Книга Я всего лишь кошка - Ханна Йохансен

Но вернёмся к нашим баранам, вернее, к нашим собакам. Не к собакам вообще, а к нашей собаке в частности. Чуть было не сказала: «к моей собаке». Чуть-чуть не считается! Ведь, к счастью, большую часть времени это вовсе не моя, а их собака.

Не так-то уж и просто привыкнуть к этакому зверю.

Он абсолютно не понимает, что к чему. Взять, например, урчание. Урчание — это неотъемлемая часть хорошей компании. Находясь среди друзей, урчишь от удовольствия — и ожидаешь, что другие заурчат в ответ. А он? Знаете, что делает этот пёс? Он начинает рычать! Если вы не знаете, что такое рычание, объясняю: это очень неприятный звук. «Неужели собаки так урчат?» — спросила я себя, но пришла к выводу, что это невозможно. Когда собака рычит, становится очень страшно (несмотря на то что она может быть ещё совсем маленькой). В любом случае, я так испугалась, что чуть язык не проглотила! А он — он-то был доволен! В другой раз повторилось то же самое. «Не кипятись, — сказала я ему. — Я урчу оттого, что мне хорошо. Понимаешь? Так бывает». Не знаю, понял он или нет, но спустя какое-то время успокоился. Могу урчать, когда хочу.

Да, с ним пришлось непросто… У молодой собаки нет никаких представлений о рамках приличий. Но если он заходит слишком далеко, я всё же стараюсь сразу не реагировать. Иначе бы жили мы как кошка с собакой. Так что для начала я просто замахиваюсь лапой, чтобы дать ему понять — мне такие штучки не по нраву. А что же наш пёс? Он бросается на меня с таким воодушевлением, будто я пригласила его поиграть.

А иногда наоборот: посреди невинной игры надо мной вдруг нависает поднятая лапа. «Ты что, совсем?» — ошарашенно отвечаю я. Пускай он ещё ребёнок и не понимает, как надо себя вести, но стоит ему так сделать во второй раз, как он тут же получает от меня пощёчину. Хотя бы это он понял…

Странное существо собака, но вполне дружелюбное. Только дружелюбность его выражается весьма своеобразно. Короче говоря, всё, что только можно сделать не так, он делает не так. Теперь-то я понимаю и закрываю на это глаза. Я великодушна. Но поначалу… Знаете, мне бы и вспоминать не хотелось, но вам расскажу.

Если у вас есть хотя бы одна знакомая собака, вы знаете, что самое чудное в ней — это её хвост. Не то чтобы я против того, чтоб иметь роскошный пушистый хвост. Но вот как он его использует — это уму непостижимо! Он им виляет. Это уже не детская глупость, а почти что сумасшествие. Мне казалось, всем известно, что если махать хвостом направо и налево, то это должно служить предупреждением: «Посторонись! Я готов к бою!» Нет, только не нашей собаке. Она машет хвостом просто ради удовольствия. Подходишь к нему совершенно дружелюбно и без всякой заносчивости, думаешь, неплохо было бы немного пошалить. Он смотрит на тебя радостно — и вдруг ни с того ни с сего начинает размахивать своим хвостом! «Это ты что, серьёзно?» — вырвалось у меня тогда. Теперь-то я знаю, что виляние хвостом ровным счётом ничего не означает. Но в тот раз… Вы должны понимать: если я вижу, как кто-то виляет хвостом из стороны в сторону, то сразу начинаю делать то же самое. Это безусловный рефлекс. А когда я виляю хвостом, то чувствую, как во мне нарастает злоба. Ярость и виляние хвостом — это, в общем-то, две стороны одной медали. Разумеется, начинаю рычать. Я не шучу — я далеко не всё могу стерпеть, поверьте.

И пускай он ещё ребёнок, но всему есть пределы. К тому же на тот момент этот ребёнок уже был с меня размером! Что сделала я? Я покатилась на спину. Верно ведь? Если у тебя свободны все четыре лапы, ты с любым противником разделаешься на раз-два. А что же наш пёс? Вместо того чтобы перепугаться, он кидается на меня со свойственным ему восторгом. А я в ответ поступаю единственно верным способом: царапаю его, кусаю и отталкиваю лапами (прежде всего, конечно, задними).

Вот он тогда завизжал — и как вскочит, как понесётся куда глаза глядят!

Но это всё в прошлом. Теперь я позволяю ему вилять хвостом сколько захочет. Не знаю, правда, как он с такими манерами будет справляться на улице. Вы не поверите, но он с радостью кидается на тебя, когда ты пытаешься его отпугнуть и совершенно недвусмысленно бьёшь по бокам хвостом! Нет, с ним и правда всё учение псу под хвост. Может, он просто глупый? Или когда-нибудь всё-таки научится отличать предупреждение от приглашения? Лучше бы это произошло до того, как он по своей глупости угодит в какие-нибудь неприятности.

Между прочим, я вовсе не шучу. Если позволите, изложу коротко и ясно. Представьте себе, что мы дерёмся. Не всерьёз, просто понарошку. И если он больше не может или не хочет — то есть в ситуации, когда разумнее всего было бы пуститься наутёк, — он падает на спину, подставляя мне горло, чтобы я могла без помех вцепиться в него зубами. Разумеется, по отношению к другу я никогда себе этого не позволю. Но согласитесь: такое поведение сбивает с толку. Более того, оно опасно для жизни! Падать на спину можно только для того, чтобы собрать все силы для ответного удара! «Тебе что, жить надоело?» — спросила я его тогда. На воле, хочу сказать, была бы собаке собачья смерть. Но я отошла, уселась у окна и принялась смотреть наружу, чтобы дать ему возможность подняться и уйти. Не знаю, понял он меня или нет…

Но, по крайней мере, сейчас наш пёс уже понимает, что будет, если он вынудит меня упасть на спину: для него это — сигнал высшей тревоги. Теперь он научен горьким опытом. К сожалению, умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих. Хотелось бы мне, чтоб вы слышали, как он в первый раз визжал и скулил, будто сам был ни в чём не виноват. Но со мной с тех пор стал обходиться осторожнее.

Как я уже сказала, такая собака способна напортачить во всём, в чём только можно. Если вдруг случится так, что она ничего не перепутала, — значит, будет делать своё дело с невероятным шумом. А если так шуметь, тем более ничего толкового не выйдет.

Я думаю: действительно ли собакам необходимо так шуметь? Когда они лают, этот шум оглушителен и невыносим. Это надо один раз услышать самому. Иначе как я вам могу описать, что это такое, если вы ни разу не слышали, как лает собака? Можно было бы попытаться объяснить, что это он так мяукает, — но это вовсе не похоже на мяуканье! Собаки умеют не только лаять, но ещё и тявкать, и выть, что описать довольно трудно. Подражать этому тоже невозможно. В любом случае звуки, которые производит собака, слишком громкие и абсолютно бессмысленные. Наш пёс лает постоянно. Стоит только кому-то пройти мимо входной двери, как он тут как тут. А уж если дверь открывается — что, впрочем, и так можно понять по тихому шороху, который ни с чем не перепутаешь, — то заставить его замолчать и вовсе нельзя. Кажется, он всерьёз полагает, что чужаков можно прогнать при помощи громкого шума. Но если мимо дома проезжает машина, он отчего-то молчит — а ведь машины гораздо опаснее людей! Когда наш пёс был ещё совсем щенком, я считала, что лай — это такое детское заболевание, и он его перерастёт. Думала, он поймёт, что лучше всего спрятаться и оценить обстановку, прежде чем разевать рот. Только так можно понять, как следует себя вести. Но я ошибалась. У нашего пса нет никакой осторожности, и он по сей день начинает лаять при малейшем шорохе. Надо сказать, нашим людям это, кажется, даже нравится. Случается, правда, что он лает и просто так, безо всякого повода. Нравится ли им и это, не знаю.