Книга Чудо - Р. Дж. Паласио

Мама говорит, что пукающая медсестра оказалась замечательной женщиной. Она не отходила от мамы ни на минуту. Не оставила ее, даже когда вернулся папа и врачи сообщили родителям, как тяжело я болен. Мама в точности помнит, что прошептала ей на ухо медсестра, когда доктор сказал, что я, скорее всего, не доживу до утра: «Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир». На следующий день — а я дожил и до него — именно эта медсестра держала мамину руку, когда маме впервые показали меня.

Мама говорит, что к тому времени ей рассказали всю правду обо мне. Она готовилась к нашей встрече. Но, по ее словам, когда она впервые взглянула на мое лицо, она увидела только, какие у меня прекрасные глаза.

Кстати, мама у меня красивая. И папа хоть куда. Вия хорошенькая. На случай, если вам интересно.

У Кристофера

Я жутко огорчился, когда три года назад Кристофер переехал в другой город. Мне тогда было семь лет, и ему тоже. Раньше мы часами играли фигурками из «Звездных войн» и бились на световых мечах. Теперь мне этого не хватает.

Прошлой весной мы были в гостях у Кристофера в Бриджпорте. Мы с ним отправились на кухню, чтобы перекусить, и тут услышали, как в гостиной моя мама говорит Лизе, маме Кристофера, что осенью я иду в школу. Ничего себе, думаю, вот так сюрприз.

— О чем это вы? — спрашиваю.

Я застал маму врасплох. Она, похоже, не собиралась посвящать меня в свои планы.

— Изабель, нужно ему рассказать, — раздался папин голос с другого конца гостиной, где наши папы, мой и Кристофера, о чем-то беседовали.

— Поговорим об этом позже, — ответила мама.

— Нет, хочу сейчас, — упирался я.

И мама сдалась.

— Ави, — начала она, — тебе не кажется, что ты уже готов к школе?

— Не кажется.

— И мне тоже, — поддержал меня папа.

— Вот и все, тема закрыта. — Я пожал плечами и уселся к маме на колени, как маленький.

— Понимаешь, сама я не смогу тебя всему научить, — продолжала мама. — Ты ведь знаешь, как у меня плохо с дробями!

— А что за школа? — Я вот-вот расплачусь.

— Школа Бичера. Совсем рядом с нами.

— Ух ты, это отличная школа, Ави. — Лиза похлопала меня по коленке.

— А почему не та, где учится Вия?

— Очень уж она большая и неуютная, — ответила мама. — Вряд ли тебе там понравится.

— Не хочу, — сказал я. Признаюсь, даже не сказал, а прохныкал.

— Если не хочешь, то и не надо. — Папа подошел к нам и взял меня на руки. Потом сел на диван и усадил к себе на колени. — Заставлять тебя мы не будем.

— Это пойдет ему на пользу, — не отступала мама.

Папа смотрел на меня.

— Но он не хочет. Он не готов.

Мама взглянула на Лизу, и та сжала ее руку.

— Ничего, все уладится.

— Обсудим школу потом, — сказала мама.

Было ясно, что между мамой и папой грядет ссора.

Я болел за папу. Но в чем-то мама была права. И, если честно, она действительно ничего не смыслит в дробях.

Фиолетовое небо

Домой мы возвращались целую вечность. Я заснул на заднем сиденье: как всегда, голову положил Вие на колени, а под ремень безопасности подсунул полотенце, чтобы не напустить на нее слюней. Вия тоже задремала, папа с мамой вели какие-то взрослые разговоры, до которых мне не было дела.

Не знаю, сколько я проспал, но когда проснулся, небо за окном машины было фиолетовое и светила луна. А мы неслись по шоссе в потоке других автомобилей. Потом я услышал, как мама и папа говорят обо мне.

— Мы не можем всю жизнь держать его в теплице, — шептала мама. — И вести себя так, будто однажды он проснется и станет как все. Нейт, это его крест, он должен научиться его нести. Нельзя и дальше избегать ситуаций, в которых…

— Отдать его в школу — все равно что отправить агнца на заклание, — начал папа сердито, но запнулся, потому что увидел меня в зеркало заднего вида.

— А что такое «агнец на заклание»? — спросил я.

— Спи, Ави, — ласково сказал папа.

— В школе все будут на меня пальцем показывать! — И я вдруг разревелся.

— Сынок, — мама повернулась ко мне и накрыла мою руку ладонью, — ты знаешь, что силком тебя в школу никто не потащит. Но мы поговорили с директором, рассказали о тебе, и он очень хочет познакомиться с тобой.

— И что ты ему рассказала?

— Какой ты веселый, и добрый, и умный. А когда я упомянула, что ты уже в шесть лет прочел «Повелителя драконов»[1], он аж присвистнул. «Ничего себе! — говорит, — Я просто обязан с ним познакомиться!»

— А еще что?

Мама улыбнулась. Так, будто обняла.

— Он знает обо всех твоих операциях и о том, какой ты храбрый.

— А о том, как я выгляжу?

— Мы принесли фотографии прошлогодней поездки в Монток: те, на которых мы все вместе, — сказал папа. — И тот классный снимок на лодке, где ты держишь камбалу!

— Что, и ты ходил к директору? — опешил я.

Вот тебе и раз. Папа же вроде на моей стороне!

— Да, мы оба с ним встречались. Он очень приятный человек.

— Тебе он понравится, — добавила мама.

Внезапно я понял, что они заодно.

— Погодите, а когда вы с ним виделись?

— Он показывал нам школу в прошлом году, — ответила мама.

— В прошлом году?! Вы целый год собирались упечь меня в школу — и все это время молчали?

— Ави, мы даже не знали, возьмут тебя или нет. Туда непросто поступить: нужно сдать экзамены и пройти собеседование. К чему дергать тебя попусту?

— Но ты, конечно, прав, — сказал папа. — Мы должны были рассказать сразу, как только тебя приняли. Мы узнали об этом месяц назад.

— Мы совершили ошибку. Теперь-то ясно, — вздохнула мама.

— А та тетечка, которая приходила к нам домой, имеет к школе какое-то отношение? — спросил я. — Та, которая давала мне задания?

Мама выглядела виноватой.

— Вообще-то да. Да.

— Ты говорила, что это тест на ай-кью.

— Знаю, но я хотела как лучше. На самом деле ты сдавал вступительный экзамен. Кстати, ты замечательно с ним справился.

— Ты соврала!