Книга Когда море стало серебряным - Грейс Лин

– Император уже здесь! – воскликнула она, подбежав к князю.

Глава 23

– Где? – быстро спросил князь.

– У ворот, – тяжело дыша, ответила девушка. – Должно быть, уже идёт по первому двору.

– Янна, – обратился к ней князь, – скорее уведи госпожу Мэн и этих детей в Зал Далёких Облаков, чтобы ни император, ни его люди их не заметили. Это мои друзья, их нужно спрятать – до тех пор, пока…

Янна, на вид немногим старше Пиньмэй, по-взрослому понимающе кивнула. Пиньмэй то и дело переводила растерянный взгляд с князя на Янну, чувствуя себя словно мышка, заблудившаяся в снегу. Но увидев, что госпожа Мэн и Ишань разом встали, она торопливо последовала их примеру, и князь повёл их к выходу в дальнем конце зала.

– Проведи их Длинной Галереей; император пойдёт другой дорóгой, – велел князь девушке и обернулся к госпоже Мэн и детям: – Янна позаботится, чтобы вы удобно устроились и ни в чём не нуждались. Я дам вам знать, когда опасность минует и можно будет отправляться в путь. А сейчас идите за Янной, скорее! – И, когда они повернулись уходить, крикнул вдогонку: – Янна, не забудь предупредить их о западной стороне!

Девушка кивнула и пропустила их вперёд, чуть подтолкнув в спины. Они торопливо шагали по залам дворца к другому выходу; одежды госпожи Мэн струились за ней шелковистым водопадом. Затем, к удивлению Пиньмэй, Янна вывела их в сад, в крытый извилистый проход. В тёплую погоду неспешная прогулка по этой изысканно украшенной галерее была бы, наверное, подлинным наслаждением. Но сейчас, под пронизывающим ветром, когда всё вокруг было заметено снегом, бесконечные извивы и повороты утомляли, и беглецы то и дело поскальзывались на льду. Мысли Пиньмэй так же змеились, как Длинная Галерея. Император здесь, а это значит… это значит, что и Ама тоже здесь?!

– А о чём князь велел тебе нас предупредить? – спросил запыхавшийся Ишань, стараясь не отставать от Янны с её лёгкой стремительной походкой. – Что-то там про западную сторону?

Янна чуть замедлила шаг и оглянулась. Дорожка позади них извивалась, точно хребет дракона.

– Кажется, мы отошли на безопасное расстояние, – сказала она и остановилась. – Так что лучше я всё скажу вам прямо сейчас, потому что это важно.

Госпожа Мэн облегчённо вздохнула, радуясь передышке, Пиньмэй и Ишань выжидательно смотрели на Янну.

– Мы сейчас в Длинной Галерее, – начала Янна объяснять медленно и чётко, словно малым детям. – Она делит дворцовый сад на две половины – граница между ними, правда, получается волнистая, но всё же их две.

– По-моему, это и так ясно. – Хотя Ишань и тяжело дышал, к нему уже вернулась обычная насмешливость. Пиньмэй толкнула его локтем в бок.

– Это – восточная сторона, – продолжала Янна, словно не услышав Ишаня, и показала налево. – А это – западная, – и она махнула рукой направо.

Пиньмэй проследила за её рукой. Между правой и левой сторонами сада она не обнаружила особой разницы.

– И что? – спросил Ишань.

– А то, что, когда император здесь, всем строго-настрого запрещено находиться к западу от Длинной Галереи, – сказала Янна, для верности возвысив голос. – Ни за что, никогда не переходите на западную сторону.

– Но почему? – продолжал допытываться Ишань. – Что случится, если перейти?

– Что случится? – фыркнула Янна. – Вас убьют, только и всего! Император провозгласил: если в то время, когда он находится здесь, на западной стороне будет обнаружен хоть один человек, то и сам этот человек, и его семья будут преданы смерти. Так что не пересекайте эту линию. Теперь поняли?

Пиньмэй снова посмотрела на западную сторону. Сад справа от них был укрыт толстым слоем снега, блестевшего на морозе, точно алмазы, однако в этом зрелище не было ничего необычного.

– Нет, я не поняла, – сказала госпожа Мэн, недоумённо нахмурившись. – Западная сторона, восточная… Какая разница? Почему это так важно?

– Потому что это важно для императора, – отрезала Янна и повернулась, чтобы вести их дальше. – И пока он здесь, всё остальное неважно.

Глава 24

Ишань спрашивал что-то ещё, но Янна делала вид, что не слышит, и неслась вперёд, хотя уже и не так стремительно, как раньше. Зато мысли Пиньмэй по-прежнему мчались наперегонки. Восточная сторона, западная сторона… Что всё это значит? И не связано ли это с Амой? Если Ама и вправду здесь, как им её разыскать? Пиньмэй подняла взгляд, пытаясь отвлечься и успокоиться.

И тут она заметила, что потолки и балки Длинной Галереи расписаны сотнями картин – сцен из разных историй. Вот Лунный Старец со своим мешочком, полным красных нитей судьбы, вот Дух Горы крепко держит луну… Пиньмэй узнавала их всех.

Янна проследила за её взглядом.

– В Длинной Галерее, – сказала она, – можно увидеть все самые главные легенды. Говорят, новая картина появляется здесь ещё до того, как произойдет сама история!

– Что же это за волшебство? – восхитилась госпожа Мэн, разглядывая потолок.

– Уж не знаю, верить или нет, – сказала Янна, жестом поторапливая их, – но говорят, что все эти картины написал больше сотни лет назад один великий живописец, мастер Чэнь. И что у него была волшебная то ли кисть, то ли тушечница… или что-то вроде того. А однажды он даже нарисовал дракона так похоже, что тот ожил!

– И этот дракон небось тоже тут есть? – поддел её Ишань.

– Да, – шепнула Пиньмэй. Она ещё раньше заметила картину, на которой красный дракон взлетал с белого листа бумаги.

– Может, да, а может, и нет, – ответила Янна, не расслышав тихого голоса Пиньмэй. – Чтобы разобраться, кто да что тут есть, надо знать тысячи тысяч историй. Я эти картины каждый день вижу, а ни одной не узнаю́.

– Ни одной? – голос Пиньмэй от изумления прозвучал громче, чем ей хотелось бы.

Ишань ухмыльнулся.

– Спорим, Пиньмэй знает все эти тысячи тысяч историй? – сказал он.

Янна обернулась к Пиньмэй, которая наверняка покраснела бы от смущения, если бы её щёки и так не были пунцовыми от мороза.

– Это правда? – спросила Янна.

Пиньмэй робко кивнула.

Янна остановилась.

– Можем отдохнуть ещё чутóк, – сказала она и, взмахом руки указав на одну из картин на потолочной балке, спросила у Пиньмэй: – А эту знаешь?

Опять повалил снег; снежинки залетали под навес галереи, исчерчивая пространство серебряными нитями. Однако Пиньмэй без труда разглядела картину. На ней были изображены маленькая девочка и её родители. Все трое стояли перед князем, в руках у девочки была большая прозрачная чаша, а в ней – золотая рыбка, и рыбка эта улыбалась.