Книга Тайны анатомии - Кэрол Доннер

– Да, это сторож так сторож!

После обеда Молли начала мыть тарелки, а Макс их вытирал. Две вилки он забраковал и снова бросил в мыльную воду, не преминув сообщить, сколько микроорганизмов способно уместиться на острие одного зубца. Молли вручила ему последнюю вилку и возвела глаза к потолку:

– Вообще-то мыть посуду была твоя очередь! Я же в тот раз мыла! А теперь что будем делать?

– Может, почитаем?

– Да ну…

– Ты бы, конечно, села за пианино упражняться, только, боюсь, у нас с бабушкой уши завянут.

– Очень остроумно. А знаешь что? Полезли на чердак! Вдруг я тебе домового изловлю?

– Ага, изловила, как же! – Макс глянул в потемневшее окно. За исчерченным каплями стеклом вспыхнула молния. Гром загрохотал прямо у них над головами и словно покатился вниз с холма. Ветер трепал последние листья на почти оголившихся ветках. Макс обернулся с широкой улыбкой: – Ладно, полезли. Самая погодка для нечистой силы. Мне, пожалуйста, что-нибудь скользкое и жуткое, лучше безголовое.

Чердак был бабушкиным архивом, где хранились всякие вещи: ее самая первая кукла, чьи-то коньки, флаг еще с сорока восемью звездами – по тогдашнему числу штатов, кресло с продавленным сиденьем, сломанная тросточка, мятая-перемятая шляпа… Все они что-то значили для бабушки, и в сентиментальном настроении она рассказывала всякие интересные истории про их давно умерших владельцев. Дом принадлежал семье второй век, и в потаенных уголках чердака близнецы иногда находили сокровища совсем уже давних времен. Эти пропыленные, попахивающие плесенью находки они особенно ценили – Макс тут же придумывал всякие сложные объяснения, а Молли фантазировала, сколько ее душе было угодно.

Полные приятных предвкушений, они поднялись по крутой чердачной лестнице и откинули крышку люка. Юркнув между ними, Бакстер оказался на чердаке первым. Сквозь узкие окна сочился тусклый зеленовато-серый свет, и все вокруг окутывал бархатистый сумрак, скрадывая краски, сгущаясь в сизую мглу у стропил. По крыше барабанил дождь. Небо пронзила молния, узкая, как палец скелета, на мгновение озарив мокрую голую ветку, которая скребла по стеклу.

– Для тех, кто хочет сам себя напугать, лучше местечка не найти, – сказал Макс, пожалуй, слишком уж громко. Он пошарил рукой в воздухе в поисках электрического шнура, с которого свисала лампочка с выключателем.

– Ты сам говорил, что никаких привидений не бывает, – ехидно напомнила Молли, но больше для храбрости. Правда, в привидения она не особенно верила, но ей ужасно хотелось, чтобы какие-нибудь волшебные силы все-таки существовали… Например, она сидит над контрольной по математике, а невидимая рука все за нее пишет…

Она покосилась на смутные тени, заполнявшие чердак. Макс наконец поймал шнур и нажал выключатель: лампочка загорелась и по стенам заплясали причудливые тени. Кружок света скользнул по сундуку, которого близнецы никогда прежде не замечали.

– А, вот где живет твой домовой! – воскликнул Макс. – Так-так, поглядим… А ну, свечей сюда подать!

– Может, просто подтащим его к лампочке? – предложила Молли более прозаично.

Сундук оказался тяжелым, и им пришлось попыхтеть, прежде чем они извлекли его из угла. Бакстер прыгнул на крышку и чихнул. Сундук был деревянный, лакированный, с высокой выгнутой крышкой, обитый по углам медью, с медными петлями и ременными ручками по бокам. С такими сундуками люди когда-то отправлялись в дальние морские плавания.

Тяжелый медный замок расскочился, едва Молли к нему притронулась.

– Нечестно! – пожаловалась она. – Все так легко и никаких опасностей!

– Не вешай носа! Мы еще подцепим бубонную чуму, надышавшись этой пылищей. Вот тебе и опасность! – Макс откинул крышку, Бакстер шлепнулся с нее на пол, подняв облако пыли, и они все втроем дружно зачихали.

– Книги… – протянула Молли, обманутая в лучших ожиданиях.

– Ура! – Макс радостно, хотя и не без труда, извлек из сундука внушительный том в переплете из потертой кожи и мраморной бумаги. Он осторожно положил книгу на пол и открыл ее. Кожа заскрипела. – Анатомический атлас!

– Это сразу по картинкам видно, – уныло сказала Молли. – Вот смотри: человек без кожи. Как у нас в учебнике, в главе о мышцах. Только тут подробнее.

– А вот скелет! – тыкал пальцем Макс. – И пищеварительный тракт. И артерии, и вены: два круга кровообращения, и сердце, и легкие, и мозг, – перечислял он, гордясь, что называет все, не глядя на подписи.

– Хвастунишка! А вот это глаз, а вот это ухо. И нервы. И клетки, из которых они состоят. Они тоже совсем друг на друга не похожи. У легких клетки плоские, как оладьи, а нервные клетки – просто пауки какие-то.

– Это потому, что у них разные функции, – ответил Макс, перелистывая страницы.

– Да знаю я. А только мне все равно не верится, что внутри я тоже такая. – Она с сомнением пощупала свой живот. – Здесь должна быть печень, а я ничего не нахожу.

– Так она же мягкая, – ответил Макс. – Зато ты можешь посчитать свой пульс, а уж о мышцах, суставах и костях даже говорить нечего. Вот, погляди! – Он сжал кулаки и напряг бицепсы.

Молли взглянула на него без всякого интереса.

– Ну и что? А сколько там всего, чего я вообще увидеть не могу! Целый мир, только он весь микроскопический.

Она вернулась к сундуку и начала в нем рыться. Книги лежали до самого дна. Но сбоку в уголке она нащупала небольшой футляр. Внутри оказалась лупа в изящной серебряной оправе. Молли поглядела в нее и с удивлением обнаружила, что все вокруг стало маленьким, словно в кукольном домике. А Макс? Просто козявка какая-то. Она перевернула лупу. Фу! Да он великан! На оправе с одной стороны было крохотными буковками вычеканено «увелич.», а на другой – «уменьш.».

– Погляди, Макс, вот это да! – Но Макс не пожелал оторваться от книги и только буркнул в ответ что-то невнятное. Молли вновь принялась рассматривать чердак через странную лупу, поворачивая ее то так, то эдак. Бакстер мурлыкал, терся об их ноги, выбирал удобную минуту, чтобы прогуляться по книге, но все его попытки привлечь внимание к своей обаятельной персоне пропадали втуне. Близнецы даже про дождь забыли. А молнии меж тем сверкали все чаще – гроза разыгралась не на шутку.

– Молли, смотри! – внезапно воскликнул Макс, и Бакстер повернулся к нему с воскресшей надеждой. – Помнишь, у нас было воспаление миндалин? Вот они – миндалины!

Его палец упирался в изображение головы с широко разинутым ртом.