Книга Чертов ангел - Инга Максимовская

К казино мы подъехали разругавшись в пух — и прах. Точнее, это был ресторан, но я буквально чувствовала флюиды игры. С тех пор, как легальные казино стали вне закона, рестораны стали хорошим прикрытием для азартных игр. Подпольные казино, да тем более, такие шикарные, не нравились мне от слова — совсем. Шансов свалить целой и невредимой, и при этом без шума, судя по окружающей обстановке, у нас с Антошей было мало. А точнее, они стремились к нулю. Я сидела на заднем сидении, нахохлившись словно мышь на крупу и усиленно «не смотрела» на покрасневшего до «прединсульта» Синоптика, сжимающего руль с такой силой, что казалось несчастной «баранке» скоро наступит каюк. Говорить, судя по всему он тоже не мог, только клокотал как озверевший индюк, и дергал кдыком, щекой, глазом и веной, вздувшейся на виске.

— Эх, Антон, побьют нас сегодня, к гадалке не ходи, — подбодрила я несчастного мужика, хотя в принципе никакой вины за собой не чувствовала. Кто виноват, что у него такая слабая душевная организация? Даже Шмойлов и то покрепче был. — Нос у меня чешется, а это верный признак, что ты по сусалам получишь.

— Почему я? — прохрипел Погодский?

— Потому что девочек не бьют, — хихикнула я.

— Расскажи этот занимательный факт Аллесгуту, — лицо поганца расцвело от улыбки. Антон вышел из машины, и галантно распахнув заднюю дверцу подал мне руку. И хорошо, что он решил проявить куртуазность, ибо я затрепыхалась на сиденье, как препарированный кузнечик. Подлец припарковал свой рыдван прямо возле бордюра. Для того, чтобы вылезти из низкого «Астона Мартина» порог которого стоял вровень с вышеозначенным поребриком, мне нужно было задрать колено прямо до уха, и то не факт, что я смогла бы элегантно появиться перед публикой в этом случае. Да еще и платье никак не соответствовало подобным антраша, сковало меня словно пыточная вязка. Синоптику явно нравилась моя беспомощность. По крайней мере, садистсая улыбочка на его лице никак не вязалась с сочувственным выражением ясных очей этого гаденыша.

— Я сама, — гордо вякнула я, сползая по цепляющейся за кружева своими чешуйками, крокодиловой коже. Похожа со стороны я скорее всего была на гусеницу- листоеда, но позволить насмехаться над собой, не пойми кому…

Да уж, фурор своим прибытием мы произвели, хотя Погодский, как я поняла не очень то жаждал привлекать к себе особое внимание. Но судя по вытянувшимся физиономиям, стоящих у двери секьюрити, наш выход был сродни королевскому выезду — оглушителен и прекрасен. Я сползла на асфальт, элегантно оттопырив ручку с зажатым в ней ридикюлем и томно вздохнув, приняла позу римского патриция, возлежавшего на диване.

— Дорогой, ты такой затейник, — с придыханием пропела, протянув конечность к своему спутнику, — прими у меня сумку, и умоляю, в следующий раз свои эротические фантазии давай все же воплощать дома. Я понимаю конечно, твои проблемы. Но и меня пойми. — Синоптик заходил желваким, борясь с желанием меня отпинать.

Не может он без зрителей, — заговорщически прошептала я, обращаясь к застывшим на месте амбалам, ждущих с восторгом дальнейшего развития событий, — прям беда. Богатый, красивый, а вот в этом отношении наказал бог моего Антошеньку.

У Синоптика дернулся глаз. Он схватил меня за шкирку и наконец то поставил на ноги.

— Я тебя убью, — прошептал мне в ухо, и так скрипнул зубами, что я чуть не оглохла, ей богу.

— У тебя глисты похоже. Люди зубами скрипят, когда в них паразиты живут. Проверился бы, а то ребенка еще наградишь, — как ни в чем не бывало скаазала я, направляясь ко воду в казино, украшенному уродскими, псевдо — историческими коллонами, в стиле расцвета древнего Рима и поддерживающими кичозный балкон, голожопыми атлантами.

— Что ты таскаекшь в своей торбе? — зло спросил Погодский, — кирпичи?

— Гранаты, — честно ответила я, — ну и так, по мелочи.

— РГД? — хохотнул этот дурачок, явно мне не поверив

— Нет, обычные лимонки. Дрянь конечно, но на безрыбьи, как говорится…

— Ну — ну, — пробухтел он мне вслед, но я уже не слышала.

Я вдыхала полной грудью запах, который уже начала забывать. Голова закружилась от острого, болезненного желания. Желания игры. Я наслаждалась. Дорогой ресторан пах так же, как и все остальные гнезда игрового порока. Вы замечали, что каждое учереждение имеет свой запах? Будь то школа, отделение полиции, налоговая, и иже с ними. Все имеет свой неповторимый аромат. Все одинаково можно отличить едва втянув носом воздух в этом заведении. И не важно где находится, ну пусть, школа. Они все пахнут одинаково. Вот и сейчас меня обмануть вывеской общепита не получилось бы.

Казино пахнет потом, разочарованием, радостью, горем, праздником, безысходностью, страхом — человеческими эмоциями, пережитыми здесь.

— Господин Погодский, вас ждут, — возле нас возник метродотель и с опаской уставился на мою сумочку в руках Антона.

— Ой, дорогой, я совсем забыла про ридикюль, — пропела я, лучезарно улыбаясь. Выхватила из рук кавалера торбу, молясь всем богам, чтобы нас проверять не стали. Вот уж сюрпризец бы ждал моего спутника. — Спасибо Вам, вы душка, — послала воздушный поцелуй расплывшемуся в масленой улыбочке дядьку. — Если Антоша выиграет, вы получите хорошие чаевые. Хотя нет, солнышко, отблагодари нашего доброго ангела сейчас.

Фух. Дядька отвлекся от моей сумки, Погодский снова заскрипел зубами. Эдак он без премоляров скоро останется. Надо бы сбавить обороты.

Довольный халдей проводил нас по длинному коридору к неприметной двери, скрытой в недрах шикарного трактира. За ней шла игра. Я ухмыльнулась, расправила плечи и шагнула в свой мир.

Глава 17

Выглядеть глупо и при этом не казаться полной идиоткой — это я вам скажу великий дар. Я стояла в полумраке игральной залы, рассматривая компашку, собравшуюся за столом покрытым зеленым сукном и чувствовала, как по позвоночнику ползут «ледяные змеи». В спину мне громко сопел Синоптик, и, что — то мне подсказывало, что он нервничает.

Лично мне показалось, что я попала на бал к Воланду. Больно уж рожи, у «высокосветскийх денди» сидящих вокруг «ломберного стола», походили на упырячьи. «Банк» собранный а центре поразил мое воображение, я аж губы пересохшие облизала.

— Добрый вечер, господа! — мой идиотски — жизнерадостный голос прозвучал в тишине, как удар гонга — так же нуместно и противно.

— И тебе не хворать, — хмыкнул холеный толстяк, на которого я сразу обратила внимание. Нервные пальцы «болтуна» ласкали стандартную колоду. Погодский подтолкнул меня в спину, к стулу стоящему по правую руку от какого — то жуткого задрота, дергающего себя за, порядком уже поредевшую, бороденку и безумно блестящего глазами. Как я успела заметить, катал в игре было двое. Вышеупомянутый толстопуз, и нервный, похожий на крысеныша «вертля».

— Анфиса, садись, — рыкнул Синоптик, и подвинул стул, заехав мягким сиденьем мне под коленки. Я не удержалась и плюхнудась на сиденье, отнюдь не грациозно. Ну, ничего, я ему этот позор тоже припомню. Сам Антон уселся рядом и напряженно уставился на что — то за спиной «борова». Я проследила его взгляд, и увидела небольшой кейс, лежащий на столике у стены.