Книга Снова ты: Уйти, чтобы вернуться - Кароль Канн

— Я не хнычу! — возмутилась она.

— Разумеется. Принцесса Стоквелл всегда владеет собой. — Бред посмотрел на нее в упор. — Отчего же тогда у тебя на щеках черные ручьи?

— Ты отвратителен!

Он пожал плечами.

— Вытри глаза, Кейти.

Кейти. Только Бред ее так называл. Она прикрыла веки, и тут же ее окружили призраки прошлого. Но что это тычется ей в руку? Носовой платок!

— Я так и подумала, что у тебя есть запасной, — промолвила она глухо. У него всегда был при себе лишний платок, даже когда им было по тринадцать и они развлекали всех окружающих своими затеями.

— Хоть моя мать и была прислугой, она научила меня хорошим манерам.

— Наверняка все женщины, чьи слезы ты за эти годы осушил, были весьма довольны твоей предусмотрительностью, — заметила она язвительно.

— Ревнуешь?

Только огромное самообладание удержало ее от того, чтобы не зашипеть.

— Нет. Я не склонна к ревности.

Это была чистейшей воды ложь. Она ревновала как тигрица. Как она мучилась тогда, как хотела справиться с этим! Единственная любовь ее жизни… Бред… Но рядом не было матери, готовой поддержать и утешить. Их мама утонула в озере поместья Стоквеллов. Во всяком случае, так они всегда считали.

Кейт промокнула платком слезы. Нет, повод для его присутствия, несомненно, был. Бред был выдающимся частным детективом и мог им помочь.

— Это не может быть моим портретом, — сказала она. — Удивительное сходство, не более того. Девушка на картине наверняка вторая дочь Мэделин. Она должна быть всего лишь на год младше меня. Дочь, у которой была мама.

Бред молчал.

— Почему мой отец все эти годы лгал нам? Я знала, что он плохой человек, но так обманывать — это чересчур…

— Поэтому вы и наняли меня, — заметил Бред. — Чтобы получить ответы на те вопросы, на которые никогда не ответит ваш отец. И чтобы найти вашу мать.

— Я тебя не приглашала! — резко возразила она.

Его лицо чуть напряглось, будто он подавил смешок. Она его забавляет? Этого только не хватало!

— Я знаю, что ты один из лучших частных детективов в штате, — признала она.

— Но только не в Грендфью? — спросил он сухо. — Я в высшей степени оскорблен.

Нанять Бреда предложили Джек и жена Рейфа — Кэролайн.

— Кейт, ты что, боишься, что я не смогу хорошо выполнить свою задачу только потому, что речь идет о вашем высокочтимом семействе?

— Мне ли не знать, что работу ты ставишь превыше всего. Просто любопытно, зачем ты взялся за это дело, если… — во рту у нее внезапно пересохло, — если принять во внимание…

— Что именно?

— Впрочем, это было давно.

Он посмотрел на нее в упор.

— Ты мне не веришь, — констатировал он спокойно.

— Я…

— Ты не веришь, что для вашей семьи я сделаю все, что в моих силах.

— Братья тебя бы не пригласили, если бы сомневались.

— Мы говорим не о твоих братьях. — Его глаза сузились. — Твои слезы кажутся мне гораздо более искренними, чем ледяной тон, который дается тебе с таким трудом.

— Занимайся своим делом, Бред. Ищи Мэделин Леклер.

— И держись от меня подальше, — закончил он за Кейт.

— Я такого не говорила.

— Слова, пожалуй, были бы уже лишними.

Она проклинала слезы, поток которых все не иссякал.

— Джек позвал тебя сегодня не для того, чтобы я всплакнула у тебя на плече. — Ее голос звучал вызывающе.

— Послушай, — после некоторой паузы произнес он, — не пытайся казаться безразличной. Слишком много на тебя свалилось в последнее время. Сначала выясняется, что отец смертельно болен. Затем — что мать, которую вы всю жизнь считали погибшей, возможно, еще жива. И еще этот портрет… Тут бы кто хочешь потерял голову. Даже я вот…

— Тебя ничто не способно пронять! — перебила она.

Он поморщился:

— Сейчас ты, конечно, фурия, но девочка на портрете с виду и мухи не обидит.

— Мне надо умыться, — сказала Кейт.

— Аудиенция окончена, принцесса?

Она бросила на него разъяренный взгляд. Тинейджера, который зарабатывал себе на карманные расходы, работая в саду, пока его мать стряпала на чужих людей, больше не существовало. Сейчас Бред выглядел так, будто это он имел приличный штат прислуги, с готовностью ожидающей любого его приказания. Кстати, а что она знает о нынешнем Бреде Ларсоне, кроме того, что он является владельцем известного детективного агентства?

— Я…

— Ладно уж, Кейти, забудем об этом. От меня никто не узнает, что Кейт Стоквелл проливала слезы.

Ее глаза моментально высохли.

— Я постоянно себя спрашиваю, что я в тебе нашла? Стоп, кажется, поняла! В чувстве юмора тебе не откажешь.

Нет, не может быть, чтобы эти слова произносила она. Какой резкий, противный тон! Какое омерзительное сочетание черствости и надменности! Ведь она, Кейт, не такая. Она любит детей, старается им помочь… А воевать вовсе не ее призвание.

Бред наклонился вперед и внимательно оглядел ее лицо. Ей едва хватило самообладания, чтобы не отступить.

— Что?.. — выдохнула она.

Он выпрямился.

— Я только хотел убедиться, не смыло ли вместе с макияжем твою маску.

Он грустно улыбнулся и вышел, оставив ее одну.

Рассеянный взгляд Кейт бродил по разноцветью экзотичных растений, бесчисленным антикварным безделушкам, удобным, так и приглашающим посидеть креслам… В лучах дневного техасского солнца все казалось теплым, золотым. «Какой уютный дом!» — наверняка подумал бы случайный гость. И позавидовал бы живущей здесь семье. Но Кейт-то знала, что теплу здесь не было места. Об этом позаботился ее отец, обращавшийся со своими детьми так же, как она сейчас — с мужчиной, с которым когда-то была обручена.

Кейт печально вздохнула и вышла в коридор. Между старыми картинами, портретами ее предков, висели зеркала. Что ж, посмотрим. Глаза немного покраснели, но тушь вовсе не растеклась. В остальном она выглядела как обычно. Каштановые волосы. Узкое лицо. Голубые глаза. Нос чуть длинноват. Было время, когда Бред называл ее красивой и она ему верила. Но это было давно.

Сейчас она была лишь женщиной, которая помогала детям. Она была так увлечена, так горда своей работой, что зачастую забывала, что она в действительности собой представляет. Ничто. Пустая оболочка Женщины.

Взгляд Кейт упал на носовой платок Бреда, который она все еще держала в руке. Она прижала его к щеке, вдохнула такой щемяще знакомый запах.