Книга Найдана. Дар ведьмы - Надежда Чубарова

– Хм… в наших краях я ничего подобного не видела, – тихо произнесла Зара и перевела взгляд на младенца. – А ты не обычное дитя…

Выпутавшись из рубашки, девочка пыталась обеими руками поймать свою ножку и затянуть ее в рот, не обращая внимания на вспышки света. Наконец ей это удалось, и она с удовольствием принялась сосать большой палец ноги, с интересом поглядывая на Зару большими зелеными глазами. Малышка не плакала, не была напугана, и казалось, уже давно знает эту женщину и доверяет ей. На мгновение Зара задумалась, будто сомневаясь, потом торопливо завернула медальон в тряпицу и положила его на дно сундука.

Она ловко запеленала младенца, словно делала это уже не раз: в мыслях так часто пеленала и убаюкивала своего первенца, что помнила все действия в мельчайших подробностях. Каждый жест был ей привычен, словно многократно повторенный наяву.

Налив в миску молока, Зара макнула в него краешек свернутого кульком рушника и осторожно поднесла ко рту малышки. Девочка быстро поняла, что от нее требуется, и принялась высасывать молоко из ткани.

– Вот и хорошо… – улыбнулась Зара. – Завтра утром я найду тебе кормилицу.

Она снова и снова обмакивала полотенце в молоко и давала его девочке, а та с удовольствием причмокивала.

Дверь распахнулась, запуская внутрь воздух, пропитанный дождем и грозой.

– Нет никого… – сообщил Визимир, вернувшись в избу и стряхивая с себя у порога дождевую воду. – Все обошел – никого… Может, утром объявятся…

– Это моя дочь… Боги послали мне ее… – тихо приговаривала Зара, ласково глядя на девочку и осторожно проводя пальцем по черным завиткам на ее лбу. – Я назову ее Найдана, что значит «найденная».

* * *

Только к утру гроза успокоилась. Еще были слышны ее тихие удаляющиеся шаги, и даже не верилось, что недавно все вокруг сотрясалось от неистовых ударов.

Зара так и не легла. Она боялась уснуть. Боялась спугнуть прекрасный сон, в котором она снова стала матерью. Боялась, что стоит закрыть глаза и младенец исчезнет. Всю ночь Зара просидела возле спящей девочки, смотрела на нее, изредка прикасалась, словно не веря, что она реальная, а не плод ее воображения, и тихо улыбалась. Девочка крепко спала. Похоже, гроза не причинила ей никакого вреда.

– Нужно отнести ее на совет старейшин, – сказал Визимир, какое-то время наблюдавший за женой.

Зара даже не заметила, когда он проснулся, и удивленно посмотрела на мужа, будто не ожидала его увидеть.

А ведь и правда, нужно представить ребенка жрецам, чтоб они совершили обряд, означающий, что девочка принята в их род. Зара медлила с ответом. Она посмотрела на девочку, улыбнулась, когда та принялась причмокивать во сне, и вдруг ее охватил необъяснимый страх.

– Подожди немного… – шепотом, точно страх обессилил ее, произнесла Зара. – Дай мне чуть-чуть насладиться этим счастьем… Давай позже представим ее роду.

– Когда? Сколько мы будем ее прятать? Чего ты боишься?

– Я не боюсь, – ответила Зара, отводя взгляд. – Позже… Ее нужно покормить и переодеть. И, как знать, может, от дождя она приболела. Родишка же совсем. Негоже больного младенца тревожить. Лучше подлечить сначала.

Зара искала причины, чтобы отложить знакомство семьи с девочкой. Она не хотела впускать посторонних в их маленький мир, который вдруг образовался этой ночью. Но она понимала, что рано или поздно девочку придется показать роду. И конечно, рассказать, откуда та появилась. Зара была уверена, что девочку примут в племя, ведь ребенок здоров и крепок. Ночной дождь не причинил малышке вреда – это Зара видела. Но, пока о ней никто не знает, это ее дочь. А что будет, когда все узнают правду? Вдруг у нее заберут младенца и отдадут на воспитание другим людям? Более опытным, имеющим своих детей. Скажут, что это для ее же блага. Да вон хотя бы Добряне отдадут! Та выкормила уже своих четверых, разве не выкормит и эту малютку? К тому же она была родная сестра Визимира – не чужой человек. А что, если появятся настоящие родители девочки?

Душа Зары разрывалась от этих мыслей. С одной стороны, она не хотела быть жестокой и лишать младенца настоящей матери. Ведь она тоже так страдала, лишившись ребенка. Но, с другой стороны, она сама хотела испытать радости материнства. А это был, пожалуй, единственный шанс стать матерью. Если объявятся настоящие родители… Тут уж не поспорить, ей придется отдать младенца. Этого Зара боялась больше всего на свете. За несколько часов она успела полюбить дитя всем сердцем, хотела заботиться о малышке и наблюдать, как та растет. Только увидела лучик света, очнулась от многолетнего кошмара, как все могло оказаться лишь сном. Поэтому Зара не решалась показывать всем найденыша. Но, как бы ни оттягивала она момент представления ребенка роду, он был неизбежен.

Визимир ушел в лес, обещая вернуться только к вечеру, а Зара даже не выходила из избы, чтобы каждое мгновение быть рядом с младенцем. Стоило девочке скукситься – даже не заплакать, а лишь наморщить носик, – как Зара тут же спешила к ней, предугадывая ее желания. Но как она ни старалась, чтобы девочка не выдала плачем свое присутствие, соседи все же заподозрили неладное.

Зара сидела на лавке и размеренно покачивалась, держа ребенка на руках. Она тихонько мурлыкала колыбельную, на ходу сочиняя слова, и с улыбкой смотрела на спящую малышку. Вдруг дверь скрипнула, и в полумрак избы ворвался дневной свет. От неожиданности Зара вздрогнула, быстро обернулась в надежде увидеть мужа, но тут же инстинктивно пригнулась над младенцем. На пороге стояла жрица. Как всегда, красивая и строгая. Возможно, звание жрицы заставляло ее быть всегда суровой, ведь она имела дело напрямую с богами. Никто из простых людей не решался сблизиться со жрицей, ее боялись даже те, кто не хотел в этом признаваться. Но даже в этой строгости она была очень красива: темные тонкие брови четкой линией шли над выразительными карими глазами, которые, казалось, смотрят насквозь и видят самую душу; длинные волосы цвета коры дуба, обласканной солнцем, свободной волной струились вдоль тела почти до колен. От нее никто не требовал носить косу или прятать волосы под волосник. Множество украшений, которые она носила то ли по статусу, то ли от большой любви к ним, поблескивали на пальцах, запястьях и шее.

Чуть поодаль, стараясь не прикасаться к ней, зная, что она этого не любит, толпились сородичи. Они тянули шеи и с любопытством заглядывали внутрь маленького жилища.

Жрица немного подождала, пока глаза после яркого солнца привыкнут к полумраку избы. Положение Зары сейчас было выгоднее: она хорошо видела пришедших. Но и уйти никуда не могла: единственный выход из избы был перекрыт.

Наконец, выцепив зорким взглядом силуэт хозяйки дома, жрица, придерживая край своей длинной рубахи, переступила порог. Она неторопливо подошла к Заре и задумчиво перевела взгляд на ребенка, которого та пыталась прикрыть собой. Жрица медленно протянула руку, сверкнув крупным камнем в перстне, и уже почти коснулась малышки, как вдруг резко отдернула руку и отступила на шаг назад, словно обожглась.