Книга Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин

А вот «двуногого» он совсем запустил… Любовь ему не особо помогает в форму прийти. Как же его умяукать, чтоб мышей попробовал? Красота требует жертв. Или же стейк на углях в камине недожарить — чтоб с кровью…

Ричи с опаской глянул в сторону массивного камина из черного мрамора с малахитовой отделкой. Было дело!

К «двуногому» приехал как-то гость, у которого была в загородном имении перепелиная фермочка. Не бизнес, а так, для души и на стол. Опять же — не надо думать, что покупать, когда в гости идешь…

Ричи слышал, как он, хихикая, откровенничал:

— Понимаешь, зовут в гости часто уже из-за того, что знают: привезу яйца и перепелочков… Жирненьких, нежненьких…

И вот, «двуногим» пришло в голову этих птичек «счастья» нанизать на вертел — и в камин, за кованую решетку…

Запах, конечно, — дурман! Только увлекся «двуногий» разговором с гостем, стали гореть птицы. Синим пламенем. Ричи, разумеется, пришлось вмешаться в процесс — свалилось все в угли. Получились перепела не гриль, а «запеченные в углях». А у него самого хвост занялся, и шерсть обуглилась. Пришлось сунуть хвост в аквариум, за что ему попало, какой-то драной газетенкой из разряда «желтой прессы».

Униженный и оскорбленный, Ричи еще несколько месяцев гордо, не глядя на малахитово-мраморное сооружение, прошмыгивал мимо. А «желтую прессу» стал презирать особенно.

«А теперь, когда наш новый роман завершен, когда поставлена точка в расследовании, интересно, как я буду выглядеть рядом со своим «двуногим» на награждении элитной писательской премией?» — подумал Ричи, соскальзывая с мягкого дивана, на котором уютно устроился, упиваясь будущей славой и теплом нежного велюра болотистого оттенка. Роман, который он печатал лапами по клавиатуре «двуножьего» ноутбука, следовало бы, конечно, называть «моим», но природная скромность этого не позволяла. Хотя даже эта скромность иногда могла куда-то подеваться.

Он подошел к зеркалу и зашипел, разглядывая себя в зеркале со всех сторон.

— Н-да, мя-а-ау! Не собака, конечно, но орел! — На подоконнике сидела влетевшая невесть каким образом прямо в окно второго этажа его Муза — его Мася. От нее на расстоянии несло каким-то травянисто-цветочным запахом.

— Ты разлила духи «двуногой»? Вернется — фигурную стрижку усов тебе сделает, — улыбнулся Ричи.

— Не преувеличивай, дорогой! Всего лишь в траве повалялась. Рыбку хочешь?

— Из аквариума?

— Мяу! С ума сошел? Забыл, что ли, как плавал уже среди этих водорослей?

И парочка одновременно захихикала, вспомнив «заплыв» упавшего в аквариум Ричи.

Кот внимательно посмотрел на размякшую, нежно-счастливую Масю. За окном подозрительно жужжали пчелы, ветерок доносил пьянящие до одури запахи…

— Рыбку, говоришь? Это потом, а пока…

Ричи и Мася, не сговариваясь, понеслись в спальню писателя.

Вся обстановка кабинета была знакома до каждого сантиметра в любом углу, потому ее скучно было даже рассматривать: ну, стол, ну, ноутбук. Вот кресло… И книги, книги, книги…

А «двуногий» с утра как заведенный тарабанил по клавишам ноутбука, созидая «нетленку». За окном ему пытался вторить дятел, но не успевал. Где-то билась в стекло муха, но так хорошо было лежать вдвоем с Масей на мягком диванчике, подставив живот солнечным лучам, что у мухи появлялись хорошие шансы дожить до вечера. Как все-таки хорошо, когда на улице лето, в белой фарфоровой тарелочке ждет вкуснейший корм, который изготовили специально для тебя, а в густой траве в саду бегают шустрые злые и такие вкусные полевки. Как хорошо быть котом! А котом Ричардом быть просто замечательно!

А ведь совсем недавно жизнь была совсем не такая паштетная.

«Если бы не я… — лениво думал Ричи, — мы с «двуногим» до сих пор прозябали бы в фабричном полуподвале, ели дешевые консервы и мечтали о большой и чистой любви».

Но стоило коту взять свою судьбу в когти, так и на конкурс красоты съездили, и мир посмотрели, и любовь обрели. Да как удачно! Если бы не конкурс, Масина «двуногая», может, и не переехала бы из своего Новосибирска, не стала бы расширять свой бизнес — производство кормов для кошек. И не было бы этого блаженного полдня.

Совсем недавно «двуногий» чуть было все не испортил. Когда Мадама (так называла Мася свою «двуногую») сказала, что собирается снимать дом в парковой зоне нового района Москвы, «двуногий» Ричарда неожиданно вспомнил о мужской гордости и заявил, что он не нахлебник, мышь его загрызи, а добытчик, поэтому не собирается жить за счет слабой самки!

Счастье Ричарда и Маси было поставлено на кон, и Ричи снова пришлось прыгать выше своей головы и крутить хвост судьбе. Он как бы невзначай вытряхнул из тумбочки папку, которая именовалась «НЕТЛЕНКА». Слово это произносилось всегда после секундной паузы и с обязательным особым придыханием. И когда ворох макулатуры взлетел в воздух, Масина «двуногая» заявила, что Мастеру просто необходимы особые условия для создания «нетленки»!

— Это художник должен быть голодным, а писателю нужен мозг, не затуманенный поиском денег. Писать коммерческое кошачье г…но может любой дегенерат в любой помойке! А таланту нужно помогать, и я помогу, даже если кому-то что-то не нравится! А отработаешь ты… — Она грозно посмотрела в глаза «двуногому»: — Отработаешь своим величайшим романом, а также нежностью и любовью!

«Двуногий» Ричарда поворчал для вида, но согласился с вескими доводами. И вновь воцарился мир. Но уже в новом большом доме.

В этом мире все было прекрасно. Кроме одного. В бешеный перестук писателя и дятла вклинился другой звук — резкий, требовательный стук в дверь.

«Прапор…» — недовольно подумал Ричард, понимая, что не будет ему теперь ни сна, ни покоя.

— Лыжин! — с досадой воскликнул «двуногий», недовольно выбрался из-за стола и пошел открывать дверь соседу.

В дверном проеме показалась долговязая фигура Лыжина.

— Капитан Лыжин снова к вашим услугам! — заявил он с порога неожиданным басом. — Я как проснулся, слышу, ты все стучишь-стучишь-стучишь. И вчера вечером все стучал-стучал. Да чтоб я так рапорты строчил, как ты свои фигульки. Вот и подумал, что кто ж спасет человека, кроме доброго соседа!

«Двуногий» лишь моргал и пытался сообразить, что происходит, а «добрый сосед» уже протопал в гостиную, не прекращая болтать, сочувствуя, что не всем повезло с мозгами в жизни так, как ему, и что надо же кому-то и торгашеством, и писаниной заниматься.

Толстый лыжинский кот Прапор вздохнул и покачал головой:

— Приветствую, Ричард. Понимаю, мы опять не вовремя, но моего ж не остановишь. Он не со зла, а просто мозги его заняты настолько важными проблемами, что о правилах этикета думать некогда.

— Ну что ты, мой и правда заработался слишком, надо бы и встряхнуться. Кстати, Мася недавно обнаружила неплохую полянку со свежей травой. Прогуляемся?