Книга Три момента взрыва - Чайна Мьевилль

Одни висели тихо. Другие продолжали медленно плыть по небу, просто так, без всякой цели, по воле каких-то своих течений, а не ветров.

Воздушное пространство над городом закрыли для любых летательных аппаратов, кроме военных самолетов. Улицы наводнили солдаты и специальные полицейские силы. Сверхзвуковые ревели над самыми нашими головами, трескучие вертолеты поднимались в воздух и облетали невероятные штуковины вокруг, как будто подозрительно обнюхивали их со всех сторон.

Мне было тогда одиннадцать – значит, все началось лет пятнадцать тому назад. Нас было четверо: я, Робби, Сэл – она была высокой для своего возраста и потому вроде как верховодила всеми нами – и Йен, пугливый пацаненок, с которым я вел себя неважно.

Мы жили под Массой № 2, как вскоре стали называть эти штуки. Мерно покачиваясь с боку на бок, она проплывала по небу Низдена, а мы с друзьями неслись следом за ней по улицам, шныряя между остолбеневшими от изумления обитателями северного Лондона. Чтобы поспеть за ней, нам приходилось мчаться со всех ног, а она все удалялась в направлении Харлесдена. Никогда в жизни мы не видели ничего похожего – гигантское нечто плыло над нами в небе сначала на восток, потом на юг, как корабль без руля и без ветрил.

Ледовые массы имели свой микроклимат. От них исходил такой холод, что мы внизу все время носили теплую одежду. Лед как будто порождал кусачий ветер и направлял его в нас, перемежая с зарядами мелкого снега.

Мы были тогда как бешеные, так что теперь мне уже трудно сказать, что и когда происходило. Помню, как мы во весь опор неслись по Стейшен-роуд, и у перекрестка с Вендовер и Авеню-роуд, под часами, я врезался в женщину в хиджабе, да так, что она даже покупки рассыпала и заругалась на меня во весь голос, а я, хотя и знал, что не прав, крикнул ей: «Заткнись, старая корова!», чем здорово насмешил своих приятелей. Теперь мне странно, что я помню именно это и что я не поленился тогда задержаться и ответить на ее брань; странно и то, что она так сильно рассердилась, и даже то, что она вообще заметила меня, учитывая ту штуку, которая висела у нас над головами.

– Гляди! – воскликнул вдруг Робби. Мимо португальского кафе и мусульманского книжного проехали машины с солдатами.

Мы сломя голову понеслись прямиком к крематорию западного Лондона. Обычно нас, стайку горластых сорванцов, к нему и близко не подпускали, но тогда всем было все равно: люди лезли в ворота, как одержимые, ведь масса была у всех прямо над головами. Вот она зависла над садом поминовения. Только представьте: там наверняка шли похороны, а тут ввалилась толпа совершенно незнакомых людей, да еще эта штука повисла сверху.

Люди шарили по Сети в поисках информации, смотрели новости по смартфонам, так что, когда правительство обнародовало официальные результаты проведенных учеными тестов (что это были за тесты и как именно их проводили, никто так и не узнал), все уже и так понимали, что это за штуки такие в небе. Мы знали, что над Лондоном висят айсберги.

Военные летчики героически маневрировали в холодных воздушных завихрениях между массами, чьи бока и подбрюшья были сплошь изо льда, опушенного инеем, а кое-где припорошенного снегом. Их макушки, невидимые для Лондона до публикации отснятых пилотами кадров, пронзали низкие облака и были почти голыми. Угловатые грани белой, сверкающей и гладкой, точно стекло, замерзшей воды образовывали на их поверхности холмы и пригорки.

Излучаемое городом тепло боролось с их холодом. На второй день ледяной сталактит, похожий на громадную сосульку, оторвался от Массы № 4 и рухнул на землю в Дагенхеме, раздавив в лепешку чью-то машину и положив начало новой волне паники. Я написал друзьям эсэмэски. Договорились опять встретиться под Массой № 2. Мы ее как будто подначивали. Но нам было всего по одиннадцать лет, и мы были бессмертны.

Ледяная гора зависла над пустошью в Вормвуд-Скрабс. Периметр оцепила полиция.

– Туда нельзя, – сказал нам офицер. За его спиной лежал загаженный парк с видом на Лондон. Над парком висел лед, и мы дрожали от холода в его тени. В кронах деревьев пронзительно вопили одичавшие лондонские попугаи.

Мы еще спорили, как нам лучше обойти полицейских, когда, примерно час спустя, они сами пропустили нас туда, куда нам было нужно: получив по рации новый приказ, они перестали охранять пустошь. Масса № 2 снова пришла в движение. Мы с громкими воплями кинулись за ней.

Когда упал тот первый ледяной столб, все опять занервничали. Людям советовали по возможности не выходить на улицу, как будто погибнуть под развалинами дома было приятнее, чем под горой льда. Но айсберги оказались на редкость крепкими. За первую неделю от них отломилось всего три куска сколько-нибудь заметного размера, да и те, хотя и поломали кое-что внизу, но никого не убили.

Правда, это не значит, что от айсбергов отломились всего три куска: три куска упали.

Помню, мы с отцом, мамой и сестрой поехали в торговый центр Брент-Кросс, когда я впервые увидел, как крошится айсберг. Мне как раз понадобилась форма для футбола. Мы были на парковке, и я рассматривал ледяную гору – кажется, Массу № 4, – которая плыла где-то далеко, над Илингом. Отец прикрикнул, чтобы я поторапливался, а сам повернулся и пошел, и тут раздался треск. Здоровенный кусок льда размером с дом откололся от северного края айсберга.

Я охнул, а отец громко вскрикнул от испуга, когда этот кусок завалился на бок, завертелся вокруг своей оси – и замер. Он не упал – а поплыл в воздухе горизонтально. Так он плыл, покачиваясь и вращаясь, оставляя за собой дорожку из колотого льда. Мы переглянулись.

Обломок вернулся к основной массе и, прибившись к ней, снова стал с ней одним целым примерно через полтора дня.

Айсберги висели в небе уже два дня, когда с одного из них сорвался исследовательский отряд, посланный правительством. В него входили ученые, профессиональные путешественники, несколько международных наблюдателей и сопровождение из королевской морской пехоты. На фотографиях для пресс-релиза они все были в новейшей полярной экипировке, а их лица выражали одинаковую решимость.

Их целью стала Масса № 3. В ее почти вертикальный склон у самой вершины врезалась небольшая горизонтальная площадка, куда мог сесть вертолет. Все айсберги тогда уже получили имена, каждый по своему внешнему виду. Так что «Лондон Ивнинг Стандард» немедленно окрестила экспедицию «восхождением на Кастрюлю». Высадку показывали в Сети в режиме реального времени – все видели, как солдаты в термальных костюмах спустились по раскачивающимся от ветра тросам на девственно-белую поверхность ледяного плато и разбили лагерь примерно в миле над Баттерси.

Пять дней мы, как завороженные, внимали каждому слову из лаконичных отчетов экспедиции, отслеживали их твиты и фотографии, смотрели снятые ими видео, а Масса № 3 продолжала описывать над городом неверные круги. Люди, дрожа от холода, высовывались из окон своих офисов, когда она проплывала мимо. «Кастрюлю» эскортировали военные вертолеты. С верхних этажей лондонских небоскребов можно было видеть, как они мельтешат вокруг Массы № 3, точно рой мелких насекомых.