттани скроется за поворотом, Альма вошла в комнату, схватила сумку и рекомендательное письмо. Хищницы, сидящие на постели у окна, одобрительно заухмылялись — решили, что она затеяла каверзу. Под их сверкающими взглядами Альма переступила порог и двинулась в сторону выхода — быстро, но не настолько, чтобы привлечь внимание подозрительной спешкой. 

Двойная дверь в конце коридора с каждым шагом словно отдалялась, как в тех снах, в которых ты бежишь, бежишь и не можешь достигнуть цели. Альма смотрела на квадраты матовых стёкол в верхней части фанерного полотна и молилась, чтобы её никто не окликнул, никто не заметил. Чтобы на третьем этаже действительно собралась длинная-предлинная очередь, как бывало в утренние и вечерние часы, и чтобы Бриттани не надоело ждать. И чтобы душ она принимала как можно дольше. Тогда Альма успеет не только сесть в повозку, следующую на Виллиджскую швейную фабрику, но и покинуть её тихо и без скандала. А когда правда раскроется, разве станут искать сбежавшую сиротку — кому до неё есть дело?

Альма шла. Тяжёлые ботинки стучали по полу обличающе громко, а ремешки худой сумки кололи ладонь. Вчера из окна класса она видела разноцветный шатёр приезжего цирка и теперь мысленно прикидывала к нему дорогу. Главное, выбраться за ворота. Сбежать от демона.

«Привратник новый и не знает Бриттани в лицо. Всё получится. Уруб меня не достанет!»

* * *

— Что ты задумал? — Молох схватил брата за грудки и прижал к стене.

— Фу, как грубо, — оскалился Росс, поправив на нём галстук. — Но сколько экспрессии! Не иначе, как солнце сегодня выглянет из-за туч.